Влада шагнула к двери. Лучше сказать об этом сейчас. Пока у родителей ничего не отложилось в голове. И лучше войти самой, нежели прийти потому, что ее позвали.
Дверь зала распахнулась, и на пороге показалась мать. Влада едва не столкнулась с ней. Мать, растерянная, по-прежнему оглушенная, похоже, хотела видеть старшую дочь. Она-то ведь знала, что Влада дома. Она протянула к ней руки, силясь что-то сказать, но Влада протиснулась мимо нее в комнату.
- Что она здесь несет про Стаса? - Влада хотела заявить это повышенным тоном, но получился негромкий, хотя и внятный хрип.
Отец оглянулся. На короткий момент замерла и Оля. Она посмотрела на сестру затравленным взглядом. Казалось, кто-то замахнулся на нее, чтобы подарить затрещину.
- Влада? - пробормотал отец.
Он был в своем немодном костюме, жалкий, как и его младшая дочь, вспотевший, с безумными, растерянными глазами. Не ждал, что его ровная, упорядоченная жизнь однажды подарит ему столь пронизывающее подводное течение. Его взгляд, засевшая в нем жажда успокоиться, получить подтверждение обратного, убедили Владу, что она скорее выиграет, чем проиграет.
- И вы еще слушаете эту дрянь? - теперь она говорила не так тихо и подавленно.
- Влада, что тут делал Стас, пока нас…
- Она - брехливая малолетка! - вскрикнула Влада. - Стас тут почти не бывает! Зачем она ему нужна?!
Отец выпрямился. Глянул на младшую дочь, перевел взгляд на старшую. Снова посмотрел на Олю. Та, начавшая кое-как сдерживать рыдания, снова захлебнулась ими.
- Она держала меня за волосы, когда Стас… когда он это… делал.
- Сука! - выкрикнула Влада. - Что ты несешь?!
Она почувствовала, что краснеет, но это можно было принять за злость и негодование. Оля повалилась на диване. Отец попытался прикоснуться к ней, но девушка отмахнулась, сползла с дивана, подскочила и выбежала из комнаты. Закрылась в своей спальне, держа дверь с обратной стороны. Мать звала ее, но дочь рыдала, не говоря ни слова. Отец хотел что-то сказать Владе, но бросился к спальне младшей дочери.
Влада коротко ухмыльнулась. Похоже, первый раунд она выиграла.
Влада лежала и смотрела в потолок. В квартире давно наступила тишина. Младшая сестра, судя по всему, забылась сном. Легли и родители, хотя раньше они каждый вечер смотрели телевизор до самой полуночи. Смотрели, что бы там не показывали. Вряд ли они сейчас уже спали, но сегодня им было не до тупого созерцания ящика.
Где-то снизу, у соседей слышались редкие приглушенные голоса, как всегда и бывает в многоквартирных домах, но Влада их не замечала. Хотя обычно эти звуки ее раздражали.
Сегодня был трудный день. Точнее трудный вечер. И, кажется, она его выдержала. Еще не все ясно, полной уверенности нет, но результаты обнадеживающие. События медленно прокручивались у нее в голове. Иногда без всякой связи, наслаивались друг на друга отдельными частями. Она уже была на пороге сна, но сегодняшний вечер держал и держал ее. Казалось, прежде чем заснуть, она искала, не забыла ли чего.
Будь младшая сестра в более твердом состоянии, Влада вряд ли бы выправила первоначальную ситуацию. Оля же закрылась в спальне и, даже когда все-таки пустила родителей, те ничего от нее так и не добились. По крайней мере, внятного. Отец понял, что сегодня бесполезно выуживать из младшей дочери новые факты или подтверждения тем, что он уже услышал. И ему ничего не оставалось, как обратиться к старшей. Влада же была готова. Она ступила на пылающую землю и, чтобы одолеть ее, нужно было мчаться вперед.
И все-таки отец сначала накинулся на нее, требуя немедленно представить пред его очи бой-френда старшей дочери. Влада с легкостью отбила первый напор родителя, заявив, что Оля, наверное, хочет отомстить Стасу за его отношение. По словам Влады, Оля постоянно оказывала парню знаки внимания, но он вежливо ее игнорировал. В конце концов, он ведь встречается с ее старшей сестрой.
Влада заметила, как в глазах отца мелькнуло нечто, что она хотела бы принять за облегчение. Конечно, пусть младшая дочь наврала, нежели такой позор. Влада не позволила себе передышки, нудно было закрепить успех.
Она сказала, что пару недель назад Оля заняла у Стаса небольшую сумму и, наверное, не собирается ее отдавать. Отец спросил, насколько небольшую. Влада отмахнулась, сказала, что не знает. И добавила, что Стас не собирается просить деньги назад. Он ей их подарил. И вообще он бывает у них очень редко. Может, после ее Дня Рождения и был пару раз, не больше.
Несколько минут отец молчал, совершенно сбитый столку такими разными фактами. Вскоре он опомнился и совершил довольно опасный выпад.
- Она ведь ребенок еще. Неужели ты хочешь сказать, что она придумала, что ее… затащили… в постель?
Это был опасный момент. Очень опасный. И скользкий. Влада поняла, что огульные обвинения могут оказаться абсолютно неэффективными. Она ступила на тонкий лед. Здесь уже понадобилась осторожность, а не движение напролом. И снова ей повезло. Она была одна, без сестры. Она могла говорить, что угодно без опасений, что ее перебьют. Обвиняющая сторона отсутствовала, и для нее это был громадный плюс.
- Не знаю, - Влада совершенно искренне пожала плечами. - Не знаю, папа. Но при чем здесь Стас? Он со мной встречается, на нее даже не смотрит. И где бы он это сделал, если у нас он был только со мной?
Отец не сразу нашелся, что сказать, но Влада знала, новый выпад последует. Обязательно последует. И она его упредила.
- Может, у нее появился какой-нибудь мальчик во дворе? И она… И у них что-то было, а он рассказал соседским парням? Может, поэтому она и рассказала об этом, что она не виновата? Боялась, что вы все сами узнаете. Представьте, у меня еще ни с кем ничего не было, а тут у нее…
Отец отступил на шаг. Она не могла знать, упоминала ли Оля парней на соседнем подъезде, но интуиция ее не подвела. Она попала в точку. Попала, выстрелив практически вслепую. Отец смотрел на нее, будто хотел влезть в ее мозги. Конечно, это было нереально, взглядом высосать у человека истину. Кроме того, в нем что-то боролось. Он словно выбирал, какой из вариантов выгоднее, какой несет в себе меньше позора и неприятностей. И, наверное, лишних, отнимающих силы и нервы, действий.
- Так, ладно, - проговорил он. - Иди в свою комнату. Завтра… разберемся.
Она не спорила. Наоборот удалилась со скрытой радостью и облегчением. Она сказала достаточно. Лишнее иногда вредно. И Стас, к счастью, так и не позвонил в этот день. Завтра она предупредит его обо всем, и они договорятся насчет мелочей. Если вдруг родители все-таки потребуют разговора со Стасом.
Теперь, засыпая, она даже улыбнулась. Они со Стасом будут все отрицать. Факты и удача на их стороне.
Муж не спал, хотя и лежал неподвижно, она поняла это по дыханию. Она же ворочалась, никак не могла найти удобное положение. Не выдержала и заговорила, будто разговор между ними не прерывался:
- Может, ее сводить в поликлинику, проверить?
Не меняя положения головы, он ответил:
- Не знаю. Что проверять? Об этом потом кто-нибудь узнает. Что ее водили. Ей всего шестнадцать.
Она села в постели.
- Так что же делать?
Он промолчал.
- И вообще, что же тут было? Почему она сюда Стаса втянула?
- Не знаю, - он повернулся на спину. - Это твои дочери, ты и должна была за ними смотреть.
- Но они и твои дочери, милый. Я что, одна виновата в чем-то?
- Она что-то говорила про соседских парней. Наверное, в самом деле, с кем-то были шуры-муры, и она допрыгалась.
- Так я и говорю, давай, сводим ее, проверим. Вдруг она… забеременела?
- Не говори ты ерунды! - вспыхнул он.
Она не стала настаивать на последнем предположении. Он снова повернулся на бок.
- Ладно, давай спать. Поздно уже.
Она посмотрела на него, хотя могла видеть лишь расплывчатый силуэт. Она не желала так просто оставить эту тему.
- Что же делать? Владочка… она еще девушка. Но Оля младше ее… Может, Стас действительно…
Она не договорила.
- Конечно, конечно, - пробормотал он. - Сейчас она готова свалить это на кого угодно. Лишь бы ее оставили в покое. Уверен, у нее в школе какие-то проблемы, вот она и нашла отвлекающую тему.
Она скептически размышляла над этим.
- Ты так думаешь?
Он приподнял голову.
- Я не думаю, я уверен в этом. Я Ольге не верю. Она слишком скользкая. В тихом омуте черти водятся, слышала такое? Доигралась, теперь за ней соседские пацаны бегают, как кобели за сучкой во время течки.
Она поморщилась. Конечно, он этого видеть не мог.
- Слишком ранняя. Слишком. И теперь, чтобы мы не узнали от кого-то, придумала, что ее кто-то заставил. Если так, почему только сейчас об этом сказала, когда я напомнил ей, чтобы сидела дома? Поверь мне, она сама во всем виновата.
Она по-прежнему не была в этом уверена, но ее вдруг обеспокоила иная тема.
- Что если соседи узнают? Что нам делать?
- Не знаю, что нам делать! Пусть сидит дома.
- Послушай, может действительно надо проверить все, как было? Вызвать Стаса?
- Куда вызвать? К следователю, что ли? - он повернулся и посмотрел на жену. - Прекращай! Опозоримся на весь свет. Потом все пальцами тыкать будут. Мол, маленькая потаскушка захотела себя обелить. И ты подумала о Владе?
Да, была еще старшая дочь. Если даже Стас что-то там утворил, каково будет Владе? В конце концов, Стас - мужчина. Влада же - их надежда на будущее. Жаль, конечно, что Оля такое им сделала. Раз это случилось, надо хоть Владу от этого уберечь.
- И что нам с Олей делать? - спросила она. - Может, пока не вести в поликлинику?
- Что с Олей? Пусть дома сидит. Из школы - домой. И больше никуда ни шагу. Хватит, она свое отгуляла.
14
Они шли в обнимку. Ей нравилось, когда прохожие бросали на них взгляды. Особенно, если взгляды были недовольные, завистливые или осуждающие. Это наполняло ее ликованием. Свирепым, вызывающим ответную реакцию ликованием. Ей хотелось остановиться, взглянуть этому человеку в глаза. Возможно, показать выставленный средний палец. Сказать что-нибудь язвительное.