Я отбросил пакетик и впечатал ладони в стену по обеим сторонам от головы Конора. Я уже почти кричал, но мне было все равно.
— Ты именно тогда решил, что убьешь всех? Или собирался замочить Дженни, а потом подумал — какого черта, зачем мелочиться? Или ты сразу так и запланировал: Пэт с детьми убиты, Дженни жива — но в аду?
Ничего. Я ударил руками по стене, но Конор даже не вздрогнул.
— Все это, Конор, все это — только потому, что тебе была нужна не своя жизнь, а жизнь Пэта. Игра стоила свеч? С этой женщиной действительно так приятно трахаться?
— Я никогда…
— Заткнись, мать твою. Я знаю, что ты ее трахал. Знаю. Это факт. Ты ее трахал — только в этом случае этот проклятый кошмар обретает какой-то смысл.
— Отойдите от меня.
— Ну давай, заставь меня. Ударь меня, Конор. Оттолкни. Всего один удар! — Я кричал прямо ему в лицо. Мои ладони били по стене снова и снова, и удары отдавались в костях, но боли я не чувствовал. Я никогда ничего подобного не делал и теперь не мог понять почему — ведь это было невероятное ощущение, чистая дикая радость. — Ты был крутым, когда трахал жену лучшего друга, ты был крутым, когда душил трехлетнего ребенка? Где же этот крутой парень сейчас, когда нашелся тот, кто сильнее тебя? Давай, крутой парень, покажи, на что ты способен…
Конор не шевелился и смотрел в одну точку где-то за моим плечом. Нас разделяло несколько дюймов, а может, и меньше. Я знал, что камера ничего не заметит, — всего один удар кулаком в живот, одно незаметное движение коленом… А если начнется разбирательство, Ричи будет на моей стороне…
«Ну давай, сволочь, давай, гад, ударь меня, умоляю, дай мне повод…»
Что-то теплое и твердое на моем плече; оно удерживало меня, не давало оторваться от земли. Я уже собрался стряхнуть с себя это наваждение, но понял, что это рука Ричи.
— Детектив Кеннеди, — мягко сказал Ричи мне на ухо, — парнишка уверен, что у них с Дженни ничего не было. Мне этого достаточно, а вам?
Раскрыв рот, я тупо уставился на него, не зная — то ли ударить его, то ли крепко обнять.
— Я бы с удовольствием поболтал с Конором. Вы не против? — спросил Ричи.
Я по-прежнему не мог произнести ни слова. Кивнув, я отступил назад. На ладонях остались отпечатки от бугорков на стенах.
Ричи поставил два стула друг напротив друга.
— Присаживайся, — сказал он, кивнув Конору на один из них.
Конор не сдвинулся с места. Его лицо по-прежнему напоминало маску. Я не был уверен, слышал ли он Ричи или нет.
— Давай. Я не буду спрашивать тебя про мотив, и мне не кажется, что вы с Дженни шалили. Клянусь Богом. Я просто хочу прояснить кое-какие детали — лично для себя.
Секунду спустя Конор упал на стул, расслабился, словно у него внезапно отнялись ноги. Я понял, что он был готов сломаться. Еще немного, и он бы завыл, ударил меня, даже не знаю, что он мог сделать. Возможно, я был в одном шаге от того, чтобы узнать правду.
Мне хотелось зарычать, отшвырнуть Ричи и вцепиться Конору в глотку. Но вместо этого я стоял, опустив руки, раскрыв рот и беспомощно глядя на них. Потом заметил смятый пакет для вещдоков в углу и нагнулся его поднять. В горле встал комок, горячий и едкий.
— У тебя все нормально? — спросил Ричи у Конора.
Конор поставил локти на колени и крепко сжал кулаки.
— Все в порядке.
— Может, хочешь чашку чаю? Кофе? Воды?
— Нет, не надо.
— Отлично, — миролюбиво сказал Ричи, усаживаясь на другой стул. — Я просто хочу убедиться в том, что правильно все понимаю. Согласен?
— Как скажете.
— Супер. Для начала: насколько плохо было Пэту?
— У него была депрессия. Он не лез на стену, но был угнетен. Я так и сказал.
Ричи почесал колено, наклонил голову, чтобы получше его рассмотреть.
— Я вот что заметил: каждый раз, когда речь заходит о Пэте, ты сразу говоришь, что он не псих. Не обращал на это внимание?
— Потому что он не псих.
Ричи кивнул, продолжая рассматривать свои брюки.
— Когда ты зашел в дом в понедельник ночью, компьютер работал?
Конор как следует обдумал вопрос, прежде чем ответить.
— Нет. Не работал.
— Он был запаролен. Как ты это обошел?
— Угадал пароль. Однажды, еще до рождения Джека, я устроил Пэту выволочку за то, что он выбрал пароль «Эмма». Он просто посмеялся, сказал, что все супер. Я подумал, что после рождения Джека пароль скорее всего будет «ЭммаДжек».
— Ну молодец. Значит, ты включил компьютер и стер все связанное с Интернетом. Зачем?
— Не ваше дело.
— Ты тогда узнал про животное? Прочитал в компьютере?
Во взгляде Конора не осталось ничего, кроме настороженности. Ричи не моргнул:
— Мы все прочитали. Мы уже знаем.
— Однажды я зашел в дом, пару месяцев назад, — сказал Конор. — Компьютер работал. На экране была страница какого-то форума охотников — все пытались выяснить, кто завелся в доме Пэта и Дженни. Я прошелся по журналу браузера: то же самое.
— Почему ты сразу об этом не рассказал?
— Не хотел создать ложное представление.
— То есть не хотел, чтобы мы подумали, что Пэт сошел с ума и убил свою семью?
— Потому что он этого не делал. Их убил я.
— Ладно. Но те записи на форумах — они должны были подсказать, что Пэт не в лучшей форме. Так?
Конор дернул головой:
— Это же Интернет. Нельзя верить тому, что там пишут.
— Все равно. Если бы я узнал такое про своего друга, то забеспокоился бы.
— Я беспокоился.
— Да, я так и понял. Ты когда-нибудь видел, как он плачет?
— Да. Два раза.
— Он спорил с Дженни?
— Да.
— Давал ей леща? — Конор сердито вздернул подбородок, но Ричи поднял руку, не позволяя ему говорить. — Спокойно. Я же не с потолка это беру. У нас есть доказательства того, что он ее бил.
— Это полный…
— Секундочку. Я просто хочу убедиться в том, что верно все понял. Пэт всю жизнь действовал по правилам, делал так, как велено, и из-за этого оказался в полном дерьме. Ты же сам говорил: кем он стал, когда это произошло? Люди, которые не знают, кто они, опасны. Они способны на все. Вряд ли бы кто-нибудь удивился, если бы Пэт время от времени терял над собой контроль; нет, я его не оправдываю — просто говорю, что такое происходит и с хорошими парнями.
— Могу я ответить? — спросил Конор.
— Валяй.
— Пэт никогда не причинял боль Дженни. И детям тоже. Да, он был не в себе. Да, пару раз я видел, как он бил кулаком по стене — в последний раз ударил так сильно, что рука несколько дней заживала. Возможно, Пэту было так плохо, что ему стоило бы лечь в больницу. Но ни ее, ни детей… никогда.
— Почему ты к нему не зашел? — спросил Ричи с искренним удивлением.
— Я хотел. Постоянно об этом думал. Но Пэт, он упрямый осел. Если бы дела шли отлично, он бы с удовольствием пообщался. Но все было хреново, и я оказался прав… нет, он бы захлопнул дверь у меня перед носом.
— Ты мог бы попытаться.
— Да. Мог бы.
Ожесточение в голосе Конора обжигало словно пламя. Ричи наклонился вперед, едва не столкнувшись головой с Конором.
— И тебе из-за этого скверно, так? Из-за того, что ты даже не попытался?
— Да.
— Я бы тоже так себя чувствовал. А на что ты готов, чтобы искупить свою вину?
— На все.
Сцепленные ладони Ричи едва не касались рук Конора.
— Ты много сделал для Пэта, — очень мягко сказал он. — Ты был хорошим другом, ты позаботился о нем. Если после смерти мы куда-то уходим, то сейчас он там и благодарит тебя.
Конор уставился в пол и крепко прикусил губу, стараясь не заплакать.
— Но Пэт умер. Там, где он сейчас, ничто ему не повредит. Что люди знают о нем, что они про него думают — все это ему уже безразлично.
Конор сильно, хрипло вздохнул и снова закусил губу.
— Пора признаваться, брат. Ты сидел в своем логове, увидел, что Пэт набросился на Дженни. Побежал туда, но опоздал. Так ведь все было, да?
Еще один вздох. Его тело содрогнулось словно от рыданий.
— Знаю, ты жалеешь о том, что не сделал больше, но пришла пора все исправить. Теперь не нужно защищать Пэта. Он в безопасности. Все хорошо.
Ричи говорил словно лучший друг, словно брат, словно единственный человек в мире, которому это дело небезразлично. Задыхаясь, Конор сумел поднять глаза. В ту секунду я был уверен, что Ричи его расколол, и не мог понять, какое чувство во мне берет верх — облегчение, стыд или ярость.
Вдруг Конор откинулся на спинку стула и провел руками по лицу.
— Пэт их не трогал, — сказал он сквозь пальцы.
Через секунду Ричи тоже расслабился, подался назад.
— Ладно, — кивнул он. — Ладно. Супер. Еще один вопрос, и я свалю на хер, оставлю тебя в покое. Ответь на него, и тогда с Пэтом все ясно. Что ты сделал с детьми?
— Пусть вам ваши врачи ответят.
— Они уже ответили. Я же говорю — мне нужно проверить.
После того как началась резня, из кухни наверх никто не поднимался. Если бы Конор прибежал, как только увидел драку, то вошел бы через черный ход на кухню и ушел бы тем же путем, не заходя наверх. Если он знает, как умерли Эмма и Джек, то потому, что убийца — он.
Сложив руки на груди, Конор уперся ногой в стол и повернулся ко мне. Глаза у него были красные.
— Я сделал это потому, что был без ума от Дженни, а она и близко не хотела ко мне подходить. Это мотив. Внесите его в показания. Я подпишу.
В коридоре стоял жуткий холод. Нам нужно было взять показания у Конора, отправить его обратно в камеру, известить главного инспектора и «летунов», написать отчеты. Однако мы ни на шаг не отошли от двери.
— У тебя все нормально? — спросил Ричи.
— Ага.
— Я не помешал? Я точно не знал…
Он не договорил.
— Спасибо, — ответил я, не глядя на него.
— Не за что.
— Ты здорово поработал. Мне показалось, что ты его расколол.
— Мне тоже, — ответил Ричи. Голос прозвучал как-то странно. Мы оба уже были на пределе.