– И что тогда делать?
– В городе есть выжившие, я видел их. Да, уцелевших мало, но там не только будет четыре сотни смесков, но, я думаю, легко наберется и десяток тысяч. И прежде чем ты продолжишь… – я специально сказал «ты», напоминая ей, что наше положение в обществе как минимум равно. – Если обнаружите чистокровку или нечто интересное, попытайтесь захватить в плен. Повторюсь еще раз: нам в будущем понадобится каждый атар. А кто не станет атаром – будет продан. Тоже золото. – Переведя взгляд на совсем потерявшихся высших жриц, я добавил: – Пусть командиры своих татреттов доведут эту несложную мысль до каждой жрицы. Но без фанатизма – жизни наших солдат дороже возможных пленников.
Когда я замолчал, Аэриснитари переглянулась с Эльвиаран и произнесла:
– Решение принято. Кстати, а что насчет двух черных драконов?
Я вздохнул:
– К сожалению, они не захотели приносить присягу дому, даже когда я предложил им статус атар… Все, чего я добился, – это того, что они принесли присягу мне. Они будут верны нашему дому до того момента, пока я буду жив.
Маска равнодушия Аэриснитари треснула, и она недовольно скривилась. Дернув уголком рта, я решил прояснить некоторые детали.
– Честно говоря, я не сталкивался с заклинанием «Дальний портал».
Аэриснитари повела рукой и спокойно ответила:
– Да и не должен был – это заклинание считается Великим. Вдобавок оно относится к Порядку-Хаосу, а значит, доступно только прошедшим полное обучение одной из сил. Крайне энергозатратно, но с таким количеством великих жриц на это можно закрыть глаза. Кстати, Ашерас, а кто обучил тебя заклинаниям сил Жизни и Смерти? Я вот вижу за твоей спиной высшего итрира. Мой сын сообщил мне интересный факт – ты создал ее практически в пылу битвы. При этом пользуясь лишь силой.
Интересно. Я и не знал, что создал «высшую». Насколько я помню, высших вампиров нельзя создать просто так. Теперь понятно всеобщее удивление. С другой стороны, я создал ее на поле битвы, где бушевала магия. В подобных местах возможно даже самопроизвольное поднятие. Нужно в этом разобраться и еще раз проверить мой перевод книги.
– А Атере не забыл сообщить, где я живу? Я обитаю в апартаментах матриарха в Границе Мрака. А уж вы должны помнить, какая там маленькая, но крайне емкая библиотека. Некоторые книги, представленные там, поистине уникальны. Насчет моих учителей – четыре года назад Предвечная предоставила мне четверых…
– Что ж… – она хмыкнула. – Это многое проясняет. Нужно еще высветить пару вопросов насчет нашего общего будущего. – Аэриснитари переглянулась с забинтованной сестрой и, словно набравшись решимости, произнесла: – Ты понимаешь, что нам придется сместить Таенори? – она остановила меня поднятой ладонью: – Я в курсе ваших подозрений насчет нее…
Она замолчала, собираясь с мыслями, и я, воспользовавшись этим, вклинился в ее речь:
– Со своей стороны, я лишь прошу проявить снисхождение к моей матери. Вдобавок ходят слухи, что она беременна.
Аэриснитари склонила голову.
– Таенори, воспользовавшись вашим спонтанным походом, распустила весть, что ты погиб. Все, кто получил доступ к этой информации, были взяты под плотное наблюдение и… мой сын, твой отец, Сариехарна, был схвачен Элтруун в момент передачи сообщения нашим врагам. Так что Таенори на данный момент как минимум вне подозрений…
Я тоже опустил голову. Нельзя сказать, что я хорошо его знал или он был мне чем-то особенно дорог. Да если так подумать, я и видел-то своего отца всего пару десятков раз… Но все равно это было неприятно и довольно тяжело. Сзади раздался звук пододвигаемого стула. Бросив благодарный взгляд на вампиршу, я развалился на нем, закрыв лицо правой ладонью. Собрав все свои силы, я взял себя в руки и посмотрел на Элтруун:
– Он сказал что-то существенное?
Она опустила взгляд и тихо произнесла:
– Сариехарна – мой лучший ученик. Я вложила в него почти все, что досталось мне с моей кровью, пролитой в сражениях: опыт, знания, разнообразные техники. Когда я отправлялась к вам, то краем уха слышала, что он легко выдержал малый пыточный комплекс… Вполне возможно, он ничего не скажет даже перед лицом ариров Детей Элос. Если это произойдет, то его отдадут богам, и нам останется лишь тешить себя надеждой, что до нас дойдут хоть какие-то крохи информации…
Я перевел взгляд на Элтруун:
– Что ж, с этим все ясно… А что скажет армия? На чьей стороне вы выступите? Нашей или, быть может, моей матери?
– Мне интересно, почему ты спрашиваешь об этом меня? – несмотря на невозмутимое выражение лица, ее глаза засветились смехом.
Я позволил себе хмыкнуть и, улыбнувшись, произнести:
– Оглянись, и ты все поймешь… – я прозрачно намекнул на ее непрошибаемый авторитет среди высших жриц. Ну а если конкретнее, то из присутствующих на нашем совете командиров татреттов ни одна не издала ни звука, даже для того, чтобы выразить согласие с ней. Вдобавок они сгрудились за спиной Элтруун, как бы прячась от нашего внимания и заодно подпирая своего командующего. Краем глаза я заметил ухмылку Аэриснитари и мелькнувшее выражение недовольства на лице Арихитос.
– Я бы хотела, чтобы вы, Ашерас, не ввязывали атретасов нашего дома в свои разборки, но, если другого выхода не будет, мы, конечно, примем вашу сторону.
– Думаю, ваше желание выполнимо.
Элтруун удовлетворенно склонила голову. Переведя взгляд на Эльвиаран, я с удивлением отметил присутствующие у нее забинтованные, практически сформировавшиеся кисти и ступни.
– Сколько еще продлится восстановление?
Мне ответила Аэриснитари:
– Около десяти дней, и еще столько же на то, чтобы исчезли шрамы.
– Ты бы вынесла свою сестру да показала ей развалины этого проклятого города.
Атар улыбнулась и, взяв на руки забинтованное тело своей сестры, направилась к выходу. Я со своей охраной вышел следом. Элтруун и ее подчиненные последовали за нами.
Когда мы вышли наружу, Аэриснитари встала на колени, так держа на руках сестру, чтоб ей было легче видеть развалины. В глазах забинтованной атар при виде развалин заблестели слезы.
Воспользовавшись тем, что две сестры отвлеклись, я быстро приблизился к Элтруун и произнес:
– Выделишь два татретта для патрулирования территории вдоль ущелья на нашей половине города. – Переведя взгляд на командующих, добавил: – Мне необходим накопитель. Как только обнаружите – сразу известите меня.
Атере отлип от тени своей матери и присоединился к нам.
– Что будем делать с центральным ульем? Посылать туда на зачистку рядовых атретасов – обречь их на бесполезную смерть.
– А почему? Думаешь, там остались иллитиды?
– Я уверен.
Я задумался и посмотрел на возвышающуюся вдали громаду дворца-улья.
– Я боюсь, Атере, тебе придется отлипнуть от своей матери и, дополнив свою группу ариров десятком Золотой стражи, заняться этим лично. Я даже опасаюсь, что мне придется присоединиться к вам. Да. Так и сделаем. Возьмем один татретт для контроля зачищенной области.
Элтруун, нахмурившись, произнесла:
– Атретасы сильно вымотались, нагоняя вас, Ашерас. И многим требуется отдых. Может, немного прервемся?
Я нахмурился.
– Да, ты права. Я сам почти сутки не спал. Шести-семи часов вам хватит?
Она повернула голову к своей свите и испытующе посмотрела них.
– Думаю, да.
На этом совет завершился. Сначала удалилась Элтруун со свитой, а потом, кивнув Элтруун и ее сестре, и я со своим сопровождением. Уходя, я заметил, как Атере положил руку на талию Аэриснитари. Похоже, Атере и его мать связывают узы большие, чем родственные. Впрочем, в чужой монастырь со своим уставом не лезут…
Проспал я недолго – всего три или четыре часа. Проснувшись, я почувствовал себя хорошо отдохнувшим. Очевидно, то, что меня подпитал феникс своими тварями (я даже про себя старался не называть их «слизняками», уж больно отвратительно это было), хорошо сказалось на моем организме. Жаль только, что регенерация организма оставила темные шрамы. И сейчас я, вытащив из своей комнатушки небольшое кресло и развалившись на нем, с выражением неудовольствия на своем лице рассматривал свою левую руку, ставшую почти черной до самого локтя. Из одежды я натянул лишь сапожки и штаны. Своих четырех жриц я отправил спать, и в данный момент меня охраняли лишь Эйрин да пара жрецов из Золотой стражи. Но если последние действительно занимались охраной моей драгоценной тушки, следя за окрестностями и провожая настороженными взглядами редких солдат или магов, идущих по своим делам, то вампирша буквально пожирала меня преданным и страстным взглядом. Кресло, на котором я сидел, было достаточно неудобным, чтобы мне пришлось его застелить куском какой-то довольно красивой ткани с забавной структурой и приставить к стене здания, до нашего прихода бывшего местом расположения апартаментов офицеров местной стражи. Из того места, где я сидел, открывался живописный вид на развалины пригорода Ишакши. Между развалинами нет-нет да мелькала чья-то тень, но если бы это были не наши, то разговор у дежурных магов был бы короткий: пара-другая слабых массовых заклинаний, и все.
Мне также было видно колонну мертвецов – около двух тысяч из них уцелели в битве и сейчас были согнаны в одну большую толпу. Мертвяки время от времени издавали разнообразные простейшие звуки – от стона до короткого рыка или хрипа. Иногда мне казалось, что они так переговариваются между собой, чем Ахеш не шутит… Оживших контролировали два или три десятка старших жриц – мне просто было лень считать важно прохаживающихся вокруг толпы мертвецов жриц и жрецов. Если бы меня спросили, я бы сказал упокоить их окончательно и не возиться с их контролем. Все равно толку от них в открытом столкновении – ноль. Но командовала на данный момент парадом Элтруун, и лезть в ее курятник (или гадюшник) – значит нажить на ровном месте врага. С другой стороны (это я запомнил из предыдущей жизни), солдатам, охраняющим лагерь, нужно хоть какое-то разнообразие. Тьфу. У меня и так из-за элементаля раздвоение личности, а с этим спором самого себя с собой я заработаю настоящее растроение…