Пауза. Женщина перевела дыхание. Она волновалась, словно то, о чем она рассказывала, произошло еще вчера. Она странно смотрела на Олю, будто искала у нее поддержки.
- Этот чертик вдруг спрыгнул на пол, подскочил к дяде и хлестнул его своим хвостом. По лицу хлестнул. У дяди еще потом шрам был, заживал долго. Так вот черт его ударил хвостом и выпрыгнул в окно. Бабушка, конечно, закричала от страха, прибежала моя мать. И увидела, как дядя прижимает руку к щеке. Там потом было что-то похожее на ожог. После этого дядя больше никогда не говорил плохих слов.
Она остановилась на углу квартала. На пересечении с улицей, где ходил общественный транспорт. Остановилась, не замечая, что происходит вокруг. Казалось, она спала на ходу.
Именно в этом месте из мешанины образов и слов, что переполняла ее голову, проступило нечто, что с натяжкой можно было назвать ясностью. Именно здесь она смогла хоть что-то анализировать. Не только, как расплатилась с гадалкой, как выходила из ее дома, едва не зацепившись за порог, как прошла мимо двух девушек примерно ее возраста, неловко топтавшихся у калитки.
Анализ того, что гадалка поведала о ее судьбе, наступил позже. Пока же она думала о жутковатой истории, случившейся, судя по всему, очень давно. Истории из жизни самой гадалки. Истории, по словам этой пожилой женщины, подтверждавшей существование Бога.
Чертик с рожками и хвостом, сказала женщина. Хвостом, который, похоже, использовался, как хлыст для нехороших людей. Или тех, кто временно вел себя, как нехорошие люди. Чертик, которого видели минимум два человека.
И это доказательство?
Лишь сейчас она ощутила неприятный привкус во рту, будто съела подпорченный продукт. Что-то было не так. И это не имело отношения к странному существу, однажды явившемуся в один старый дом в деревне. Существу, которое само по себе вызывало скептицизм относительно своего существования.
Причина была в другом. Оля пыталась ухватить ее суть, будто ловила одинокую рыбину в черной воде, медлительную, но, тем не менее, не желавшую расстаться со свободой. Очень медленно, отчасти болезненно из-за раздиравших ее противоречивых эмоций, Оля продвигалась вперед. Один мужчина сильно сквернословил, и его мать потребовала прекратить это. Сказала, что так он вызовет гнев самого Бога. Мужчина игнорировал предупреждение и поплатился за это. С одной стороны он легко отделался: какой-то ожог, после исчезнувший. Но, если представить о том, что он видел собственными глазами, понимаешь, что это стоило ему многих лет жизни.
И все-таки в этой ситуации имелось какое-то несоответствие. Словно в построении шахматных фигур что-то напутали, но это не сразу бросалось в глаза. Человек, выкрикнувший, что жаждет наказания от Бога, тут же получил его. Не спустя какое-то время, а сразу. Так сказать, открытым текстом. Реально, доходчиво, в присутствии других людей.
Казалось, это был маленький мальчик, игнорировавший присутствие отца и поплатившийся за это. Мальчик, а не взрослый мужчина. Получалось, стоило прилюдно, в открытую выразить неверие в Господа, и Тот явил свою силу. Не то, чтобы примитивно, но подобные действия как-то не соответствовали Высокому Образу. Почему Он не научит тех, кто совершает вещи значительно худшие, нежели сквернословие, но при этом не заявляющие, что Бога нет? Почему? Он блюдет справедливость или только веру людей в Него? И что Ему важнее?
Если Бог - это любовь и справедливость, если Он иногда являет людям свою силу, почему она столь избирательна? Почему Он явил доказательство собственного существования родственнику гадалки, употреблявшему крепкие выражения, но никак не явит это Стасу, Владе, Гене, рыжему Мише? Она ведь молила его! Может, неумело, непостоянно, но все-таки. Неужели эти люди совершают меньшее зло, нежели какой-то парень, ругающийся матом?
И еще ее смущал способ, каким Всевышний осадил завравшегося человека. Черт волей-неволей являл собой образ Нечистого. Получалось, Бог, чтобы объяснить что-то человеку, использовал Темные силы. Он не использовал яркий свет, поражающий воображение великий образ, еще что-нибудь величественное, Он использовал черта. Не просто показал черта, Он сделал с помощью черта человеку больно. Смотри мой маленький, не будешь слушаться, будет вава.
Одно лишь это вызвало у Оли в душе глухое, неясное противление. Она поняла, что противится этому, лишь на углу квартала. И в то же время она почему-то не допускала сомнений в том, что гадалка говорила вполне искренне. Похоже, она верила в то, что говорила. Оставалось одно - эта женщина сама не видела произошедшее, и ей сказали что-то не так.
В любом случае будь рассказанное реальным случаем, случившимся давным-давно, Оля не желала считать его доказательством существования Бога. Скорее после подобной истории она была готова поверить в Дьявола.
Они сидели на скамейке возле соседнего подъезда. Она увидела их вовремя, чтобы успеть отступить. Ничего удивительного, они ведь уже преследовали ее сегодня. Почему бы не довести начатое до конца?
Это произошло сегодня! Всего-то несколько часов назад. Ей же казалось, это было так давно. Наверное, так казалось из-за посещения гадалки. Слишком много информации, новых впечатлений, ощущений, вот время и растянулось. И еще ей казалось, что она много-много дней не видела Олега. Словно она куда-то уезжала и вот приехала назад.
До появления отца оставалось не менее получаса. Оля вернулась назад на остановку, стала в сторонке, чтобы не бросаться в глаза и в то же время видеть всех, кто шел со стороны девятиэтажек.
Ее ждало шестеро парней. Днем были только Миша и Гена, и вот их целая компания. Наверное, позвали остальных, чтобы самим иметь возможность отойти по нужде или перекусить. Сомнений не было, они будут ждать ее до конца. Помешать им мог лишь ее отец. С ее парнем они, похоже, справились.
При мысли об Олеге ей захотелось плакать. Она уже чувствовала, между ними все кончено. Если они даже встретятся, прежнего не будет. Олег совершит над собой усилие, сделает одолжение своей совести и, естественно, долго не протянет. Девушка, с которой у него что-то начиналось, заляпана грязью. Грязью того типа, которую не смоешь в ванной, не отскребешь мочалкой, даже не срежешь лезвием ножа. Зачем ему это? Чтобы все ходили и указывали пальцами на них? Говорили между собой, что этот парень встречается с девушкой, которую тягали по подвалам и еще неизвестно где? Ему это не нужно, и она его понимала. Понимала и была готова простить.
И Олег не выпал ей на картах. Словно его и не было. Она вообще так ничего и не узнала о нем. Лишь какой-то крестовый валет, и все. Кто же это?
Стоя на остановке в ожидании отца, Оля, наконец, стала разгребать то, что говорила гадалка относительно ее судьбы. Слишком долго ее сознание боролось с рассказом о маленьком чертике, однажды возникшем на подоконнике старого дома. Теперь глобальное посторонилось, и она смогла заняться временным и тленным - собой.
Ее ждет дорога. Неизвестно, что за дорога и куда. И когда это случится. Потом было упоминание о казенном доме. Гадалка пояснила, что казенным домом можно считать и школу. Но Оля туда ходит почти каждый день. Оставалось непонятным, что же связано с казенным домом. Кроме того, если казенный дом - некое здание, где бывает множество людей по каким-то делам, им можно назвать даже супермаркет, не говоря о сбербанке, аптеке, кинотеатре или Доме Культуры. Что же произойдет в казенном доме?
Также неопределенно получалось в отношении крестового валета. Он находился рядом, сказала гадалка, но что же он делал? Жаждал ее? Ненавидел? Или наблюдал, не решаясь подойти? Оля кое-что прослушала, что говорила ей женщина, но основное все-таки уловила. И вот теперь информация казалась ей слишком туманной и неопределенной. Дорога, казенный дом, крестовый валет. И еще, что ее гложет какая-то тревога, но что, в конце концов, все будет хорошо. И что она когда-нибудь выйдет замуж и у нее будет двое детей. Но большинство девушек рано или поздно выходят замуж, и у них рождается несколько детей. И большинство людей в процессе жизни гложет та или иная тревога.
Она рассматривала свою судьбу, изложенную пожилой гадалкой, как сквозь серую пленку. Вроде что-то и есть, и в то же время все настолько эфемерно, будто видишь образы, но никак не реальные предметы и события.
С трудом, даже с болью и обидой, но она признала, что поход к гадалке так и не решил ее проблем.
- Опять ты? - отец искоса глянул на нее, нахмурился.
Она едва не пропустила его, так погрузилась в поиски того, что еще надеялась уяснить из услышанного от гадалки. Автобус остановился, люди стали выходить, и она забыла перейти на другую сторону дороги, чтобы уже там обнаружить взглядом отца. Искать его с этой стороны, когда толпа еще не разделилась на несколько потоков и не поредела, было сложно.
Она заметила его, когда он прошел половину расстояния, нагоняла его бегом. Сердце колотилось при мысли, что она могла его упустить. Да, в этом случае ей оставалось бы лишь ждать, когда компания Гены разойдется по домам. И тогда ее ждал бы грандиозный скандал дома. Только не сейчас. И без этого жизнь едва теплится в ней. И сильный напор с чьей-то стороны просто убьет ее. Оля готова была обнять отца, броситься ему на шею, но ее встретило лишь глухое раздражение.
- Почему ты не дома? Я же сказал, никуда тебе не выходить.
- Я у девчонки конспект по физике свой забрала. Она заболела, пропустила два урока. И попросила меня переписать. На уроках ведь некогда.
- Почему именно ты? Что, других нету?
Она промолчала. В горле застрял ком обиды, впереди она увидела голодную стаю, рассчитывавшую, что именно она утолит их специфический голод. Они тоже заметили ее.
- Кажется, ты не поняла. И я не собираюсь говорить тебе это двести раз. Ты должна сидеть дома, заниматься уроками. Из школы сразу домой. И никаких конспектов, никаких девчонок и тому подобного. Кто-то что-то просит, пусть сам и приносит. Или отдает назавтра в школе. Я сам скажу тебе, когда ты сможешь пойти на улицу.