Мик нахмурился.
— Нет, дело не в Фитче Йорке. По всем меркам он командир что надо. Много блестящих парней, кроме Хансу, подписали назначение уже это говорит о том, как ценится мастер лезвия. Какое-то чувство… что-то неопределенное… внутри, — большой рот Мика изогнулся в улыбке, нацеленной в самого себя. — Неплохие мы гадальщики, а? Читайте наше будущее гадание в кредит! Фронн не хуже многих планет, которые мне известны. Покончим с этим? И покажем новичку тайну Фрихпальта. Единственный случай, когда старый волк проявил воображение. И клянусь космическими летучими мышами, дело этого стоит!
Полет воображения Фрихпальта оказался игорным механизмом, который собрал вокруг себя большую группу солдат. В полу комнаты находился бассейн, разделенный на секции, окружающие центральную арену. В каждом из небольших, заполненных водой участков находилась рыба около пяти дюймов длиной, две трети ее тела занимала пасть, усаженная острыми зубами.
К ее хвостовому плавнику был прикреплен ярлычок. Рыбы были разного цвета. Они яростно кружили в клетках. Игроки собирались вокруг бассейна, изучая пленников. Когда двое или трое избирали своих бойцов и опускали кредитные фишки в щель у борта, открывались дверцы клеток, выпуская рыб на арену. Далее следовала жестокая схватка, прекращающаяся лишь тогда, когда только один боец оставался в живых. И ставивший на победителя собирал плату с тех, кто ставил на побежденного. Невозможно было придумать более привлекательную игру, чтобы вытягивать у солдат кредиты. Кана внимательно разглядывал плавающих бойцов, пока не выбрал дуэлянта с мощными челюстями и зеленым хвостом. Он купил у держателя банка кредитную фишку и наклонился, чтобы опустить ее в щель. Мощная волосатая лапа опустилась на его плечо, и он с трудом удержался от падения в бассейн.
— Вон отсюда, мальчишка! Это мужская забава…
— Что та… — Кана захлебнулся кашлем, и Мик кулаком ударил его в спину, а кто-то еще легко оттащил его от бассейна и от человека, занявшего его место. Тот злобно усмехнулся. Затем, утратив всякий интерес к новичку, повернулся к бассейну. Боец, освобожденный фишкой Каны, выплыл на арену. Все хорошее настроение Каны улетучилось. Рей старательно отводил взгляд, в то же время держа Кану хваткой, известной в борьбе без оружия. Кана знал, что против нее лучше не бороться.
— Уходим… немедленно… — сказал Мик.
— Что такое? — снова начал Кана. — Почему…
— Парень, ты чуть не выкопал себе здесь могилу. Это Богат, Запан Богат. У него на мече 20 дуэльных зарубок… он ест новичков на завтрак, когда может их заполучить, — Мик говорил шутя, Ир голос его звучал серьезно.
— Вы думаете, я испугался? — вспылил Кана.
— Слушай, парень, можно быть гордым и все же не знать марсианскую песчаную крысу и не пинать ее в зубы. После этого героического поступка ты проживешь недолго. Ты слишком умен, чтобы связываться с Богатом. Когда-нибудь кто-то из больших — Хансу, Дик Миллз или еще кто-то — рассердится на Богата. И тогда — о, парни! — тогда вы сможете продать свое место возле схватки и будете миллионерами! Богат — это внезапная болезненная смерть на двух согнутых ногах.
— Кроме того, он лучший разведчик, когда-либо вынюхивавший след, — вмешался Рей. — Богат в игре и Богат на поле — это два разных человека. Мастера лезвия терпят одного ради другого.
Кана понял, что они правы. Было бы глупо возвращаться и задевать Богата. Но он еще протестовал, пока его не прервал Хансу. Ветеран в сопровождении двух полицейских подошел к ним.
— Люди Йорка? — спросил он.
— Да, сэр.
— Возвращайтесь в казармы, и побыстрее. Получен приказ о взлете… — и он прошел мимо, направляясь к следующей группе.
Троица быстрым шагом устремилась к казармам..
— Что теперь? — хотел бы знать Трот. — Я же слышал, что мы отправимся завтра в полдень. Из-за чего такая спешка?
— Я тебе говорил, — заявил Мик, — что все это пахнет… не очень приятно. Мы только что пообедали… а тут взлет и камера повышенного давления! Мы очень пожалеем, что ели, очень!
Все еще слыша это ужасное пророчество, Кана взял с койки, которую он так и не успел испытать, свой мешок и вместе с Миком и Реем занял место на платформе, которая должна была отвезти их к транспорту. Когда их разделили на четверки, Кана обнаружил, что делит камеру давления со своими новыми знакомыми и солдатом, которому явно было скучно в молодежной компании. Они разделись до трусов и получили целый набор уколов. После чего не оставалось ничего другого, как лечь на койки и терпеливо переносить неприятные ощущения.
Следующие несколько дней были чем угодно, только не приятным времяпрепровождением. Их тела заставляли медленно привыкать к условиям Фронна, так как планета не собиралась привыкать к ним. Это был болезненный процесс. Но когда они высадились в холодном мире, то были готовы к действиям. Кана по-прежнему не имел пары. Он держался Мика и Рея, как они и советовали, но знал, что рано или поздно их троица будет разбита, и он должен будет назвать своего партнера. Он сторонился ветеранов, а три или четыре солдата третьего класса, еще не имевшие пар, совсем ему не нравились. В большинстве это были старослужащие с большим опытом, чье неисправимое поведение держало их в низшем ранге. Умелые в поле, они были источниками беспокойства в казармах и переходили из одной орды в другую, и в конце каждого назначения их отпускали со вздохом облегчения. Кана продолжал надеяться, что ему не придется быть парой одного из них. Вид Фронна оказался для землян обескураживающим. Они высадились в сумерках и, поскольку Фронн не имел спутников, в темноте прошли к приземистому каменному зданию, которое должно было служить им временной казармой. В длинном помещении совсем не было мебели, и троица уселась на свои мешки, раздумывая, достать ли им спальные мешки или подождать указаний. Длинный нос Рея сморщился в отвращении, когда он передвинул башмаки с подозрительного пятна на грязном полу.
— Я бы сказал, что нас поместили во второсортные условия.
— Второй сорт? — переспросил Мик. — Скорее, пятый. А раньше обитателями этого дома были животные. Это фроннианский коровник, если нос меня не обманывает.
И вот прозвучал приказ, которого больше всего боялся Кана — у стола мастера-мечника в дальнем конце помещения началась регистрация пар. Рей и Мик, сказав ему что-то одобрительное, встали в очередь. Кана колебался, не зная, что делать, когда услышал резкий звук нового голоса. От него поблизости стоял Богат и еще один солдат того же типа. А третий их партнер улыбался рядом с Богатом.
— Вот и новичок не знает, что ему делать. Бедный маленький новичок. Иди, Сим, и возьми его за руку. Ему нужна нянька…
Кана ощетинился. Подбадриваемый Богатом, Сим двинулся к нему, его грубое лицо было искажено подобием улыбки.
— Бедный маленький новичок, — повторил Богат, и половина очереди обернулась, чтобы посмотреть, что происходит. — Сим присмотрит за ним, верно?
— Конечно, Зап. Пошли, новичок, — и его волосатая рука ухватила Кану за рукав.
Последующее было чисто рефлекторным действием со стороны Каны. Отвращение, которое он ощутил при этом прикосновении, заставило его двинуться. Кана резко выдернул руку, и Сим пошатнулся. Богат вышел из очереди, его маленькие глазки засверкали садистской радостью.
— Похоже, ты не понравился новичку, Сим. Что мы делаем с новичками, которые не понимают своего счастья?
Кана считал, что он настороже, но Сим все же застал его врасплох. Кана не думал, что Сим станет следовать казарменному кодексу. Удар по лицу был так силен, что Кана чуть не упал, а в глазах его появились слезы боли. Стараясь восстановить положение, Кана размышлял. Казарменная дуэль — именно этого хотят забияки — вещь настолько законная, что остальные не вмешивались. У него было единственное преимущество. Они ожидали, что он изберет обычное оружие — меч с закрытыми остриями. Но благодаря особенностям своего земного обучения, у него была возможность избежать отвратительного избиения. Теперь их с Симом окружала толпа ожидающих зрителей. Кана ощутил вкус крови на губах.
— Встреча? — он автоматически задал требуемый вопрос.
— Встреча.
— Дай мне твой меч, Сим. Я прикрою его кончик, — громко сказал Богат.
— Не так быстро. — Кана обрадовался, что голос его звучит спокойно. — Я не говорил о мечах.
— Ружья запрещены, мы не в поле, новичок, — глаза Богата сузились.
— Я выбираю дубину, — ответил Кана.
Наступило молчание. Те арчи, которые дольше пробыли на Фронне, начали понимать, хотя Сим, очевидно, еще не сообразил. Когда он оглянулся на Богата в поисках указаний, в центр круга пробился Хансу. За ним шел другой человек, более молодой, но державшийся властно и уверенно.
— Ты слышал его слова, — сказал Хансу Симу. — Он выбрал дубины. И вы встретитесь здесь, и немедленно. Все должно кончиться до начала марша.
Сим по-прежнему недоумевал, и, видя это, Кана начал надеяться. Мечи с прикрытыми концами — одно дело: человек может быть ранен или даже убит в такой схватке, если встретится с искусным противником. Но вооруженный дубинкой, сделанной из ядовитого дерева, — его прикосновение к человеческому телу оставляет жгучий ожог, местные жители использовали их, чтобы подгонять своих упрямых животных, — он имеет шанс, и, может, даже неплохой. Кана расстегнул ремень шлема, Мик тут же протянул руку, чтобы взять у него шлем. Рей помог ему снять перекрещивающиеся пояса.
— Ты знаешь, что делаешь, парень? — спросил он полушепотом, когда Кана снимал тунику.
— Надеюсь, лучше, чем Сим, — ответил Кана, стягивая рубашку.
Искра надежды постепенно перерастала в спокойную уверенность. Сим по-прежнему казался смущенным, а с отвратительного лица Богата исчезла наглая улыбка. Молодой человек, шедший за Хансу, исчез. Но прежде чем Кана успел ощутить холод неотапливаемого здания, он вернулся, неся в перчатках две дубины алого цвета. Те, кто знал Фронн, быстро расступились. Кана надел перчатки и взял одну из дубинок. Они были одинаковы по длине и по весу. И, когда круг зрителей расступился, давая им место, Кана с радостью убедился, что на лице Сима явно отразилась неуверенность. Они одновременно встали в позу, держа дубинки, как более привычный им меч. Но если дуэлянт должен опасаться лишь заостренного конца меча, то тут малейшее прикосновение причиняло жгучую боль. Они кружили, нападая и парируя удары. После третьей стычки Кана понял, что имеет дело с первоклассным мечником, но он также предположил, что относительная легкость нового оружия беспокоит Сима и что его противник не вполне уверен в себе и опасается неизвестных возможностей оружия. Достаточно одного удара, чтобы закончить дуэль. Кана гадал, понимал ли это Сим. Режущий удар по мышцам руки — и она на несколько минут станет бесполезной из-за мучительной боли. Он решил добиться этого, и весь мир для него сузился до дубинки, которой он сражался, и раскачивающегося, прыгающего тела противника. Сим не стал нападать, а ограничился защитой, очевидно, предоставив экспериментировать Кане и тем самым проявив больше ума, чем ожидал Кана. Не потеряв уверенности, но более осторожно, Кана кружил, пользуясь традиционными выпадами и приемами парирования. Сим должен действовать открыто, поверив, что перед ним новичок. Что-то коснулось его груди. Боль была почти такая же сильная, как ожог бластера. Кана стиснул зубы, а Сим, ободренный этим успехом, перешел от защиты к нап