Я смутно помнила эту фразу, Рик где-то ее уже произносил. Кажется, даже на Лигле. Что-то пафосное о том, что всему свое время и место.
– Да. – я медленно потянулась, переворачиваясь на спину и уселась рядом с ним. – К детям?
– К ним, – он покладисто согласился, но сам вставать не спешил. Лежал рядом, разглядывая меня снизу и опять улыбался. Какой-то совершенно в осоловелой улыбкой. – Кстати, здравствуй, моя драгоценная. Мы ведь даже не поздоровались.
Невозможный землянин. Он упорно цеплялся за архаику своего мира, как ребенок за старые, потрепанные игрушки. Странные фразы, приветствия, обращение к посторонним на «вы», вытирание полотенцем, и куча других милых привычек, успевших мне так полюбиться.
– Здравствуй, – наклонившись над ним, я нежно поцеловала приподнятый краешек губ, мужественно проигнорировав взгляды мне в спину. – Даже не представляете, как я соскучилась, капитан.
– Ставлю на спор «Сову», что значительно меньше меня, – Рик притянул к себе приобнимая, и поцеловал в кончик носа. – Кстати, моя золотая принцесса, ты смело можешь перестать убиваться и терзать себя муками совести. От твоего судорожного размахивания плазером на Шедаре ни один член экипажа не пострадал.
Жесткими и горячими пальцами заправил за ухо выбившуюся непослушную прядку волос. Даже косы меня не спасали. Еще поцелуй, теперь в лоб.
– Но я… – медленно осознавая услышанное, я отстранилась и выпрямилась, снова садясь рядом с мужем. – Я не терзалась, признаться, просто запретила себе об этом думать и вспоминать. – Зачем-то призналась Аверину, с удивлением ощутив его явное облегчение.
– Умничка, – он все же поднялся, тоже плавно потягиваясь. – То, что ты видела, было спектаклем. Ребятам досталось, конечно, но ты не при чем. Кто-то заложил звуковую мину, чтобы подставить принцессу Аверину.
Последнее слово Рик произнес с явно слышимым удовольствием.
– Сильно их? – мой голос предательски дрогнул. – Стэм?
– Все целы, хоть и потрепаны, – его горячая ладонь коснулась моей оголенной спины и чуть дрогнув погладила утешительно. – Мы здесь разместились военным посольством. Все детали потом.
– То есть, просто похитить меня и сбежать на Сову не получится? – иногда я бываю удивительно прозорлива.
– Ты сама сможешь оставить все так…? – в его мягком вопросе я услышала нечто большее. Словно Аверину было важно услышать мой честный ответ.
– Несправедливо? – я вздохнула и с сожалением вынырнула из-под горячей ладони, соскальзывая с кровати. – Сам знаешь, что нет. Просто… я совершенно не понимаю, что делать.
– Уже поделили имущество бедной Имперской Инспекции? – раздался насмешливый голос биолога. – И кому же досталась «Сова»?
Тихо шепчась на кровати мы с Риком совершенно забыли о зрителях.
– У нас боевая ничья, и Империя не обеднеет, – усмехнулся Аверин, тоже быстро вставая. – Я смотрю, ты уже сделал сенсационные выводы и грызешь ногти от нетерпения. Не мог бы озвучить их нам?
– Да, – Гесс тоже осторожно и плавно поднялся. Он всегда двигался так, совершенно бесшумно и гибко как хищник. – Нам придется запрашивать официальный протокол описания новых рас гуманоидов, но это по твоей части.
– Малочисленных? – глаза у Аверина загорелись. – Угнетаемых, притесняемых, на стадии полного вымирания:
С каждым словом он возбуждался все сильнее и значительно повеселел.
– Есть конвенция о защите прав малых рас, подписанная всеми мирами Содружества независимых, – увидя мое удивление, Гесс милостиво пояснил. – Под давлением Деуса, безусловно, – вставил веское слово Аверин. – И ее нарушения караются очень серьезными санкциями.
– Но есть одна важная тонкость, – Гесс мягко заметил поморщившись. – Признание расой. Устойчивой генетически популяцией человека разумного. Я надеюсь, что мы сможем найти здесь все искомые признаки рас. Одной точно, возможно и нескольких.
– Вынуждена согласиться с Астатой, – задумчиво я им ответила. – Нас с вами отсюда живыми не выпустят…
26. Лесной народ
Планета Зигейна (b Малиста) двойная звездная система Малиста, (HD 188015), Созвездие Лисички (Vulpecula) Поселок глитчей в Синем лесу.
Сколько времени прошло с той минуты, как они медленно выползли из-под лиственной крыши на плотно утоптанную площадку? Ведомые первым мужем Астраты, будучи настроены крайне решительно, в сопровождении группы молодых и хвостатых мужчин, на него чем-то неуловимо похожих, они устремились в поселок.
Сложным часам и минутам, прошедшим с момента их первой норы Нерис и счет потеряла. Ей все больше казалось, что маленькая их группа, состоящая из Гесса, Аверина, ее едва переставляющей ноги персоны и десятка мрачных хвостатых аборигенов по узкой и крутой тропе ползла уже целую вечность. Они шли на вершину холма, методично ныряя в провалы горы, больше похожие на могилы.
Нет, в этих жутких «домах» жителей леса их встречало тепло, запахи вкусной еды и безупречная чистота, совершенно неправдоподобная. Разве может быть так стерильно в норе?
От обычного для человека жилья их отличал лишь едва уловимый аромат теплой земли, кожи, и шерсти на входе, и все. Не чувствовалось даже запаха смерти, поселившейся в каждом жилище. И болезнью не пахло, совсем.
Чистота и какая-то фантастическая, ошеломительная тишина. Очень скоро Нэс стало казаться, что она просто глохнет. Беззвучие, близко стоящее рядом с безумием.
И эти молчащие люди, даже стонущие бесшумно. И сосредоточенно хмурившийся Гесс, пристально их осматривающий. И даже Аверин, всегда такой шумный, теперь он внимательно и дотошно изучал протоколы, написанные самой Нэрис и делал пометки, что-то развернуто дополняя, а что-то вообще переписывая. Молча.
Он только время от времени бросал на нее вопросительный взгляд, словно на что-то надеясь. И беззвучно вздыхал. А она остро чувствовала стыд, совершенно неправильный, нелогичный. Разве лиглянка может быть виновата во всех преступлениях, совершенных на этой планете, о существовании которой она и не знала?
Нет.
И Нэс отводила глаза. Так себе из нее получилась богиня. Ни в одном из убежищ поселка болезней она не нашла. И каких-либо патологий. Мало того: та пара младенцев, что попала в цепкие руки Аверина прямо-таки полыхала здоровьем.
Нэрис устала. Болела спина, голова, гудели усталые ноги. И пальцы, в первый час их вояжа порхавшие над поверхностью видера, рождая на галоэкране скупые вертикальные строки сухих протоколов, замерзли и онемели. Никудышный помощник она. И жена бестолковая, и… какой из нее экипажный психолог? Обуза.
Ей поначалу казалось, что весь поселок – лишь несколько нор да десятка два их обитателей. Тех самых, что собрались у каменного пьедестала встречая «богиню».
Недолго казалось. Весь холм оказался буквально пронизан сложными хитросплетениями тесных переходов, в которые Гесс с мрачным упорством вкручивался, словно винт или штопор, и нор. Под каждым кустом пролегала тропинка, знакомая лишь местным жителям, ведущая к очередному провалу в земле. Каждый камень был знаком.
Интересно, а время здесь тоже молчит?
Полусумрак поселка, надежно спрятанного по плотной сенью огромных деревьев, не пропускал света местных светил. Или светила? Сколько их там, в этом небе болталось?
К своему смущению Нэрис вдруг вспомнила, что на местное небо и не смотрела. Она вообще мало что видела в этом мире.
Резиденция королевы? Она вовсе не помнит ее. Только серые камни под босыми ступнями, да серые стены вокруг.
Даже лес Нэрис толком не успела как следует разглядеть. Темно, душно и мрачно. Черная колоннада стволов, синие пятна кустарников и пушистое покрывало из мха. Череда смутных пятен. Все вокруг слишком синее.
А еще эти странные лица повсюду, сперва показавшиеся ей в чем-то даже уродливыми, вызывающими лишь брезгливость и жалость.
Теперь же, почувствовав жителей леса, ощутив всю их бесконечную боль, лиглянка увидела их куда более симпатичными, нежели безупречная королева или Велиглэн Маурский.
Маленький, стойкий лесной народ, – живые, страдающие, выживающие. Настоящие. Так сейчас ей казалось…
В очередной мрачной норе Рик осторожно забрал панель видера из ее пальцев, нахмурился, нащупав сковавшую и остудившую их усталость и усадил Нэрис к себе на колени, мягко обняв со спины.
Ощутив теплое дыхание на затылке, она тут же откинулась на широкую грудь капитана, осторожно устраиваясь в теплом плену его рук. Она не помешает записывать, только понаблюдает за чарующим танцем его крепких пальцев над прочной панелью.
Пригревшись, расслабилась, растеклась теплой лужицей. Глаза как-то сами сомкнулись, тусклый свет норы мягко погас.
Она отдохнет всего только парочку быстрых минут, и проснувшись, возьмется за дело с новыми силами, правда?
Иногда отдыхать очень нужно…
Нэрис проснулась от запаха вкусной еды. Как все-таки странно… человечество обживало вселенную, пусть даже пользуясь Сумерками, – щедрым наследием древней цивилизации, безудержно строилось, развивалось, внедряло свои фантастические технологии и… питалось синтетикой из кухонных принтеров. Калорийной, полезной, с оптимальным набором всех необходимых витаминов и минералов, и даже довольно терпимой на вкус.
А лесной народ глитчей, маленький и вымирающий, – следствие неудачного эксперимента на людях, ел такую вкуснятину. И где справедливость?
Открывать глаза ей совсем не хотелось. Как обычно, ничего неожиданного. Прислушалась. Начинать надо с малого.
Рядом тихо звучали знакомые голоса. Медленно пробуждавшися слух с трудом различал слова на имперском, неохотно их связывая в осмысленные предложения.
– Ты уверен? – голос Макара звучал очень устало и с ощутимыми нотками раздражения.
– Сам посмотри, – мягкий тон Гесса ее не обманывал.
Он всегда тих и мягок, когда отступать не намерен.
– Говоря откровенно, в такие подарки судьбы я не верю. – фыркнул Рик раздраженно, выдержав долгую паузу.
Видимо, посмотрел и увиденному не особо поверил.