– Я хочу умереть, – пронеслось громким эхом над сводом лаборатории. – Все мы хотим только этого.
Признание бесконечно уставшего разума. И души, жестоко и несправедливо убитой бессмертием.
– Это ведь невозможно? – Гесс тихо спросил.
– Он назвал это «Вместилищем душ»… – в механическом голосе всем послышалась горечь. Выдерживают температуры до десяти тысяч космических градусов. – прошелестел голос из крохотного динамика на цилиндре. В доступных условиях это действительно невозможно.
– Кто еще знает подробности экспериментов? – быстро спросил старый Берн.
– Только сам Гвэл Маурский. Королева Агата – лишь пешка.
Нэрис явно почувствовала облегчение в рваном вздохе Шакари. Поймав его взгляд, удивилась. Он действительно так привязан к Агате?
Мысль, пришедшая вдруг, показалась ей дикой. Нет… она точно не сможет.
– Кажется… – Нэрис выдавила, – Я смогу им помочь. Но я жду гарантий. И откровенных ответов на несколько важных вопросов. Их будет немного.
Поборов приступ страха, нахлынувший вдруг, из-под ресниц Нэрис бросила взгляд на лицо капитана. Каково ему? Он же сразу все понял. И Гесс. И кажется, даже Горыныч.
46. Веские причины
Планета Зигейна (b Малиста) двойная звездная система Малиста, (HD 188015), Созвездие Лисички (Vulpecula) Резиденция королевы Агаты.
– Ты же понимаешь, что это дурная затея? – Макар стоял к ней спиной и задумчиво разглядывал синий пейзаж за высоким окном кабинета Шакари.
Премьер только что вышел. И тишина, воцарившаяся вслед за его уходом, начинала давить, как увесистый камень на темечке.
– Ты же знаешь, что я не смогу это бросить вот так? – Нэрис поежилась, глядя в спину Макару.
Она с ногами сидела в огромном кожаном кресле, плотно прижав худенькие коленки к груди, и нервно кусала губу.
– Как и то, что могу тебя просто взвалить на плечо и увезти из этого шервовой общегалактической клоаки, – вздохнул устало Аверин, медленно оборачиваясь. – И что меня остановит?
– Присяга Империи? – осторожно спросила, вжимаясь в пространство округлостей кресла.
– Мимо, – Рик громкой фыркнул. – Моя золотая, я всего лишь инспектор. Меня впихнули чрезвычайным послом на Зигейну, но никаких документов я не подписывал. И клятв не давал.
– Они там страдают, разумные существа… – начала было Нэрис, но капитан ее тут же прервал отмахнувшись.
– Которых какими-то шервами занесло на Зигейну. Я понятия не имею какими… Но судя по истории прототипа Горыныча, – вряд ли светлой дорогой добра.
Макар пальцами потер переносицу и присел на ребро подоконника.
– Я не желаю тобой рисковать, – в его тихом голосе отчетливо звякнула сталь. Опасно и громко, словно удар скрестившихся острых ножей. – И мне совершенно на… чхать на страдания мертвых. Есть еще аргументы?
– Есть… – подал голос Гесс, вольготно валявшийся в кресле чуть поодаль. – Пока эти… сознания живы, мы не можем с уверенностью гарантировать полное окончание эксперимента. Разрушить «вместилища душ» тоже не можем.
– Конфисковать? – Макар быстро переспросил.
– На основании гостевого визита? Допустим, – Гесс говорил тоже тихо. – А дальше? Мы передадим их в качестве доказательств в соответствующие инстанции, потом будут судебные заседания, сбор дополнительных фактов, потом…
– Все, я понял, можешь не напрягаться, – вздохнул капитан. – Примерно на середине пути к правосудию капсулы потеряются. Совершенно случайно и неожиданно.
– Ты же сам слышал: Шакари признался в потере контроля над выводком Гвэла, и даже для служб безопасности императора произошедшее здесь даже стало весьма неприятным сюрпризом.
– Заигрались они, – пискнула Нэрис из кресла. – Комплекс бога подвел.
– Это все за-ме-ча-тельно, – произнес внятно Аверин. – Но говоря откровенно, до страданий семьи императора мне ни малейшего дела. И не смотри ты так на меня, Солнце мое! У меня есть собственная семья, интересы которой гораздо важнее.
– Гесс, ну ты ему хоть скажи! – Нэрис глаза закатила и сползла вниз по креслу окончательно в нем утонув.
– Я тебя не узнаю, капитан, – Гесс улыбнулся. – И совершенно согласен.
– Увидел воочию результат собственного дурного влияния? – Рик покачал головой и плечами пожал.
– Друг мой, напомни-ка мне, в какой из лабораторий нашелся клон Аси? А твой? А Марусин? – биолог повысил вдруг голос. – При первой же объективной возможности они примутся и за нас. Клоны Гвэла пока на свободе, и не стоит надеяться на правосудие. Шкурки готовы. Прямая угроза семье налицо. Нэрис в серьезной опасности. Кто знает, насколько замешан Шакари сам в этом дерьме.
– Да, я не верю ему, – Нэрис вздохнула. – Он однажды меня уже обманул, причем очень умело.
– Он «сын Императора», – Гесс произнес выразительно. – Вполне вероятно, они результат генетических экспериментов. Но, спасибо Создателю, полной правды мы никогда не узнаем.
– Да… – Рик ладонями устало растер лицо и вздохнул. – Умеешь ты убедительно выдвигать аргументы. Солнышко, ты уверена?
– Нет.
Нэрис гибко выскользнула из кресла и к нему подойдя, встала рядом, лбом уткнувшись в плечо. Капитан погладил жену осторожно, едва прикасаясь к спине, словно боялся спугнуть свою одичавшую птицу.
– Но риск того стоит, – она подняла взгляд на мужа. – Других вариантов я просто не вижу.
Макар взглянул поверх светлой макушки жены и глазами встретился с мрачным биологом.
– Горыныча эвакуировать, – в голосе капитана снова звучали командные нотки. Макар принял решение. Макар начал действовать. – Что там с Кьяром?
– Вместе с супругой отправлен в расположение Посольства, – Гесс тут же охотно ответил. – Они попросили у Глизы защиты и политического убежища. Хартия три нуля двести шестнадцать на территории Глизы не имеет юридической силы. Пока еще. Хотя судя по тому, что мы видели…
– Разоблачение им не грозит, – произнес капитан. – Но резон в этом есть, я тоже бы не доверял местным экспериментаторам. Ты посодействуешь?
– Родственникам? – Гесс усмехнулся и Нэрис поежилась. – Всесторонне и безусловно.
Кажется, аргументов для расторжения этого брака в одностороннем порядке у нее оставалось все меньше. Подняла взгляд на Макара, но тот даже глазом не моргнул, оставаясь сосредоточенно-отстраненным.
– Когда… начинаем?
– Шакари оставил нам код входа в лифт и перемещения в лабораториях. Сейчас я оставлю последние распоряжения Стэму и можно идти.
– Всем троим, – в голосе Гесса послышались властные нотки, еще незнакомые Нэрис.
– С чего бы вдруг? – рыкнул устало Аверин.
– На сегодня я – штатный врач экипажа, – ехидно заметил еще и биолог. И есть еще один аргумент. Чип Фаида, о котором ты так эффектно напомнил Шакари.
Макар вопросительно поднял темную бровь.
– Императорской службе совершенно незачем физически убирать лишних свидетелей. В случае разглашения информации под грифом особой секретности это сделает чип. У тебя он в наличии. А у нас с Нэрис – нет. Ей не успели вживить, а я свой просто выковырял и теперь ношу его под маскирующей косметической лентой. Как тебе довод?
– Убедительно, – неохотно признал капитан. – Мне тоже потом его расковыряешь. Засранец. Почему раньше молчал?
Гесс только руками развел.
– Ладно, – Макар выпрямился, отстраняясь от подоконника и отпуская жену. – Нэрис, ты пока здесь остаешься, а мы подготовим отход остальных. На случай любых вероятных событий. Даже если у нас ничего не получится, рисковать остальным экипажем не будем.
– Да, пока отдохни, с мыслями соберись, – Гесс тоже поднялся из кресла и Нэрис в который раз поразилась обманчивой легкости его плавных движений. – Шакари предоставил нам свои покои, и судя по датчикам, здесь действительно безопасно. Бассейн за дверью, там же комната отдыха. Мы постараемся быстро.
Мужчины ушли. Но как только шаги их затихли, дверь комнаты громко вздохнула и медленно отодвинулась, утопая в стене.
На пороге возникла фигура, от вида которой у Нэрис предательски подкосились ноги. Королева Агата пожаловала. Не утерпело, приперлось величество.
Правительница Зигейны выглядела болезненно и как-то… необыкновенно знакомо. Это забытое ощущение остро кольнуло сознание Нэрис. Быть такого не может. Она ведь успела привыкнуть к тому, что жестокая королева Зигейны – чудовище, вероломно убившее ее мать. Очередная реальность рушилась у нее на глазах, рассыпаясь, как песчаная дюна под яростными штормовыми ударами.
– Зачем ты пришла? – отойдя на почтительное расстояние Нэрис ментально открылась.
Зачем? Ее болезненно угнетало ощущение острой беспомощности, безоружности. Она ожидала удара, отчасти была уже даже готова к нему, но то, что в эти секунды лиглянка почувствовала, сразило сильней меткого выстрела плазером.
Мама. Щемящее ощущение нежности, с детства памятное и до боли знакомое вдруг накрыло ее с головой, словно мягкое и пушистое одеяло. Ловушка, искусная форма приманки? Нэрис рискует быть пойманной, словно дикая бабочка? И как ей не поддаться нахлынувшим искушениям… Или это и есть их реальность, и в королеве Зигейны действительно пробудилась Агата? Нежная мать, любящая жена и душа прайда Рейн.
– Предупредить, – королева ответила тихо и просто, не пытаясь приблизиться.
Бледная до синевы, с проступившими на висках каплями пота, она держалась на ногах с очевидным усилием. Агата стояла, левой рукой крепко вцепившись в косяк, и мерно покачивалась, глядя Нэрис прямо в глаза.
В этом взгляде, знакомом до боли, дочь увидела очень многое. Боль, тоску, чувство вины, материнскую нежность. Умела ли лгать королева настолько искусно? Лучше, чем есть, пить и дышать. Ей не стоило верить. Но Нэрис хотелось обманываться.
– О чем? – голос принцессы предательски дрогнул.
– О повстанцах, – тихо ответила королева. На Зигейне вообще говорили все тихо. – Объявлен красный режим. Ни одно судно не может покинуть Зигейну.
– Это надолго? – все еще не сводя с нее взгляда, Нэрис вдруг отчего-то расслабилась.