После чего открыла дверцу.
Стас осекся. Повернул голову, выглядывая наружу. В каких-нибудь тридцати метрах по своим делам спешили люди. Парень перестал дышать. Казалось, перед ним распахнулась дверь, ведущая в Преисподнюю. Перед ним была не улица, а топка, где его тело сгорит от стыда.
Оля наклонилась к нему, не опасаясь, что он снова плюнет ей в лицо. Страх вообще почему-то исчез. Наверное, потому, что она вспомнила о том, что эта парочка делала с ней на протяжении нескольких недель. Не вспоминала с тех пор, как превратила их в единое целое в буквальном смысле этого слова, не вспоминала, и вот вспомнила. Ей уже стало казаться, что она вообще не знает этих людей, просто тащит куда-то, где им станет лучше, но память, которая еще подарит ей кошмары, продолжительные и горячие, вернула ее в реальность.
- Ты спрашиваешь, что я делаю? - прошептала она. - Я всего лишь вытащу вас из машины. Я могла бы убить вас или покалечить, оставить вас инвалидами на всю жизнь, но я этого не сделаю. Я всего лишь покажу вас людям. Пусть увидят, как вы друг друга любите.
Стас засипел, не в силах сказать внятно хоть что-то. Влада как будто уменьшилась, сжалась, даже мышцы лица ссохлись.
Оля добавила:
- Это не сравнить с тем, что вы сделали со мной. Разве нет? Извините, что не смогла полностью оплатить ваши услуги.
Оля выбралась из салона, чтобы было удобнее. Снова накатила тошнота, но девушка ее проигнорировала. Потянула парочку на себя. Стас тихо заскулил. Влада молчала, ее лицо будто посыпали мукой, настолько она побледнела. Оле не было тяжело. Странно, но они как будто полегчали, не сравнить с теми мучениями у подъезда. Может, потому, что она была сосредоточена на том, чтобы ее не увидели?
Она стянула их на землю. Уловила горячий запах мочи, но не стала выяснять, кто из двоих не сдержался первым. Оттащила метров на пять от машины и оставила на траве, развернув лицом к тротуару.
Ее никто так и не заметил.
Оля вернулась к машине, подхватила сумку. Оглянулась.
Стас скулил, вращая головой, и, в конце концов, уткнулся подруге в затылок. В этом отношении ему легче, чем ей. С расстояния они выглядели, как парочка, игнорировавшая все правила морали и прилегшая голышом прямо в центре города. Это выглядело настолько немыслимо, что лишь спустя минуту их заметил первый человек.
К этому моменту Оля уже отошла от машины к одноподъездной девятиэтажке, самому близкому к автостоянке дому. Его называли просто свечкой, и он примыкал с тыла к “Товарам для дома”. Из его окон прекрасно видно автостоянку и площадь. Без этого дома спектакль был бы не полным. Как хорошо, что любимая тетя Влады живет именно здесь.
Оля остановилась у двери с домофоном. Еще одна сопутствующая удаче мелочь. Как и то, что перед подъездом никого нет. Оля набрала номер тетиной квартиры, нажала звоночек и быстро пошла прочь. За спиной затрезвонило. Не получив ответа, тетя, конечно, пройдет к окну, взглянуть, кто же там балуется. И увидит племянницу. Сразу она ее, конечно, не узнает, но обязательно спустится посмотреть, кто это на такое пошел, чтобы трахаться прямо в центре города. Вот тогда и случится самое пикантное.
Оля задумала удачный план. Показать Владу и Стаса тете еще лучше, нежели родителям. Она растрезвонит это по всей родне, наверное, и по знакомым тоже. Но и без тети Владу и Стаса ждет широкая известность.
Идя к остановке, Оля смогла в этом убедиться.
Уже несколько человек заметили странную парочку. Никто из них не остановился, не подошел к ним. Люди пялились, выворачивая шеи, но не решались нарушить такое наглое уединение на глазах у всех. Пройдет некоторое время, прежде чем кто-то из прохожих поймет, что девушка с парнем находятся здесь против своей воли. Никаких ведь веревок не было. Никому и в голову не пришло бы, что парочку сдерживает суперклей. Невидимое другим нечто.
Наконец, остановилась какая-то пожилая женщина. Сделала несколько робких шажков к парочке, но остановилась в нерешительности. Остановился мужчина. Народ все-таки начал собираться. Кто-то останавливался, но тут же, краснея, двигался дальше, но задерживающихся становилось все больше. Парочку била сильнейшая дрожь, но зрителям казалось, что это движения совокупления, происходящего у них на глазах. Люди собирались полукругом, но никто так и не решался подойти к парочке вплотную.
Это было началом их славы. Славы, которая их убьет. Это заставит их уехать из города, как собиралась сделать сейчас Оля. Будь это в столице, дело другое, но здесь, в таком городке, о них никогда не забудут. Их запомнят в лицо, и еще долго при встрече на них будут показывать своим знакомым и шептать то, что видели лично. Это будет передаваться по кругу, пока их не узнает каждый горожанин. Да, убийство сейчас для них было бы предпочтительнее. Вряд ли можно придумать более жестокую месть.
Какой-то дедушка все-таки выделился из толпы, что-то прокричал, размахивая тросточкой. Оля не расслышала слов. Она наблюдала это с остановки на противоположной стороне улицы. Здесь люди также пришли в волнение, вытягивая шеи, протирая глаза. Некоторые двинулись на другую сторону, убедиться, что им не мерещится.
Дедушка снова что-то прокричал. Наверное, Стас и хотел бы ответить, попросить помощи, сказать, что их насильно сюда привезли, но он не мог произнести ни слова, только уткнулся в затылок подруги, спрятался, насколько это было возможно в данной ситуации.
Что произошло дальше, Оля не видела. Подошел автобус, и она уехала. Последнее, что бросилось ей в глаза, была парочка подростков с краю толпы, хихикающих, зажимающих себе рты. Оля стояла у окошка, чувствуя в душе опустошенность, как после долгого, изматывающего дела. Она смотрела на проплывающий за окном автобуса пейзаж. На людей, дома, деревья и тротуары. Казалось, она впитывала в себя все, что видели ее глаза.
Она уже решила, что никогда сюда не вернется.
13 июля - 28 августа 2004 г.
Речица.