— Ты выглядишь невероятно счастливым. Чем ты таким занимался пока я спала? — разглядывала его, замечая перемены в его взгляде. Да, он и утром сиял белоснежной улыбкой, но в нём тогда чувствовалось какое-то напряжение. Сейчас же он был слишком жизнерадостным, как мне показалось. Возможно этому способствовало нахождение на своей территории. — Как твой проект? Всё хорошо?
Он снова сверкнул глазами и ещё раз крепко обнял, прижимая к своей груди. Я слышала, как громко бьётся его сердце и не совсем понимала его радости. Хотя, кто их разберёт, этих влюбленных.
— Теперь всё будет хорошо, — загадочно произнёс он и добавил: — Ты рядом, и по-другому быть не может.
***
Этим же вечером, я сидела у Артёма в гостиной, ожидая когда он выйдет из душа, и переключала каналы. Я бы не остановилась на местных новостях, если бы не увидела знакомое здание. По телу пробежала дрожь и, не отрывая глаз от экрана, сейчас вслушивалась в каждое слово. В репортаже говорилось о том, что на окраине города, прямо возле одного из зданий произошла перестрелка, жертвами которой стали сотрудники фирмы, занимающейся грузоперевозками. Внутри всё похолодело, я старалась разглядеть людей на асфальте, но их лица скрывались от зрителей размывающим фильтром. Позы казались неестественными, очевидно, что они были мертвы, и я боялась увидеть до боли знакомую фигуру.
— Что смотришь? — услышала я голос Тёма и вздрогнула. Он присел рядом и без интереса уставился на экран.
— Тём. Ты днём уезжал. Куда?
— Я же говорил, по поводу своего проекта.
— Случайно не того ли проекта, о котором говорят в репортаже? — я снова перевела взгляд на экран, и интуитивно попыталась отсесть подальше, но Тём с легкостью ухватил меня обеими руками и развернул к себе.
— Ты что, узнала это место? — недоверчиво поинтересовался он. Вряд ли бы мне удалось разглядеть в репортаже место моего заточения, если бы вчера я там не побывала лично. Скорее всего и Артём не рассчитывал на это.
— Тём… Это же люди Дадиева? На асфальте! Они убиты, Тём! Ты был там? — кажется, я перешла на крик, вдруг осознавая, что в репортаже возможные причины веселья Тёма.
— Был, но не днём, успокойся. Ты правильно узнала место. Там тебя держали эти ублюдки. И мне их совсем не жаль.
— Это ты их? — сорвалось внезапно с губ. — Зачем?
— Мия. Да что с тобой? Мне это точно не нужно! Тем более у меня была такая возможность однажды, и я лишь ранил твоих обидчиков и ввёл снотворное. Зачем мне их сейчас убивать?!
— Мы же сегодня говорили о людях Тимура, и я подумала, что ты… мог их… сам же говорил, что мне грозит опасность… — я остановилась, пытаясь разглядеть в глазах Артёма испуг или хотя бы растерянность, но ничего этого не было.
— Да, и для твоей безопасности я привёз тебя к себе. Но поверь, эта перестрелка со мной никак не связана, с чего тебе вообще это пришло в голову?
— Но ты не удивлён новостями!
— Да, я узнал об этом раньше, мне звонил Зотов. Но это не я, понимаешь?
— Не понимаю. Что с Ником? Он… был там?
— Снова ты о нём беспокоишься! — начал выходить из себя Тём. — Нет. Его там не было. Будь спокойна. Наверняка, как всегда вышел сухим из воды твой ненаглядный.
— Но тогда кто?..
Артём пожал плечами, продолжая оставаться хмурым:
— Может, он сам и устроил это? Избавляется от возможных разговоров о нём? Как считаешь? — я замотала головой, отбрасывая эту версию. Ник, конечно, не ангел, но вот так хладнокровно расправиться пусть и с бандитами, но всё же с людьми. Хотя сомневаюсь, что если кто-то становится у него на пути, он вспоминает о человечности. Но Никита скорее всего сделал бы это по-тихому. Ввёл какую-нибудь дрянь, например. Или подстроил несчастный случай хотя бы. Иначе его могут схватить. Мне стало тревожно от своих же мыслей. Господи, о чём я рассуждаю?! Тём тем временем продолжил.
— А, возможно, «Крутые». Избавляются от ненужных свидетелей, если ребята стали «плохо» себя вести. Например, для убедительности, донести до Дадиева, что его ждет расправа. И чтобы он не вздумал творить свои дела. Говорю же, «тимуровцы» активизировались, хотя им ясно дали понять: сидеть тише воды, ниже травы, молчать о грузе. И прочих делах, о которых мог разнюхать Дадиев, — он замолчал и уставился на экран. Репортаж уже сменился другими новостями, а я всё не могла прийти в себя.
Больше мы не обсуждали эту тему. Хоть по отдельности, наверняка, только об этом и думали. По крайней мере я. И пыталась переварить информацию. Только вчера я видела своими глазами «любителя музыки», а сегодня он скорее всего в числе тех, кто лежит на асфальте. То, что эта перестрелка появилась в средствах массовой информации тоже наводила на размышления. Тогда, после моего освобождения, я всё ждала вестей о событиях той ночи, когда в полубессознательном состоянии меня вытащил Артём. Напротив входа располагался магазин. Я отчётливо помню, как светились буквы. Когда я была там с инструктором, обратила внимание, что он работает круглосуточно. Кто-то же должен был слышать выстрелы. Но в местных новостных лентах об этом не говорилось ни слова. И в этот раз всё могли бы «замять». Но перестрелка получила огласку. Причём в этот же день. Случайно ли? Внезапная мысль заставила мои ладони похолодеть.
А что если меня узнали? Когда я была там? Вдруг доложили Тимуру или ещё кому, и верхам стало известно, что я узнала место. И сегодня эта перестрелка? Бред. Ну и что с того, что я знаю. Допустим, от меня, по-прежнему, хотят избавиться люди Дадиева. Тогда вполне логично, что кто-то подослал ко мне утром этого неизвестного. А вот посодействовало ли моё появление в том богом забытом месте перестрелке? Или хотя бы тому, что у моей двери появился недоброжелатель с ножом. В любом случае, стоит поблагодарить судьбу, что она послала мне Артёма, и дверь открыл именно он. Буду считать это хоть и сомнительным, но везением.
__________________________
Дэ́йви Джонс* — вымышленный персонаж в фильмах «Пираты Карибского моря: Сундук мертвеца» и «Пираты Карибского моря: На краю света».
Глава 10. Не уходи
«Я когда-нибудь свыкнусь с «везением».
И возможно пойму — было надо.
А пока что плыву по течению,
Избегая влюблённого взгляда.
Ты не верь в мои сладкие речи,
Я ещё не забыла прошлое.
И держи меня крепче за плечи,
Не пускай из простого в сложное…»
***
К Тёму я переехала. Точнее всё больше ночей проводила именно у него. Сначала речь шла о нескольких днях. Потом под любыми предлогами, Артём уговаривал меня остаться, и чем больше проходило времени, тем меньше я сопротивлялась.
Он на самом деле мне нравился. И возможно, в будущем, я еще поблагодарю эту жестокую игру судьбы. Которая развлекаясь, создала благоприятные условия, чтобы наши отношения сдвинулись с мёртвой точки.
Артём оказался заботливым парнем, нежным любовником и чутким во всех отношениях. Он буквально носил меня на руках, а его счастливый взгляд говорил сам за себя. Я могла бы в любой момент проститься с ним, но глядя в его голубые глаза, невольно останавливала свой порыв. Каждый раз. Со временем я свыклась с мыслью, что он не так уж и плох. И всё чаще ловила себя на том, что мне с ним хорошо. Не так, как хотелось бы в идеале. Но было спокойно, когда он рядом. Я реже изводила себя печальными мыслями, а тосковать было и вовсе некогда. По крайней мере, я чувствовала его поддержку; видела, что он готов меня защищать, и может, он не всё мне рассказал, но в чувствах его я не сомневалась.
Лерка была несомненно рада, что мы сошлись с Тёмом. Она каждый раз не забывала подчёркивать его достоинства и говорила, что мы идеальная пара. Ещё один человек был вне себя от счастья. Мой отец, узнав, что мы вместе, тут же позвал нас в гости. Мама напекла пирогов, а папа поручил Тёму жарить с ним шашлык. Кто знал моего отца, мог с уверенностью сообщить, это он доверял далеко не каждому. Папа расхваливал Артёма и весь светился. Эти двое давно нашли общий язык, но сейчас между ними царила полная идиллия, и мы с мамой решили в это не вмешиваться. Она отозвала меня на веранду. Поздний вечер августа напоминал о приближении осени, и в воздухе витала уже привычная для этого времени суток прохлада. Я укуталась в плед и устроилась в плетёном кресле напротив мамы.
— Ты любишь его? — задала она сходу вопрос, который и меня уже порядком измучил. Я тепло относилась к Тёму. Была благодарна, что он рядом. Меня уже веселили, а вовсе не раздражали его шутки, а иногда я даже любовалась глубиной его голубых глаз и ямочками на щеках. Но всего этого мне не хватало, чтобы назвать свои чувства любовью. Когда он обнимал меня, моё сердце не начинало усиленно биться, скорее наоборот. Оно замедляло свой темп, успокаиваясь. Может, я больше не смогу почувствовать то, что испытывала рядом с Ником? И пора смириться, что бывает и такая любовь.
— Он очень нравится мне, мама, — не стала я ей врать. — Он всегда рядом, и я уверена в нём. К тому же ты видела его улыбку, — решила я перевести в шутку разговор, — Тём смог с её помощью очаровать даже папу!
Она рассмеялась, но в глазах осталась грусть.
— Действительно, отца покорить мог только по-настоящему стоящий парень, — она показала жестом класс, и на время замолчала, став серьёзной. — Скажи, а твои кошмары… Всё ещё беспокоят тебя?
— Кошмары? — если честно, они меня совсем не оставили, хоть стали значительно реже появляться в моих сновидениях. Но даже воспоминания о том, как мне не хватало воздуха в этих снах, меня пробирал холод. И Никита совсем из них не исчез. — Нет, мам, не беспокоят, — зачем-то соврала я, пожимая плечами.
— Это хорошо, — серьёзно кивнула в ответ она и ещё больше меня озадачила. Может, я произносила имя Ника во сне? Когда мы вместе с ней были в Испании, например. Даже если так, это всего лишь имя. Но если мама рассказала об этом отцу… Он бы, наверняка заинтересовался и изучил моё окружение. Если всё так… Надеюсь, ему это не удалось. — Тебя что-то беспокоит дочка? — вдруг спросила мама.