Оля думала, что до конца жизни уже не сможет воспринимать мужчин, как противоположный пол, не как нейтральных собеседников. Их сущность стала чужеродной, несущей боль, стыд и страх. Мужчины превратились в тучи, закрывшие небо. Тем удивительнее для нее стала собственная реакция на предложение этого парня. На нее обратили внимание! Не для того, чтобы затащить в подвал, она это чувствовала. Обратили внимание, как происходит между мужчиной и женщиной. Как происходило в кино, в книгах, в чьих-то многочисленных жизнях, но только не в ее жизни.
Она отвела взгляд, кивнула.
- Меня зовут Олег.
Пауза. Парень затаил дыхание.
- Оля, - почти прошептала она.
Сразу стало легче. Будто узенький, грозивший пересохнуть ручеек расширился, побежал бодрее.
Олег присел на скамейку, и они заговорили. Вернее сначала говорил в основном он. Он был на год старше ее, учился в выпускном классе. Жил в Центре. От него исходила та же мягкая робость. Никакой угрозы. Они разговаривали ни о чем и обо всем. И Оля почти на час забыла о своей жизни, отключилась от своих видений наяву. И ее душа ожила.
Лишь когда они попрощались, обменявшись номерами домашних телефонов, рассчитывая встретиться завтра, Оля вспомнила о компании соседа. Она вздрогнула, побежала на остановку, молясь, чтобы опередить отца, прежде чем он вернется домой. Приехав на свой район, она засеменила к дому, не зная, ждать ли отца на остановке. Она чувствовала, что опоздала. Страх облепил ее сырым, душным одеялом, но уже в следующую минуту она издали заметила, что на соседнем подъезде никого нет. У компании молодых шакалов сегодня выходной. В самом деле, они и раньше далеко не каждый вечер тусовались на подъезде. Сегодня ей повезло.
Отец действительно был дома.
Ложась спать, Оля испытала новое ощущение. Луч света, пробивший в этот день скорлупу туч, истончился. Слишком хлипкой была радость в сравнении с тем, что ее ожидало, подстерегало каждый день. И девушка почувствовала, как сильно ранит ее потеря этой крупицы света. Не будь никаких изменений, кажется, ей было бы не так тяжело. Ей нечего было бы терять.
Пятница. Второй час пополудни.
Оля выбежала из школы и лишь после этого с опозданием поняла, что едва не совершила ошибку. Сначала нужно было убедиться, что возле школы нет никого из компании Гены. Ее могли ждать. Она так спешила позвонить Олегу, что помнила лишь о сестре и ее бой-френде. Только бы опередить их. Позвонить Олегу и уйти прежде, чем станет поздно.
И как она не додумалась, договориться с Олегом сразу на определенное время? Вчера, когда они записывали свои телефоны, она позабыла обо всем на свете. И зря. Она не сможет сидеть дома и ждать звонка от парня, как все нормальные девушки. Ей придеться звонить самой, и это порождало дополнительный страх: что он подумает? Она могла бы позвонить из другого места, не из дома, но ей, прежде всего, хотелось переодеться. Только ни в том, в чем она ходила в школу, идти на свидание. Переодеться и заодно позвонить. Она скажет, что на минуту забежала домой, и потому вряд ли бы он застал ее дома своим звонком.
К счастью, никого из компании Гены не было не только возле школы, но и у подъезда. Оля с облегчением вздохнула, хотя это было еще не все. Нужно еще и выйти из дома.
Она позвонила в свою квартиру, выждала почти минуту, убедилась, что никого нет. С гулким стуком сердца, отдающемся в ушах, вошла в квартиру. Стала суетливо переодеваться. Вспомнила, что сначала надо позвонить, бросилась к аппарату. Набрала номер Олега. Короткие гудки: занято. Снова набрала, и снова короткие гудки.
Девушка заставила себя положить трубку, продолжила одеваться. Надела туфли, снова набрала номер. На этот раз пошли длинные гудки, на другом конце щелкнул определитель номера. Поднял сам Олег. Она так разволновалась, что не сразу смогла заговорить.
Он обрадовался. Никакого осадка, что она звонит ему сама. Она сбивчиво объяснила ему, почему так произошло, но вряд ли он вникал в ее слова. Вряд ли это вообще имело значение. Они договорились на три часа на том же месте на набережной, и Оля положила трубку.
Какое-то время она стояла возле телефона, вспоминая скамейку, ограду набережной, ивовые листья на воде. От всего этого веяло сонным теплом. Хотелось свернуться калачиком и устроиться в пятне света, пробившимся сквозь крону дерева.
На площадке их этажа остановился лифт. С тихим дребезжанием разошлись створки. На площадке послышались шаги. И голоса. Голоса Влады и Стаса. Они казались звуками из другого мира, некоей мягкой на ощупь, но опасной субстанцией, норовящей просочиться в твой мир. Оля, парализованная, вслушивалась в их скребущийся шорох, не в силах отсечь этот звук, втыкавший свои щупальца в сердцевину мозга.
Бренчание ключей по ту сторону двери. Секунд пять, может быть, десять, и они войдут в квартиру.
Оля попятилась. Она не хотела вот так просто отдать то, что ее ждало. В этот момент она бы согласилась, чтобы Стас попользовался ею, как хотел, но отпустил, чтобы она успела к трем часам на набережную. Пусть они изнасилуют ее, но быстро.
Но она знала, что этого не произойдет. Она не попадалась им с выходных, и глумление затянется до вечера. Она чувствовала, что будет именно так. Перезвонить Олегу, перенести встречу?
Поздно. Влада не даст ей заговорить. Вырвет трубку, и всего делов.
Оля бросилась в свою комнату. Интуитивно, ни на что не рассчитывая. Она понимала, что в ловушке, и ей не уйти. Вчера ей повезло, сегодня - нет. Она всего лишь забьется в угол, чтобы отдалить расправу.
Девушка прикрыла дверь спальни, села на кровать. Ее била крупная дрожь. Сейчас ее не просто в очередной раз окунут в грязь и боль, сейчас она кое-что теряла. То, что ей так необходимо. Невероятно, но вчера ей снова захотелось жить. Даже несмотря на то, что с ней происходит. Для этого хватило всего лишь поговорить с незнакомым парнем, просто посидеть с ним на набережной. Всего лишь. И такую мелочь у нее вот-вот отберут.
Входная дверь открылась. Это вызвало новый приступ страха, и Оля встала с кровати. Глянула на пол, будто рассчитывала вжаться в него, раствориться. И в голову пришла мысль, забраться под кровать. Там тесно, но она пролезет. Вдруг они не догадаются, проверить там?
Девушка опустилась на пол, протиснулась под кровать, не выпуская сумочки. Ей показалось, что она произвела слишком много шума, но помог смех Влады, так сестра отреагировала на сказанное в полголоса Стасом. Оля придвинулась поближе к стене и замерла.
Затихли и сестра с бой-френдом. Наверное, вспомнили о ней и пытаются понять, нет ли ее дома. Какое счастье, что обувь на ней, а не в прихожей. И что сейчас не зима и сухо, и нет следов на полу прихожей. Дверь Олиной спальни приоткрылась. Оля почувствовала движение воздуха. Ей показалось, что ее услышат по дыханию, и девушка застыла. Пауза длилась неимоверно долго. Ее нарушил двойной приглушенный стук: это Стас сбросил туфли.
Затем раздался голос Влады:
- Ее нет.
Она находилась так близко, что Оля едва не вскрикнула. Что они с ней сделают, если найдут? Она закрыла глаза, закусила губу. Казалось, вот-вот раздастся каркающий смех сестры, и она победно вскрикнет, возвещая своему кавалеру, что та, которую они искали, затаилась под кроватью. Оля уже слышала вопли Стаса, пронизанные издевательством, когда дверь спальни закрылась. Сестра вернулась в прихожую.
Полегчало. Оля позволила себе нормально дышать. Она слышала голоса, но смутно. Разобрать, о чем они говорят, было нельзя. Вместе с облегчением, пришел новый вид страха. Сколько ей так лежать? Она не сможет выйти из квартиры, пока они здесь. Она не успеет к трем на набережную, и что тогда? Прежде она хотя бы могла позвонить Олегу, но не сейчас. Что он подумает, когда она не придет на встречу? Что она его обманула?
Оле захотелось плакать. Конечно, позже она ему что-нибудь объяснит, но это уже будет не то. И ей было обидно, что он будет сидеть и ждать впустую. Обидно. Что же ей делать? Она уже понимала, что измучается, и это мучение, похоже, ничуть не уступало тому, когда на нее взбирался тяжело дышавший Стас.
Дверь спальни распахнулась так резко, что Оле показалось, что она все-таки издала какой-то возглас. На этот раз в комнату зашел Стас. Она не знала, сколько прошло времени, кажется, минут пять-десять, но она могла ошибаться. Ей казалось, что парочка, не найдя ее, использует то, что есть: друг друга, но они не спешили со своей любовью. Неужели они что-то почувствовали?
Стас подошел к окну, и Оля услышала, что на пороге спальни возникла сестра. Ей показалось, что они сейчас учуют ее по запаху. Она находилась от них слишком близко. Она сжала зубы, чтобы сдержать готовый, созревший внутри стон.
- Мне кажется, - сказала Влада. - Что она уже приходила.
Стас ничего не ответил, вышел из спальни в прихожую, остановился там. Наверное, смотрелся в зеркало.
- Ну, что будем делать? - спросила Влада.
- Не знаю, - пробормотал Стас. - Твоя сестричка, как обычно, придет домой вечером вместе с папочкой. Чего ее ждать? Ну, ладно, хрен с ней! Не сидеть же здесь до вечера!
- Надо что-то делать с этой сукой, - прошипела Влада. - Надоело за ней гоняться.
- Ладно, двинули. По дороге что-нибудь решим.
Даже когда они ушли, Оля не верила, что это произошло. Не верила своему счастью. Но времени было около трех, и она заставила себя вылезти из-под кровати. Она почти бегом выскочила из подъезда и помчалась к остановке, даже не оглянувшись на соседний подъезд. Она опаздывала и молила, чтобы Олег не ушел, дождался ее.
Когда она спустилась на набережную, было двадцать минут четвертого. Парень ждал ее.
Она спохватилась, когда время перевалило за пять, и на набережной стали появляться люди. Все, родители уже дома. И, скорее всего, компания у соседнего подъезда в сборе. Вечер пятницы, и эти гиены мужского пола наверняка используют повод побыть вместе.
Что ж, она опоздала, но выбора не было. И она не жалела. Зато она по-настоящему отвлеклась. Почему же тогда не растянуть это ощущение и еще не побыть здесь, на набережной вместе с Олегом?