– Ну, как объяснить? Я-то сам тоже не видел ни разу, но само описание ритуала мне попадалось… Считается сильнейшим созданием Смерти. Пойми меня правильно – «сильнейшее» еще не значит «быстрейшее» или «могущественнейшее». Быстрейшие – это алые князья, могущественнейшие – демиличи. М-м-м…Ты знаешь, что такое Оживший или Мертвый дракон? После смерти дракона магия остается в его теле, и при определенных условиях он может подняться как обычный мертвец. Кстати, «Поднятие павших» может поднять и поднимает умершего дракона. Как ты понимаешь, они недалеко уйдут от обычных мертвецов – разума у них нет. Ни капли. Одна лишь ярость и голод, гложущий их изнутри. Никаких умений – это просто двигающийся огромный костяк, способный лишь рвать и разбивать. Драколичи же совсем другие. Драколич легко убьет обычного дракона, даже вдвое большего, чем он сам. Драколич имеет выдох и может летать! Его выдох состоит из чистой маны Смерти – можешь представить, что это такое на поле боя. И самое главное – наличие разума, лишь чуть-чуть не дотягивающего до разума хисны. В Анналах упоминается, что Сатх за всю историю создали всего двоих. Книги говорят, они спят где-то в их могильниках.
– Что-то не наблюдаю у нас скелета дракона.
– Это не важно – подойдут любые кости. Все дело в их количестве. Под действием ритуала сама костная ткань переплавится в то, что нам нужно…
Пока мы говорили, из одной улицы, выходящей на площадь, показался ратш жриц, тянущих на веревках целые связки тел. Разумно. Я заметил на некоторых остатки одежды и металлические доспехи. Все это дребезжало и скрежетало, как консервные банки, привязанные позади машины.
– Я понимаю, что ткани будут отторгнуты вместе с плотью, но почему они с трупов не снимают металл?
– Драколич – это такое же исключение из правил, как Костяной лорд и Мертвый рыцарь. Металл распределится в общей костной массе, сделав ее намного более прочной. А ты думал, как драколич убивает обычных драконов? Его сущность – мало того что магическое средоточие маны Смерти, так еще она и намного прочнее живой плоти благодаря включениям металлов. Мы еще сейчас будем кидать оружие и доспехи из арсенала, так что поторопись с поднятием высших вампиров. – Он демонстративно покосился на улей.
– Я выдохся. Найдите лучше местные кузни – я уверен, там будут наковальни, молоты, недоделки, разнообразный лом.
– Их еще надо найти, – хмыкнул он.
К нам подошла одна из ариров Реа. Ее невероятно острый полумесяц с проточенными четырьмя отверстиями для пальцев при ходьбе чуть похлопывал ее по бедру. Я заметил, что с этой стороны кожа на ее штанах имеет совсем другую структуру. Интересно, что за животное, если его шкура выдерживает соприкосновение с божественным оружием? Или, может, просто специальная магическая обработка придает обычному материалу такие свойства?
Из задумчивости меня вырвал голос арира:
– В соседнем здании… – она обернулась и указала на капитальное пятиэтажное здание справа от площади, – мы обнаружили склад оружейного электрума.
Я вопросительно посмотрел на Атере, ожидая разъяснений, и он ответил:
– Электрум – это сплав серебра с золотом. Примерное соотношение – один к одному.
– И сколько его там?
– Около трех тонн…
– Тащите все сюда. – Я мотнул головой в сторону горы тел. – Уж чего-чего, а золота у нас – целая гора.
Поднявшись, я бросил взгляд на атретасов, тянущих отовсюду разный металлический лом, и, вздохнув, вернулся в улей к прерванному занятию.
Эльвиаран осторожно встала на ноги и, практически постоянно поддерживаемая под руки своей сестрой и Элтруун, вышла из своей комнаты. Буквально упав в стоящее возле выхода узкое кресло, она, тяжело дыша, посмотрела на свои дрожащие руки, забинтованные в голубой шелк с символами дома И'си'тор, и бессильно откинулась на высокую спинку. Чуть придя в себя, она открыла глаза и посмотрела на панораму разрушенного Ишакши. От этого вида Эльвиаран почувствовала, как в ее душе воцаряется гармония. Позволив своему обезображенному и искаженному шрамами лицу изобразить некое подобие улыбки, она бросила взгляд на сестру.
– Не думала, что это будет так трудно и больно. Как там Ашерас?
– Создает на ровном месте чудовищную армию, – дождавшись удивленной реакции на свои слова, Аэриснитари ухмыльнулась в ответ и продолжила: – Он превратил полторы сотни пленных эльдаров в атар, наподобие тех, что меняются с тобой своей кровью. Представь себе – даже светляки не избежали этой участи! Он поднял три с половиной сотни высших вампиров и в данный момент готовит ритуал драколича…
– М-да уж, сказать нечего. Что говорит Тиалин?
– Теперь сомнений нет, именно Ашерас применил сверхсложный ритуал почти божественного уровня. Это не Предвечная или Элос. Тиалин говорит, что астрал кипит от разлитой маны Тьмы.
– Кто бы сомневался. Что с подготовкой портала?
Элтруун мрачно прогудела:
– Он практически завершен. Мы лишь ждем Ашераса. Хочу напомнить – связь с домом прервалась, и мы не знаем, что происходит…
Поднимая вампиров, я выжался досуха. Для того чтобы вообще хоть как-то справиться со своей задачей, мне пришлось заменить свою охрану на полукровок – у них было больше в даре маны Смерти. Система была простой как кирпич: они сливали ману в меня, а я поднимал вампиров. Но все равно нагрузка была огромна. И это сказывалось на подвижности моих теров – наполненные чужой маной, они отказывались шевелиться и создавать «ат». Приходилось делать перерывы, чтобы чужая мана хоть немного разбавлялась моей.
В перерывах мне пришлось заняться реорганизацией своей армии: разбил обращенных атар на ратши, командиров каждой пятерки просто выбрал методом тыка, а командирами ареков назначил бывших светлых эльдаров, два образовавшихся полных еаша возглавили полукровки. Оставшийся полукровка принял под свое командование остаток и тех обращенных, что потянут накопитель. Возможно, я плюю на некоторые обычаи, но не ставить же командирами над атарами атретасов? Если бы было в достаточном количестве высших жриц – тогда еще возможно в качестве какого-нибудь усиления, под общим командованием, но не под прямым подчинением. Ни в коем разе. Это будет, как говорится, опасный прецедент… В конце всей этой реорганизации даже пришлось минут на двадцать оторвать от работы над ритуалом всех обращенных. Зато, закончив с этим нужным делом, я смог, завершив с высшими вампирами, со спокойным сердцем присоединиться к общему делу – вычерчиванию огромной геометрически правильной фигуры с тремя сотнями сторон.
Ариры Криаты бегали кругами вокруг центральной свалки из тел и металла, пытаясь скоординировать общие усилия.
При попытке пристроить к работе вампиров обнаружилась одна крайне неприятная их особенность: они хоть и были верны и даже боготворили меня, но обладали лишь теми знаниями, которыми обладали при жизни. А значит, если они переживут грядущие неприятности, им, как и мне, придется обучаться владению оружием и магией. Конечно, не со всеми все было так печально и среди них встречались тренированные самородки, но их было лишь два неполных десятка и проблемы не решали. Подумав, я отправил высших вампиров на патрулирование и мародерство. Заодно наказав им ловить выживших рабов. Тела к тому моменту собирать уже было не нужно: ариры Криаты прикинули примерный общий вес костей, металла и удовлетворились. Когда по моей просьбе меня посвятили в их расчеты, то я проникся. Оказывается, в горе уже было около трех тысяч трупов или тридцать-сорок тонн костей, плюс труп Эрруу и гора металлолома тонн на двадцать. О боги! И это существо сможет летать? С другой стороны – я же летаю, а ведь мои крылья в определенном смысле даже не материальны… Впрочем, скоро все увижу.
Когда мы закончили рисовать многоугольник, ариры Криаты стали располагать на его вершинах сшитые попарно спиной к спине жертвы и трупы. Живые смотрели вовнутрь, а мертвые – наружу. После чего на груди жертвы ариры стали вырезать символ Древних «ке-кхо» – «не-жизнь», а на груди мертвецов, наоборот, «кхо» – «жизнь». Все присутствующие должны были накачивать трупы маной Смерти до тех пор, когда знак должен был активироваться, начав светиться серым призрачным светом. Жертв тоже нужно было зарядить тем же количеством маны, но Жизни. Как мне торопливо объяснил Атере, закачать нужно было около двухсот эргов. Сразу после того, как знак активировался, нужно было аккуратно заключить жертву и активированный труп в ромб, дорисовав еще две стороны. После чего от тупой вершины ромба, смотрящей на гору тел, нужно было провести линию к центру практически до самой горы. Плюс минус метр. Работа была простой, но жутко однообразной.
Ритуал замучил нас преизрядно: дело было в том, что дар к Смерти или Жизни был, мягко говоря, не у всех обращенных, поэтому основная работа легла на меня, полукровок и ариров.
Кстати, здесь я впервые увидел, как ариры Криаты восполняют свой дар путем жертвоприношения – довольно мерзкое, кровавое и неприглядное зрелище. Выглядело это просто: к ариру подводили обычного пленника и ставили его на колени. Арир полосовал себя ритуальным волнистым кинжалом по запястью и своей выступившей кровью двумя мазками рисовал пальцами на лбу жертвы какой-то символ, а потом – р-раз – одним ударом того же изогнутого кинжала вскрывал жертве грудь, перерезая грудину, словно бумагу. Жертва была еще жива, когда арир сильным ударом кинжала снизу под подбородок насаживал голову на лезвие и, держась за ручку кинжала, застывал на пару секунд. Магическое зрение показывало, что теры арира вели себя так же, как и теры Эйрин, когда она пила у меня кровь. Вот только у арира это происходило почти мгновенно: за секунды он полностью выпивал весь дар, который был у жертвы, тут же преобразуя ее в ману Смерти, но уже в своем даре. После этого тело жертвы буквально разваливалось на куски гнилого мяса… Смотреть на это было жутко, поэтому когда пара старших жриц тянула очередную жертву к арирам, я старался не смотреть на разворачивающееся следом действо.