Конечно, она так не поступала, разве что в собственном воображении. Она жила в небольшом городке, и это, естественно, накладывало некий отпечаток. Слишком много знакомых. Особенно на своем районе. Однако это не мешало ей на улице обнимать Стаса и требовать, чтобы его рука иногда спускалась с талии на ягодицы.
У обоих было прекрасное расположение духа. Минуло несколько дней с того момента, как ее маленькая мерзкая сестренка вздумала устроить истерику и обвинить их со Стасом в своей печальной судьбе. Конечно, родители поверили своей старшей дочери. Иначе и быть не могло. И все-таки то, что не произошло никаких изменений, и родители даже не попытались увидеть Стаса, не могло не вызвать приятных эмоций.
Родители не уезжали на прошедший уик-энд. Вместо дачи решили побыть дома. На всякий случай Влада возвращалась вечером не поздно, хотя и провела в выходные со Стасом немало времени. Дома, хоть и чувствовалось напряжение, было тихо. Последствия бури, так и не достигшей собственной кульминации, сошли на нет.
К понедельнику стало ясно, что все останется по-прежнему.
- Ничего не будет, - сказал Стас. - Даже если не тянуть время и отодрать ее сегодня.
Влада считала, что повременить не помешает, но доказывать ничего не стала. Она также была зла на сестру. Хотя чувствовала, ее злость не идет в сравнение со злостью Стаса. Он по-прежнему считал, ее сестра - потаскушка, упорно строившая из себя невинность. И захотевшая выместить на них свои обиды без веской причины. Просто потому, что в один прекрасный момент ей вздумалось показать себя, как порядочную девочку. Одно это рождало стремление добраться до ее тела.
Влада уже спрашивала себя, как бы Стас относился к ее сестре, если бы узнал, что именно он лишил ее девственности, и что у нее раньше не было никаких похождений. Впрочем, этот вопрос промелькнул и погас. Она уже сама, казалось, свыклась, что ее младшая сестра из тех, кого называют кончеными. В любом случае такое лишь бы с кем не происходит. Если бы не Стас, очень скоро был бы кто-то другой. После чего все бы пошло-поехало.
Быть может, Оля проболталась потому, что ее замучили мальчики у подъезда? Влада сказала Стасу об этом еще в пятницу, и он в тот же день поговорил с Геной. Он сказал в основном то, что ему предлагала Влада. Что про младшую сестру его подруги узнали родители. И она, чтобы оправдаться, пожаловалась, что ее таскают в подвал против ее воли. Ничего страшного, добавил Стас, похлопав Гену по плечу, родители ей не поверили и ничего не предпримут, но лучше пока сделать паузу в подвальных играх. Так, недели на две. Максимум на три. Чтобы все улеглось. Пусть эта потаскушка пока погуляет свободно.
Гена внешне держался равнодушно, но Стас уловил волнение. Кто его знает, чем в конечном итоге это закончится? Гена ответил, что они с Мишей как раз раскручивают двух девчонок с Береговой, и Оля Кольцова им сейчас не нужна. На нее в ближайшую неделю просто не будет времени.
- В общем, она вам пока на фиг не упала? - уточнил Стас.
- Не вопрос, - отозвался Гена.
Выходило так, что сестренка Влады, оказавшись в родительской осаде, становилась еще более доступной, нежели раньше, когда не приходила после школы домой. Ее потуги, выбраться из разряда конченых, привели к обратному эффекту. Теперь она загнала себя в клетку.
Когда они уже подходили к подъезду, Стас приподнял правую руку, лежащую на талии, и сжал Владе грудь.
- Так что? - пробормотал он. - Если она дома, поскрипим ее кроваткой?
Влада молчала, не зная на что решиться.
Стас приложился губами к ее уху.
- Я давно не драл ее. Разве ты не хочешь видеть, как я отдеру ее раком?
Она сглотнула и хрипло прошептала:
- Да, хочу.
Она шла из школы, чувствуя, как сознание заполняет прежняя мысль. Мысль, пришедшая в голову ночью и которую она то ли упорно гнала, то ли делала вид, что хочет отогнать.
Она снова плохо спала. В воскресение позвонила Олегу, но он, хоть и не бросил трубку, отзывался односложно, после чего вовсе сослался, что спешит. До этого звонка она еще тешила себя надеждой, но теперь все окончательно подтвердилось. Теперь она не нужна даже ему.
Как ни странно остальное подействовало на нее не так сильно. В частности поведение родителей. Они угрюмо молчали, но никаких действий не предприняли. Казалось, это был сон, не более. То, что Оля им что-то рассказала. Как будто ничего не произошло. Не было признания об изнасиловании, слов о том, что это повторялось не однократно. Словно родители посчитали ее слова явным преувеличением.
Пожалуй, не будь Олега, этих нескольких встреч, считанных теплых минут, когда она по-настоящему отвлекалась, Оля бы поразилась последствиям своего вынужденного откровения. Она сказала родителям, что с ней сделал Стас, но в следующие дни этой темы не коснулись ни одним словом! Родители предпочли тишину и спокойствие вместо выматывающего докапывания до истины. Быть может, это произошло не только из-за их нежелания разгребания грязи, сколько из-за Влады. Они не хотели, чтобы на старшую дочь, если слова младшей подтвердятся, упала тень. Выбрали из двух зол меньшее. Еще бы Влада перевешивала в их глазах младшую дочь.
Конечно, Влада постаралась, выгородить себя и очернить сестру, но все-таки такая позиция была личным выбором родителей.
Спустя несколько дней Оле пришло на ум, что это, наверное, к лучшему. Влада и Стас оставят ее в покое, сводить же счеты Оля не стремилась. Лишний шум усилит боль. Боль усилится даже от простых вопросов, какие задали бы родители, реши они узнать все до мельчайших подробностей. Она ведь больше всего желала именно этого - чтобы ее оставили в покое и не лезли в душу за истиной. Главное - чтобы прекратилось то, что с ней делали на протяжении последних недель.
И все-таки ее жгло то, что родители узнали о ней такое. Жгло так, что она едва выносила семейные ужины. Единственное облегчение, что они ни о чем не спрашивали и делали вид, что ничего не произошло. В конце концов, еще неделю назад она бы согласилась на такую оплату того, что сестра со своим бой-френдом перестанут истязать ее.
Тем не менее, она ошиблась. В отношении Стаса и Влады.
В понедельник случилось то, о чем она думала, как о кошмарном прошлом. Всего лишь три дня прошло. Сестричка явилась со Стасом днем, и при первом взгляде на парня Оля поняла, что сейчас произойдет. Она настолько не ожидала этого, что Стасу даже не понадобилась помощь Влады. Он справился сам. Повалил девушку на живот, скрутив за спиной ее руки, и принялся за свое дело. Влада лишь сделала погромче музыку.
Наверное, когда Стас пыхтел на ней, наполняя ее мозг пониманием того, что ничего вовсе не закончилось, лишь продолжается, девушку впервые посетила эта мысль. Обжигающая одновременно холодом и жаром.
Правда, полностью мысль сформировалась только ночью.
Оля подумала, не убить ли ей Стаса.
Дома никого не было. Правда, это еще ни о чем не говорило. Теперь они знали, что она идет из школы прямо домой и никуда не уходит. Теперь им не надо ловить ее, надеяться на случай. Нужно просто явиться в третьем часу, и времени на нее хоть отбавляй.
Оля разулась, прошла в свою комнату.
Мысль, поразившая ее в ночь с понедельника на вторник, сейчас воспринималась спокойней. Не то, чтобы обыденно, но без вздохов и колотящегося сердечка. Любопытно, какой эта мысль станет, когда Оля увидит ухмыляющегося Стаса? Вчера, во вторник, они так и не явились, и Оля тут же ухватилась за надежду, что в понедельник был последний раз. Они просто поставили последнюю точку, но продолжать больше не будут. Казалось, сколько уже было наивных, тщетных мыслей, сколько веры в то, что в один прекрасный момент все само собой образуется? Неужели ей недостаточно реалий жизни, чтобы перестать питаться какими-то глупостями?
Пожалуй, в этот раз, кроме обычных причин, была еще и эта мысль. Что ей больше не придеться думать о чем-то подобном. Тем более не придеться привести мысль в исполнение. Она понимала, что не хочет ничего такого. Ее просто вынудили подумать об этом. Ее довели до этого. Если бы ни ее состояние, мысль о том, чтобы убить человека, даже настоящего подонка, никогда бы не пришла ей в голову.
Сейчас, пока она сидела на своей кровати, непроизвольно вслушиваясь в хлипкую тишину подъезда, мысль, так пугавшая ее и одновременно дарившая необъяснимую надежду, цепной реакцией породила другую мысль. Как она собирается сделать это? Если, конечно, до этого дойдет. Каким способом?
Оля встала, оглянулась, снова села на кровать. Оружия у нее не было. Голыми руками? Конечно, нет. Даже веревка ей не поможет. Не хватит сил справиться со Стасом, не говоря, что рядом будет находиться Влада. Тогда как? Не смешно ли? Она думает, не убить ли Стаса, но понятия не имеет, как этого достигнет?
Разве что с помощью ножа?
Оля снова поднялась, прошла в кухню. Поколебалась, будто в квартире кто-то был и мог в любое мгновение войти и увидеть, что она делает. Вытянула ящик кухонного стола, застыла, созерцая набор ножей. Это длилось долго. Не меньше нескольких минут. Девушка смотрела и все не могла протянуть руку. В конце концов, она даже почувствовала сонливость, несмотря на колотящееся сердце.
Наконец, она взяла один из ножей, самый большой. Этим ножом мать резала мясо. Он оказался на удивление тяжелым. Или это она сейчас была такой ослабшей от нервного перенапряжения? Казалось, она держит не нож, а короткий меч. Оля поднесла его к лицу, будто опасалась прикоснуться к лезвию и хотела зрительно убедиться в его остроте. Закрыла глаза, опустила руку, хотя пальцы сжали рукоятку, как желанную добычу. Так и не выпустив ножа, девушка вернулась в спальню.
Там она снова глянула на нож и сунула его под кровать. Просто положила на пол. Если здесь кто-то нагнется, он сразу увидит нож.
Способ был найден, и теперь она как будто забыла об этом. Сейчас ей нужно было решить, действительно ли она хочет пойти на это? Есть ли иные способы как-то воздействовать на Стаса и сестру?