У Оли перехватило дыхание. Она хотела посмотреть, где столик, чтобы поставить свечу, но голова не поворачивалась. Ее охватил паралич. Нужно было действовать, но девушка никак не могла оторвать взгляда. Она видела сейчас не двух людей, занимавшихся сексом, скорее двух ее мучителей, по глупости своей повернувшихся к ней спиной. К ней, прятавшей в рукаве нож. И у нее были считанные секунды, чтобы обрести свободу. Если эти секунды останутся неиспользованными, она снова погрузится в рабство.
Крики Влады усилились. Стас зарычал. Они забыли про девушку со свечкой, стоявшую рядом. Обычно Стас любил посматривать на нее, это его заводило. Но теперь он был слишком пьян, слишком долго не мог кончить, и Оля превратилась в предмет интерьера.
Наконец, ее будто кто-то толкнул. Она отклонилась, поставила свечку на столик. Медленно опустилась, секунду, показавшуюся вечностью, не могла нащупать банку, нашла ее, вытащила. Открыла крышку. Ей казалось, они заметили, что она что-то делает. Сквозь стоны сестры она уже слышала окрик Стаса, требовавшего снова взять свечу.
Вместо окрика она услышала, как он застонал вместе с Владой. Эти голубки действительно составляли прекрасную парочку, они даже вместе входили в экстаз.
Оля выпрямилась, нагнулась к ним. Не думая ни о чем, ничего не просчитывая, накренила баночку, выпуская прозрачно-сероватое вещество на волю.
Влада кричала так, что ее не могли не услышать соседи. Оставалось надеяться, что в относительно ранний для субботы вечер, везде включены телевизоры, магнитофоны или радио. Она ничего не соображала. Она погрузилась в ощущения, утонула в них.
И потому первым понял, что происходит некое вмешательство, естественно, Стас. Однако и это произошло не сразу.
Хотя Оля в этот момент отключилась не хуже старшей сестры, действовала она не менее точно, как если бы они всего лишь разыгрывали безобидную сценку. Рука, ослабшая настолько, что банка могла выскользнуть в любое мгновение, опустила ее к самым телам и накренила так, чтобы клей вылился небольшой равномерной струей. Одновременно рука смещалась, чтобы захватить больше площади.
Изначально Оля рассчитывала плеснуть клеем так, чтобы опустошить банку, не понимая, что, чем меньше жидкости, тем быстрее она засохнет. Ее тело оказалось точнее мозга. Возможно, благодаря страху, что Влада и Стас тут же заметят ее вмешательство, если перестараться.
Клей потек между их тел. Он был теплый, и пьяному человеку почувствовать его на теле было нелегко. Особенно, если по его телу тек еще пот. Оля на секунду прервалась, следя за реакцией сестры и ее бой-френда. Затем накренила баночку снова, охватывая клеем пах и бедра.
В этот момент Стас что-то и почувствовал. Он еще кряхтел в судорогах оргазма. Пожалуй, будь он трезвым, он бы оттолкнул подругу, отстранился бы от нее, и Оля осталась бы ни с чем. Но он не среагировал. Он лишь видел Олю, уже не державшую свечку, но ничего опасного не происходило. Оля заметила его ошалевший взгляд и по инерции отставила банку, опустошенную лишь на треть, чтобы прижать сестру обеими руками. Ей казалось, что клей не подействовал, Стас вот-вот выберется из-под ничего не соображающей Влады, и страх придал ей силы.
Стас приходил в себя.
- Э-э… Ты…
Он попытался отстраниться от Влады, лечь на бок, но ничего не получилось. Владу придавила Оля.
- Ты сука! - взвизгнул Стас. - Что ты делаешь?!
Хрипевшая Влада, наконец, осознала, что ее руки прижаты руками сестры. Она попыталась оттолкнуть Олю, но в подпитии и после затяжного оргазма у нее на это просто не было сил.
Стас попытался схватить Олю за руку, и та, не удержавшись, отпрянула. Стас зарычал, сказав что-то нечленораздельное, но отстраниться от Влады не смог.
- Слезь с меня, - рявкнул он, пытаясь отпихнуть подругу.
Влада взвыла. Хотя вопль напоминал ее недавние стоны, ни у кого не возникло бы сомнений, что на этот раз она кричит от боли. На какой-то момент Стас замер, растерялся, не понимая, как такое возможно. Влада перебирала руками и ногами, но не могла встать.
- Эй, что… Да что такое? Эй ты, сука! В чем дело?!
Это было обращение к Оле, застывшей в метре от кровати, где парень и девушка никак не могли встать. Оля ничего не говорила, она тяжело дышала, все еще не веря, что сестра прилипла к своему бой-френду. Не веря, что у нее, кажется, кое-что получилось.
- Стас! - запричитала Влада. - Стас! Что такое? Я встать не могу.
- Эта сука что-то сделала! - выкрикнул он. - Эта сука… Ты тварь, что ты сделала?!
Он с силой повернулся, оказавшись сверху, и снова попытался отделиться от подруги. И снова Влада взвыла от боли. Беспомощно шевелясь, как рыбы, попавшие в сеть, они снова оказались на боку.
Оля вздрогнула. Руки ведь у них были свободны! И ей казалось, что Стас вот-вот отдерет собственное тело от подруги, несмотря на ее крики боли. Он свирепел, и его усилия нарастали. Срочно надо приклеить ему и руки, подумала Оля. Она подалась вперед, ища боковым зрением банку, которую поставила где-то на кровати. Схватила Стаса за правую руку, прижала к его же бедру. Он вырвал ее, крикнул:
- Тварь, я тебя сейчас прикончу!
Оля попыталась снова ее схватить. Сестра, отмахнувшись, оцарапала Оле плечо. Стас лягнул ее ногой.
Оля вскрикнула, отпрянув. Удар пришелся Оле в бедро и получился чувствительным. Девушка замерла, не понимая, что самый серьезный удар нанес ей страх. Бедро тут же онемело. Некстати пронеслась мысль, что там будет огромный синячище, и она еще не скоро придет на пляж с таким украшением.
Ноги! Надо связать им ноги! Иначе она вообще не сможет к ним подойти. Они будут отбиваться, возможно, когда паника у Влады пройдет, они даже смогут встать вдвоем, хотя и останутся отчасти беспомощными. Почему Оля не подумала об этом раньше? Не приготовила что-нибудь вместе с клеем? Чем же связать ноги? Конечно, собственным поясом, веревки ведь нет.
Оля полезла в шкаф, раскидывая вещи, нашла пояс, неширокий, но достаточно крепкий. Шагнула к кровати.
- Стас, мне больно, - визжала Влада. - Что там у меня на спине?
Оля охватила поясом их щиколотки.
- Сука! - закричал Стас. - Отвали, тварь! Слышишь, отвали! Я тебя сейчас придушу!
Теперь его голос переполнял страх. Виной тому была не только беспомощность, но и конкретные действия Оли. Он попытался достать ее рукой, но Оля отстранилась, продолжая стягивать пояс. Девушка завязала его на несколько узлов. Если бы не их слипшиеся от клея правые бедра, у Оли бы ничего не получилось.
- Не трогай меня! - взвизгнула Влада. - Ты, шлюха! Что тебе надо?!
Теперь руки. Оля схватила руку Стаса. Тот ее вырвал. Оля схватила снова. Влада отмахнулась и оставила на шее у сестры след от ногтя Оля отпрянула. Парочка ворочалась и оказалась на спине Стаса. Затем снова на боку. На этот раз на правом. Их ноги свисали на пол.
Оля улучила момент, бросилась на них, заставила повернуться на живот Влады. Сестра завизжала.
- А-а! Меня убивают!
Если они так будут кричать, соседи вызовут группу захвата. Нужно заклеить им пластырем рот, чтобы они успокоились. Пластырем! Как много она не продумала! Прежде у нее в голове не укладывалось, что Стас и Влада будут звать на помощь. Позже они успокоятся, когда Оля объяснит, что помощь застанет их в самом непрезентабельном виде. Но прежде руки!
Оля схватила руку Стаса, но поняла, что не удержит ее одной своей, чтобы другой взять банку с клеем. Девушка отпустила руку парня, взяла банку с клеем, плеснула на их тела. Они как раз повернулись, когда она прижала руку Стаса, и та оказалась на боку у Влады. Тем лучше, тем лучше. Будет казаться, что он ее обнимает.
Влада закричала слишком громко. Похоже, перед этим она все-таки не использовала весь потенциал. Оля на секунду отпустила руку Стаса и влепила сестре пощечину.
- Заткнись!
Крик Влады оборвался. Оля снова вдавила руку Стаса, но это уже было лишним. Кожа приклеилась.
- Сука, я сейчас тебя придушу! - воскликнул Стас.
- Если сможешь, - отозвалась Оля.
Потянула парочку на себя, переворачивая на другой бок. Снова плеснула клея. На этот раз приклеила сразу две руки, Стаса и Влады.
Сестра снова закричала. Оля достала свою аптечку, благодаря про себя мать за то, что та рассортировала семейную медицину по всем членам семьи. Нашла пластырь и залепила сестре рот двумя широкими кусками крест-накрест. Затем тоже самое сделала со Стасом.
Теперь они были полностью в ее власти.
19
Никто из соседей не позвонил в дверь. Чего Оля всерьез опасалась. Не заявилась ни какая группа захвата. Значит, соседи игнорировали вопли сестры и ее бой-френда. Либо действительно не слышали, хотя это и казалось нереальным.
Оля выдержала паузу, ожидая вторжения извне, но ничего не изменилось.
Парочка, превратившаяся в экзотичных сиамских близнецов, сначала совершавшая попытки освободиться, затихла. Влада мычала от боли. Наверное, и самому Стасу было нелегко ее переносить, и он прекратил попытки освободиться. Осознал, наконец, что свобода придет вместе с содранной заживо кожей.
Оля уже хотела использовать остальные свои пояса, чтобы привязать и корпус, но передумала. Клей подействовал, как нельзя лучше. Для собственного успокоения Оля его снова использовала. Приклеила сестре свободную руку к ее животу, склеила им голени, затем полностью приклеила грудь Стаса к спине сестры. Они что-то мычали в один голос, глаза бешено сверкали, они пытались крутиться, но изменить ничего не могли. Сквозь пластырь Оля слышала бесконечную цепь нецензурных выражений. Было жутко, но что-то ей все-таки придавало храбрости, при чем не осознание, что они беспомощны. Казалось, она так же была пьяна, то ли не помнила, как приложилась к бутылке, то ли надышалась винных паров.
Возможно, она слишком долго ждала этого момента.
Когда все закончилось, она села на пол, глядя на своих мучителей, ставших пленниками. Села и сразу почувствовала сильнейшую усталость. Конечно, перенесенное напряжение не могло не сказаться. И ей ведь пришлось изрядно попотеть. Она уже чувствовала, как все мышцы наливаются тяжестью. Как ее клонит к тому, чтобы растянуться на полу. Еще немного, и она бы задремала. Этого нельзя допустить. Все только начинается. Впереди - не менее важное дело.