– Рик… – тихонько его позвала, отворачиваясь и заслоняясь от света. – Я… мне…
– Я так хочу, – раздался тоненький всхлип резко расстегиваемой застежки моих прочных брюк, и они соскользнули. – Мечтаю об этом давно. – его голос дрогнул.
Он не спеша встал на колени, опуская меня в самом центре арены. На упругую и неожиданно-теплую поверхность. Навис надо мной, словно заходящий на полосу космодрома фрегат. И замер.
Я подняла глаза на мужа, присматриваясь. Бездонная тьма аспидно-черных зрачков затопила грозу темных радужек. Раздутые ноздри, дрожащие руки, в кровь искусанные губы. Он сдерживался. Даже дышал осторожно и медленно, но чего это стоило капитану?
– Хочу тебя. – наклонился и выдохнул мне прямо в губы, дрожащими пальцами собирая с моего лица белые пряди волос. – Много раз видел это во снах. Стоит только глаза закрыть, как ты сразу приходишь. А теперь… – поцелуй нежный в лоб, – я смотрю на тебя и сам тоже боюсь… – еще один поцелуй-невесомое прикосновение. – Создатель, как же мне страшно…
Я глупо моргнула, пытаясь понять все им сказанное. Рик боится? В этой вселенной есть то, что рискнуло его напугать? Бесстрашного капитана Аверина?
Он словно прочел мои мысли и мягко целуя ответил:
– Боюсь тебя испугать. Снова обидеть случайно и потерять. Теперь уже окончательно.
– Мы даже дважды женаты теперь, дорогой капитан, – я прошептала в ответ и привстав, обхватила крепкую шею руками. Сама к нему потянулась. – Поверь, никуда от тебя я не денусь.
И прижалась губами к губам. Именно так, как мечталось давно и хотелось.
– Люблю тебя. Представляешь? – прозвучало мне в губы так просто и так пронзительно, что я потеряла дыхание. Кажется, даже сердце остановилось, удивленно прислушавшись к этим словам.
Рик невесело усмехнулся, разрывая сладкое прикосновение. Уткнулся мне в лоб влажным лбом и произнес сиплым голосом:
– Никудышный я муж. Аж два раза, – потерся внушительным носом о скулу и выдохнул: – Жене о любви говорю только в постели. Прости.
– Не… правда… – я вяло запротестовала, вытащив из-под него свою руку и пальцами прикоснувшись к губам капитана. Он так откровенно потянулся за этой нехитрой лаской, что я улыбнулась. – Бабочка мне рассказала. Лучших слов о любви не придумать.
Губами поймал мои пальцы, гибко вверх на локтях подтянулся, окончательно накрывая собой. И не соприкасаясь при этом. Рик как будто парил в невесомости. Он был как прекрасный корабль, дрейфующий над водой океана.
Я затаила дыхание, наслаждаясь ощущением его близости. Острым, щемящим, обоих пьянящим. Мне остро вдруг захотелось ощутить на себе его тяжесть. Хищную силу и мощь его тела. Забыться в надежных руках опытного мужчины, умеющих одинаково хорошо владеть смертоносным оружием и дарить удовольствие лаской. Хочу в нем потеряться, переступив тонкую грань между страстью и настоящим безумием…
Неторопливо приподнялась, прижимаясь всем телом и медленно, не сводя с него глаз развернула колени, обхватила ногами.
– Ты… – он тихо рыкнул, снова всем телом вздрагивая.
– Я так хочу, – отозвалась ему громким эхом. – И давно так мечтаю. – усмехнулась лукаво, глядя на осоловелое совершенно лицо капитана. – И где ты, Аверин?
– Встречай, я иду. – он прошептал и словно лавина обрушилась, придавила, со всех сторон обхватив, завязав в тугой узел.
Словно гонг прозвучал низкий стон – верный предвестник надвигающейся неукротимо грозы. Мою кожу болезненно опалили острые, обжигающие, поцелуи, больше похожие на укусы. Мучительное сцепление влажных губ, вихри быстрых прикосновений.
Я судорожно сдирала проклятые ремешки с его гладкого торса, зло рвала так мешающую нам обоим одежду. Никаких не должно оставаться преград. Даже воздух здесь лишний.
Кожа к коже, одно на двоих судорожное дыхание, гибкие волны движений – одни на двоих. В бездонной глубине наших с ним ощущений я безнадежно тонула, цепляясь за крепкие плечи, как за спасательный круг. Как безумная горная кошка карабкалась по каменным выступам его тела.
Рик губами ловил мои стоны, уверенно проводя нас по самому краю нашего общего с ним безумия. Недрогнувшей, твердой рукой, он как будто опять вел огромный корабль на посадку без автопилота. Он боялся сорваться? Подобное невозможно.
Одним только гибким и сильным движением он меня раз за разом срывал, сдергивал в полное безвременье, наполняя его наслаждением.
Я давно уже счет потеряла взлетам своим и падениям. Себя потеряла, и обратно искать не хотела.
Зачем?
– Спи, Солнышко… спи. – нежно целуя в висок, меня куда-то несли осторожно. – Я рядом.
Горячий бок мужа, его рука, лежащая на моем обнаженном бедре, его каменное плечо. Плотная ткань, нас укрывшая.
Хочу засыпать так всю жизнь. Глаза закрывать, ощущая возлюбленного мужчину каждой клеточкой тела, уставшего от удовольствия.
....
Гесс медленно развернулся, и двинулся к главному выходу, бесшумно скользя в лабиринтах древнего коридора. Блики огня впереди страстно и ярко плясали свой вечный танец по кругу его небольшого костра.
Тихая песня мягко стелилась, переплетаясь с длинными лентами набегающего тумана. Женский голос струился тихим журчанием струй ручейка.
Биолог беззвучно приблизился, замер. Поющая женщина танцевала свой танец. Гибкие и отточенные движения, мягкие линии женского тела. Приглашающе, искушающе-красноречиво. Изящный изгиб длинной шеи, обнаженный покат гладких бедер, разворот дуги плеч. Нервно вздрагивающие спирали светлых волос.
Шелковый голос манил, обещал.
Гесс замер, рассматривая внимательно обнаженную женщину. Маленькая? Крепкая, как сама матерь-природа. Крутые изгибы широких бедер, тяжелая зрелая грудь, мускулистые икры ног, сильные руки. Тело женщины неоднократно рожавшей, но все еще аппетитной и точно знающей себе цену. Знающей вкус удовольствий. То, что ему сейчас нужно.
Перед глазами еще полыхала бесстыдным огнем та страстная пара, что под ярким светом прожекторов ярко сияла в центре круга арены. Гесс проклинал себя за малодушие. И зачем он пошел туда следом за капитаном?
А теперь он стоял перед женщиной, его откровенно зовущей, и мечтал оказаться не здесь и не с ней.
Шаг вперед, жадный взгляд и уверенное прикосновение. Пчхипчхи гибким движением скользнула к его руке, потерлась о пальцы, и голову запрокинув, очень тихо сказала:
– Возьми. Я умею утешить мужчину.
Умеет. В этом сомнения не было. И не лжет ни секунды.
Да и чем он рискует? Ну, отравит его эта маленькая личинка, испытает надежность вшитых под кожу универсальных чип-антидотов. Задушит шнурком для волос? Глотку отравленным ножиком вскроет?
Есть масса способов изощренных убийств человека обыкновенного. Но биолог не человек. Его в принципе очень непросто убить. И опасность его возбуждала.
Как и пламя костра, отражавшееся в сером камне стен башни. И шум волн, и туман, медленно заползающий внутрь.
– Боишься? – крохотные пальчики с круглыми пластинками ярких ногтей тем временем добрались до ремня на штанах.
– У меня восемь жен… – зачем-то признался ей Гесс.
И нет среди них ни одной, что сравнилась бы с Нэрис. Но об этом он будет молчать, вспоминая арену.
– Оу! – глаза женщины округлились, рот распахнулся, влажно блеснув очертанием пухлых губ. – Ты очень сильный мужчина! – Ручка уже добралась, наконец, до подтверждения этих слов, напряженного ее ожидавшего. Женщина замерла, осторожно оглаживая находку, словно примериваясь. Потом усмехнулась, на цыпочках поднялась и доверчиво прошептала биологу:
– У меня было десять мужчин. Сразу три. Но ты лучше.
Гесс рассмеялся беззвучно и рядом с костром опустившись на каменный ей позволил снять с себя уже расстегнутую одежду. Расслабился, наблюдая игру жадных пальцев на мускулах смуглого тела, поймал тяжелую женскую грудь опускающуюся прямо в ладони, с наслаждением ощутил влажный плен тугой плоти, легко поймал ритм ее сильных, умелых движений. Маленькая женщина кипучим своим темпераментом и владением собственным телом смогла удивить глизеанца.
В этом страстном спектакле Гесс играл второстепенную роль и за это ей был благодарен. Всю застарелую боль, им накопленную за последние месяцы, все тревоги и тягостные сомнения эта женщина вобрала в себя, словно губка. Все-таки секс, особенно качественный и регулярный, – лучшее средство от душевных терзаний и прочих болезней…
Костер догорал. Язычки уставшего пламени устало лизали его хрупкие угольки. Гесс задумчиво и отрешенно поглаживал голую спину дремлющей женщины, доверчиво свернувшейся у него на груди, будто крупная гвошка.
Пустая, как черные дыры душа не болела. Он даже к себе отвращения не испытывал, хотя стоило…
– Возьми меня новой женой. – прозвучало вдруг шепотом сказанное и неожиданное. – Богам ты не нужен.
33. И как смоглось
Планета Зигейна (b Малиста) двойная звездная система Малиста, (HD 188015), Созвездие Лисички (Vulpecula) Реперная башня колониальной сети
Открывая глаза этим утром Нэрис готова была к неожиданностям. Лучше сразу к ним подготовиться, чем потом судорожно разгребать неприятности, что успели свалиться на голову.
Вчерашняя бурная ночь оставила сладкое и игристое ощущение настоящего детского праздника. До сих пор в ее теле плескались искристые волны его отголосков.
Свет. Вполне естественный. Прозрачный купол над головой, местами растресканный, за долгие годы отполированный морскими ветрами. Мужская спина. Широченная, мускулистая, загорелая. Или смуглая просто?
По ней, начиная с загривка через лопатку и ниже по ребрам, тянулась глубокая тройственная борозда. Свежая, проступающая яркой корочкой едва подсохшей крови. И следы от укусов на левом плече. И… отметина на основании шеи. Круглая, выпуклая, наливающаяся багровыми переливами.
Пока она дрыхла, ее смелый муж отразил в одиночку коварное нападение диких… кого-то? Когтистых и жутко зубастых.
Сон сдуло как ветром.