Естественно, Гена со своим рыжим приятелем ничего не могли сделать. Не рискнули подходить при взрослой женщине, да еще учительнице. Зато они двинулись на некотором расстоянии сзади. Ждали, когда Оля расстанется с женщиной. Они просчитались. Татьяне Анатольевне нужно было на автобус, она жила не на Ритме. И Оля пошла с ней. Правда, был один неприятный момент, когда они садились на автобус, и Оля подумала, что преследователи зайдут следом, но те остались на Ритме.
Пока они с учительницей шли на остановку, Оле нужно было о чем-то говорить. О чем-то, конечно же, нейтральном. Девушка спросила, как Татьяна Анатольевна относится к гаданию. Правда ли то, что людям предсказывают будущее. Учительница немного удивилась, но тему поддержала. Сказала, что некоторые люди, действительно, предсказывают будущее до многих мелочей, но таких гадалок немного. Уж точно не все, кто гадает, особенно за деньги.
Оля, стараясь не выказывать личного интереса, спросила, есть ли такие люди в их городе? Татьяна Анатольевна засомневалась, признала, что вообще знает лишь о двух гадалках, но не в курсе их истинных способностей. Одна жила где-то в частном секторе возле Ритма, другая по улице Опякина, это район мебельной фабрики, рядом со стадионом. На Опякина учительница знала номер дома, хотя не была уверена, что он точный, а вот из адреса другой женщины она не знала даже названия улицы.
Так как они все равно ждали автобус, Оля решила, что поедет на Опякина. И к знакомой заходить не нужно. Тем более что в другом случае адреса как такого не было.
В автобусе разговор прервался, хотя Оля чувствовала, Татьяна Анатольевна хочет о чем-то ее спросить. Вскоре учительница вышла, не доезжая Центра. Оля же покинула автобус лишь через пятнадцать минут, когда оказалась в нужном районе. Рассчитывала ли она, что ей скажут о том, что будет с Олегом? Если с ним вообще у нее что-то будет. Она не знала. Она просто двигалась по инерции. Как по инерции ждала и вспоминала, стоя под забором старого деревянного дома.
Она даже не заметила, как из калитки вышла женщина средних лет. Она и приходила гадать сюда перед Олей. Девушку вернул в реальность голос гадалки, выглянувшей из калитки:
- Заходи, внученька.
- Как тебя зовут?
- Оля.
- О, имя у тебя какое хорошее. Оленька. Хорошо, внученька. Садись сюда.
Хозяйка подала ей табурет, и они уселись в передней комнате.
Несмотря на летнее тепло, на хозяйке была кофта, на голове - косынка. Невысокого роста, чуть полноватая, с маленькими глазками и живым уверенным личиком. От бабушки веяло добротой и заботой. Она ласково улыбалась.
- Это ты, деточка, приходила ко мне на прошлой неделе? Когда луна еще слабая была.
Оля тихо ответила:
- Я к вам в первый раз пришла.
- А-а, - женщина всплеснула руками. - Это ко мне похожая девочка приходила, я ей сказала, что плохо гадать: луна не та. Сказала, на этой неделе прийти. Ну, ладно. Ничего, деточка.
Женщина отвернулась, и в следующий момент в руках она уже держала колоду карт. С виду вполне обычных. Но, как утверждала знакомая, этими картами не пользовались для азартных игр, только для гадания.
- Посиди на них, деточка. Сядь прямо на них.
Оля неловко сунула под ягодицы колоду. Почувствовала, что краснеет. Хозяйка по-прежнему улыбалась.
- Учишься, деточка?
Оля кивнула, сказала, что еще в школе, заканчивает предпоследний класс. Женщина попыталась разговорить девушку, видя ее неловкость. Затем попросила колоду. Предложила Оле сдвинуть колоду, поменяла образовавшиеся части местами. Что-то пошептала, будто молилась. Стала раскладывать карты. Оля следила за ее руками, изредка боязливо поглядывала гадалке в лицо. Та уже не улыбалась, сидела сосредоточенная.
Оле вдруг захотелось плакать.
С самого утра она каким-то образом ограждалась от вчерашнего, думала, как найти гадалку, и вот, в наступившей тишине, обрамленной призрачным шелестом карт, то, что она так тщательно глушила, лавиной хлынуло в ее душу. Она всего лишь отвлеклась, вынужденная ждать слов и действий постороннего человека, и этого оказалось достаточно, что хрупкая защита лопнула.
На происходящее будто накинули какую-то пленку. Оля видела все, понимала, но как сквозь некую преграду. Она слышала, как женщина сказала, что ее ждет какая-то дорога. Что Оля пойдет в некий казенный дом. Карты мельтешили перед глазами, и девушка не улавливала связь между картинками и тем, что ей говорила гадалка. Лишь когда женщина заикнулась о парне, кружащемся вокруг девушки, Оля рассмотрела выпавшую карту, обозначавшую этого самого парня. Это был крестовый валет.
Оля спросила, какого цвета глаза у этого парня.
- Темненький, деточка. Рядом с тобой какой-то темненький паренек.
У Олега были светлые глаза и светлые волосы. На картах он должен был стать бубновым или червовым валетом. Но таких карт не выпадало.
Кто же был этим крестовым валетом? Может, Стас? Или кто-то из компании Гены? Она хотела спросить, что у нее должно быть с этим парнем, но постеснялась. Ей вдруг показалось, что женщина, гадающая ей на картах, все знает. И про подвал и про парня сестры. Как же иначе, если она гадает? Если она без Олиной подсказки сказала, что у нее есть старшая сестра? Были еще какие-то мелочи, говорившие, что женщина действительно что-то знает, правда, они были незначительными и уже вылетели у Оли из головы.
Зато страх не исчез. Страх, что ей сейчас скажут, что у нее слишком много парней, и это будет длиться до бесконечности. Казалось, еще немного, и Оля выбежит из этого дома или потеряет сознание. Однако женщина продолжала говорить, но ничего подобного не было.
В глубине дома тикали часы. Мебель, вещи казались старыми, впитавшими в себя некие события, недоступные сидящей здесь девушке. Впитавшие голоса множества таких же девчонок, приходивших за последние годы сюда гадать. Впитавшие в себя их тихие, благоговейные интонации робких вопросов.
Женщина что-то говорила, но Оля перестала улавливать смысл. Она ждала, когда гадалка поднимет на нее тяжелый, укоризненный взгляд, немного удивленный: как же так, с виду такая хорошая девушка! Посмотрит на нее и скажет, что мужчины, которых она так часто меняет, будут сопровождать ее всю жизнь. Бесконечная цепочка мотыльков, слетающихся на одинокую свечку. Или точнее беспрерывная цепь кобелей, тянувшихся следом за похотливой сучкой. Цепь кобелей, у которых до земли свисают языки, слюнявые и горячие, и сверкают голодные глаза.
Женщина действительно оторвалась от карт и задержала взгляд на Оле. В окно постучали, и девушка не сразу поняла, что значит этот звук.
- Сейчас, деточка, - гадалка грузно поднялась. - Подожди.
Опять к ней кто-то пришел. Снова очередь. Такое чувство, подумала Оля, что в этот дом идут без перерыва весь день. Ей стало неловко. Что если у калитки окажется кто-нибудь из знакомых? Оля не хотела, чтобы кто-то знал, что она ходила к гадалке.
С другой стороны благодаря чьему-то приходу она немного пришла в себя. Осознала, что пожилая женщина уже сказала бы что-нибудь убийственное, если бы хотела или знала о чем-то. Гадалка сказала ей много чего, но сейчас у Оли в голове была мешанина. Будто ей вручили много интересных, нужных вещей, и она едва удерживала их в руках. Позже, когда она покинет этот дом, в голове возникнет ясность, и она проанализирует все услышанное. Но только не здесь.
Женщина вернулась.
- Пришли две девочки, - сообщила она. - Ну, они подождут, я им сказала, что ты у меня. Ну, что, деточка? Погадать тебе отдельно на темненького мальчика?
Оля вспыхнула, покачала головой.
- Нет, спасибо. Лучше я…
Она замялась, но, как и в случае ситуации с учительницей, нашла выход в нейтральной теме.
- Скажите, пожалуйста, а Бог есть?
Без единой заминки женщина ответила:
- Конечно, деточка. Бог есть.
Оля задержала на женщине взгляд. Конечно, эта тема стала для нее в последнее время не совсем нейтральной. И сейчас, глядя, как горячо и уверенно гадалка подтвердила существование Всевышнего, Оля испытала смесь противоречивых чувств. Некое облегчение и радость с одной стороны. И противление, сухое раздражение с другой. Возможно, именно противоречивость этого эмоционального коктейля заставила ее пойти на следующий вопрос. Вопрос, кружившийся в подсознании еще при разговоре с Татьяной Анатольевной. И который она так и не задала учительнице.
- Скажите, как можно узнать, что Бог действительно есть? Знаете ли вы какие-нибудь доказательства Его существования?
Оля задержала дыхание. Возникло чувство, что она перегнула палку, и гадалка свернет эту тему, как ненужный ковер, скажет, что ее ждут две девочки, которым срочно надо узнать свое будущее. Нет, этого не произошло. Женщина вовсе не собиралась уходить от вопроса. Более того, она, казалось, забыла, что во дворе находятся потенциальные клиенты. Женщина подалась к Оле и заговорила, тихо и доверительно:
- Знаешь, деточка, Бог есть, и я тебе расскажу, как в этом убедилась моя мать. Я была совсем маленькая, ничего не понимала, но мне об этом позже рассказала бабушка. Мы жили в деревне в старом доме. С такой большой печкой. Однажды вечером, когда они ложились спать, бабушка попросила своего сына, моего дядю, прекратить ругаться. Предупредила, что Господь может покарать за богохульство. Мой дядя, наверное, пьяный был, громко рассмеялся и сказал, что, если Бог есть, то пусть Он прямо сейчас как-нибудь накажет его. Прямо сейчас что-нибудь сделает, и тогда дядя больше никогда не будет ругаться. И что ты думаешь? Он смеялся, пока порывом ветра не раскрыло окно. Моя мать говорила, что сама закрывала это окно на ночь. Так вот окно распахнулось, и на подоконнике возник чертик.
Оля вздрогнула.
- Кто?
- Черт, - повторила женщина. - С хвостом и рожками. Небольшой такой, со страшной, уродливой рожицей. Моя бабушка лежала на печи и все видела. Мать качала меня в соседней комнате и, когда вбежала туда, чертик уже исчез. Но бабушка видела. И дядя видел, хоть и смеялся и был пьяным.