Горыныч.
Наверное, психика каждого нормального человека имеет некоторый предел. Крышечку. Хорошо, если с предохранительным клапаном. Таким, как наш коротконогий Горыныч.
Рик поймал его так легко, словно не добрая пара десятков кило падала на наши с ним головы, а легкий детский игрушечный мячик.
А неуклюжая я с огромным трудом уклонилась от пролетавшего над головой локтя мужа. И когда мне на колени аккуратненько положили ворчащего рыжего гада, радостно бьющего толстым хвостом, я не выдержала, и рассмеялась.
Совершенно неподобающе высокородной халим и уж тем паче – принцессе. Это если забыть о богине, конечно. Я честно пыталась сдержаться, давилась от смеха, лицом утыкаясь в мягкую шкуру Горыныча, хихикая, громко похрюкивая… не получилось.
Только услышав со стороны Гесса тихо сказанное:
– Это истерика?
Подняла с трудом голову и пояснила:
– Он смешно так летел… – и я подумала, что в моем некрологе напишут: богиня, насмерть зашибленная разумной собакой в норе.
– Определенно истерика… – задумчиво произнес капитан. И легко хлопнув по гладкому заду Горыныча, тихо добавил: – Довел все-таки…
Я промолчала. К чему обижаться? Если бы я зарыдала, заламывая руки и роняя горючие слезы, мне слова бы не сказали. Потому, что вполне предсказуемо и логично. А ржущая как небесная лошадь девица не может быть адекватна.
– Довел! – важно с ним согласился Горыныч. – Она здесь, с тобой рядом, живая, а никакой благодарности. Вы, кстати, заложника взяли уже? Я что-то не вижу.
– А есть острая необходимость? – Рика тирады Горыныча не впечатлила. Он сдвинул рыжего нахала с колен, мне в глаза заглядывая озабоченно.
– Капитан, ты серьезно? – пес аж подпрыгнул, окончательно разворачиваясь из тугого узла в длинную гибкую трубу. – Как без заложника можно? А если они нас зарежут тихонько? А если отравят? И не надо кивать мне на Нэрис, она девушка впечатлительная и ранимая, и умственные способности…
– Достаточно, – Рик прервал его тихо, но веско. – И впредь воздержись от подобных суждений. Я сегодня имел возможность познакомиться с местными жителями в очень… неформальной обстановке. И не вижу причин беспокоиться. Нам они не доверяют, но это нормально. Но агрессия? Они в принципе миролюбивы и неконфликтны. Я бы даже сказал – даже как-то даже болезненно.
– Да, – глубокомысленно заметил вдруг успокоившийся биолог, – даже та встреча в лесу была скорее спектаклем. Бряцали оружием, всячески демонстрируя силу, но, применить ее не смогли бы.
– Почему вы так уверены? – я промолчать не смогла, хотя и собиралась. Истеричные женщины должны помалкивать, когда мудрые мужики разговаривают, пусть даже с собакой, ведь верно?
– Опыт, моя золотая. – Рик коснулся губами моей переносицы. – Один из самых полезных навыков для солдата, – умение отличить потенциально опасного противника от обычного человека. Видишь, мы еще живы. А это значит – давно научились.
От него не укрылось мое настроение. И он словно бы провоцировал.
– Но идея Горыныча имеет право на жизнь, – вздохнул Гесс, собирая посуду и с сожалением заглядывая в опустевший котелок. – Попросим проводника. Щедро оплатим его работу, допустим, медикаментами. Только такого, кто может нам рассказать поподробнее суть этой самой легенды.
– Проводником буду я, а вам нужен заложник! – запальчиво рыкнул Горыныч. А потом вдруг смутился: – У меня же чутье. И…
Осекшись, он отряхнулся и сосредоточенно начал разглядывать хвост, С таким видок, как будто от вида этой плети из белых костяшек зависела вся его жизнь.
– Договаривай, – Рик прищурился, осторожно поглаживая меня по спине. Инеча останешься здесь.
Пес горько вздохнул, опасливо отодвинулся от капитана и произнёс очень тихо:
– Мне кажется, что я лес этот помню.
– Быть такого не может, – спокойно ответил Аверин. – даже если предположить, что ты глитч. Сам подумай: они тут недавно совсем, а судя по виду того корабля, на котором мы тебя нашли, ты в стазисе там валялся давно. Очень давно.
– Может быть ты и прав, хозяин, – Горыныч снова вздохнул. – Но тогда нам точно нужен проводник. Местные говорят, что вокруг того самого храма никакая техника не работает и можно в лесу заблудиться.
– У тебя есть идеи? – Гесс справился, наконец, с наведением некоторого порядка у очага и теперь сосредоточенно поправлял застежки на высоких ботинках. – Не тяни, нам пора. Времени очень мало.
– Возьмите Пчипхи, – ухмыльнулся Горыныч. – Ее уважают, она много знает, говорит на имперском, и…
– Неуравновешенна, агрессивна, на имперском едва говорит и меня ненавидит, – закончила я его проникновенную фразу.
Аверин напрягся.
– Ее сын умирал, – возразил мне Горыныч, преданно глядя в глаза. – А ты его вытащила. По местным законам она должна тебе жизнь. К тому же… – он снова от нас отодвинулся. Надо же, предусмотрительно как. – Я с ней уже обо всем договорился.
Правильно он отползал…
За оставшийся час мы ним несколько раз поругались, потом помирились, собрались, доведи до зубовного скрежета капитана, до швыряния мисок – биолога, в общем, – собрались в поход.
Пчипхи ждала нас на выходе из норы, сосредоточенная и тихая непривычно. Рик с помощью все того же Горыныча вдел ей в ухо крохотный чип – переводчик, призванный даже не столько нам жизнь облегчать, сколько изучать птичий язык жителей синего леса Зигейны. Ведь уникальный язык – верный признак самостоятельных рас. Так Аверин сказал. И она подчинилась.
Вышли мы в темноте, и идя по поселку, проводившему нас полным молчанием, ставшим привычным, я не могла отделаться от тоскливого ощущения, что напрасно не попрощалась с Астатой, с Чисхису, со всеми его необычными жителями. Да, Рик был прав, в них не было злобы. Большие и сильные дети. А обижать таких очень жестоко. Тем более – убивать.
28. Путь
Планета Зигейна (b Малиста) двойная звездная система Малиста, (HD 188015), Созвездие Лисички (Vulpecula) Тропа в Синем лесу.
Неожиданность?
Так не сказал бы Аверин. В глубине души, где-то, подобного он ожидал. И дело вовсе не в интуиции капитана, никогда его не подводившей. Просто сумма скопившихся фактов. Банальная аналитика.
К собственному стыду Макар вынужден был признать, что о давнем своем увлечении и научной профессии он порядком уже подзабыл. Каждый член экипажа “Совы”, кроме штатной должности основного состава имел дополнительную нагрузку. Даже Горыныч, за которым числилось место детектора и аналитика запахов.
А Макар – антрополог. Специалист, занимающийся изучением человека во всех его проявлениях, от истории и анатомии с экологией вида до социокультурных, археологических и лингвистических проявлений. Такой вот масштабный он профи. Обо всем понемногу легко и поверхностно. Ни о чем, если честно. Одним из пунктов в представительном списке обязанностей штатного антрополога экспедиции числилось описание и регистрация человеческих рас, до сих пор еще не известных имперской науке. И на памяти капитана подобного не случалось… еще никогда.
Кажется даже база научного департамента Деуса удивилась, ему высылая подобные протоколы. А теперь нервно пиликала, за спиной в рюкзаке срочно требуя результатов.
Пусть подождут, Мак еще не уверен…
Мягко ступая по толстой подушке пушистого мха, капитан в сотый раз мысленно отсекал все возможные возражения департамента. Дискутировал. Снова доказывал. Упирался. Искал новые доказательства. И отчетливо понимал: шито все это белыми нитками.
Устойчивое, однотипное поколение разумных существ? Оно есть. Целых два, но по разу. Существенные отличия от любой раньше описанной расы? Сама база его подтвердила: хвостатых и синих там не было. Но тогда, кто же их дети? Так разительно отличавшиеся от родителей. К шервовым задницам вся устойчивость и однотипность.
Гесс нашел отличия и у младших жителей леса: сорок зубов, чешуйки на коже, несколько лишних маленьких копчиковых позвонков. Анализ крови дал новую группу, а заодно и ответ на причину болезни: острый дефицит витамина Д, вкупе с не менее острым дефицитом кальция. Что совершенно логично. И вполне поправимо. Оставленных медикаментов им хватит, чтобы стабилизировать всех нуждающихся.
Он держал Нэрис за руку, а она быстро ноги переставляла, о чем-то задумавшись. Уже пожалела, наверное, что ввязалась в их эту аферу. Но говоря откровенно, оставлять ее глитчам Макар не рискнул бы. Благодарность людская – не самый надежный рычаг.
А заложник? Кто знает, что там в головах у хвостатых. Не агрессивны? Для того, чтобы сдать королеве наследницу им это не нужно.
А кстати, о королеве…
– Ты не замерзла? – сплетя плотно пальцы он притормозил, поймав взгляд жены.
– Ты ведь не это хотел у меня спросить? – девочка снова его поразила своей проницательностью.
– Я думаю о королеве. И о том, зачем она притащила тебя на
Зигейну, поправ все законы Империи. Влезть в убийственную войну? – он раздраженно потер переносицу. – Я не понимаю, зачем. В голове не укладывается.
Все это Мак выдохнул одной быстрой фразой.
– Наша милая проводница обладает острым слухом и знает имперский…
– своевременно подал голос Гесс, замыкающий их процессию.
Впереди, уткнувший нос в толстый мех мшистой подстилки, трусил рысью громко сопящий Горыныч. За ним, мягко покачивая крутыми бедрами, плавно ступала Пчипхису, время от времени быстро оглядываясь и наблюдая реакцию шедших сзади мужчин.
К облегчению Нэрис, Аверин не замечал этих маленьких провокаций. В отличие от биолога. Кажется, Гессу пора что-то делать с либидо. Фиолетовым заливает сознание у некогда невозмутимого и флегматичного даже биолога.
Макар замолчал, потом пальцами левой руки прикоснулся к виску и зажмурился, не останавливаясь при этом и даже не притормаживая на ходу.
А через пару секунд в голове Нерис раздалось очень тихое:
– Зря ты нервничаешь. Мне она совершенно не нравится. Я вообще перестал женщин видеть теперь, как будто ослеп. Ты меня заколдовала, признайся?