Сергей ЗеленинРАСТОПТАВШИЙ БАБОЧКУ БРЭДБЕРИ
«В Берлине сгорел и разрушился четырёхэтажный дом. Погибла семья из Сирии, живущая на первом этаже, погибла семья из Ливии, живущая на втором этаже, погибла семья из Сомали, живущая на третьем… В живых осталась только семья немцев, живущая на четвёртом этаже.
Сюжет во всех новостях, толерасты на ушах стоят: «Почему погибли мусульмане и чернокожие, а белокожие лютеране нет?!»
Ответ дал начальник полиции: семья немцев была на работе…»
Федеративная Республика Германия. Наши дни.
Нет! Два раза потерявший семью 95-ти летний, немец Эрнст Рубель, оба раза был не на работе… Тогда, в самом конце сорок второго года — когда он сражался с русскими под Сталинградом, подбитый и сбившийся с курса британский бомбардировщик, случайно или преднамеренно высыпал свой груз на его небольшой, родной городишко под Берлином. В тот раз, погибли его отец и мать.
Второй раз, он потерял семью только что…
Нет, против сирийских, сомалийских или ливийских беженцев, он не имел ничего против! Наоборот, Эрнст считал их «Карой Небесною» и только злорадствовал, читая или слушая новости о том, как их представители насилуют немецких женщин, а немецкие мужчины в знак протеста надевают юбки…
«Вам не нравился наш социализм? Хотели западного образа жизни? — по-стариковски бухтел он, ностальгируя по прошлому, — так упейтесь им досыта!».
В ЕГО(!!!) ГДР, преступность была вчетверо ниже — чем даже в тогдашней ФРГ. Любого «беженца» упаковали бы прежде — чем он только запланировал бы, кого-нибудь изнасиловать!
Когда он видел всех этих современных молодых немцев — разжиревших на американских фаст-фудах, он брезгливо морщился… Особенно, женщины… Это надо сильно «оголодать», чтоб желать изнасиловать таких. Он, любил сравнивать: маленькая Восточная Германия была спортивной сверхдержавой. У неё была такая молодёжь! Ничем не хуже…
Как и все без исключения старики, Эрнст Рубель частенько вспоминал юность и любил побухтеть, сравнивая «свою» молодёжь и нынешнюю.
Конечно, о нацистах — пришедших к власти в Германии в 1937 году, можно говорить вечно и говорить только плохое… Но вот ему, «новый порядок» безумно понравился!
У Эрнеста появилась бесплатная красивая темно-коричневая форма со свастикой, скрипящие новенькой кожей блестящие ремни. Если раньше для него с друзьями, было за счастье погонять в футбол на полянке за городом — то теперь, «Гитлерюгендом» были предоставлены в их полное распоряжение спортзалы, стадионы, школьные здания и даже плавательные бассейны, расположенные в гимназиях для богачей. Его отец, раньше ни разу не бывал в настоящем отпуске, а теперь они с матерью — за символическую плату, съездили отдохнуть к морю и в горы.
Конечно, иногда случались и неприятности… Как-то раз, одноклассник Эрнеста Фриц был обнаружен вместе с матерью и младшим братишкой мёртвыми на кухне… Говорили, они покончили с собой отравившись газом. Он, впервые с удивлением узнал, что Фриц был евреем!
Однако «неприятности» случались не с ним, молодости свойственен некий эгоизм, а всё плохое забывается очень быстро…
Кроме Фрица, все остальные одноклассники — без малого сорок человек, были признаны чистокровными арийцами и, все они стали членами Гитлерюгенда — хотя специального закона об обязательном участии молодёжи в этой организации, не было.
Да, кто ж от такого добровольно откажется?! Они, всем классом распевали прекрасные мелодичные песни — посвящённые великой борьбе за правое дело, великой чести отдать жизнь за Фатерланд и пролить кровь его врагов. Были в тех песнях и про завоевание «жизненного пространства на Востоке» — но по молодости, Эрнест и его друзья, не понимали что это такое…
Им, больше импонировала атмосфера всеобщего товарищества, пешие туристические походы, закаляющие тело и дух военно-спортивные игры. Взрослые наставники, строго пестовали молодёжь в духе любви и безоговорочного повиновения к Фюреру Германской нации и, он стал для молодёжи вторым Богом! Позже, Эрнест с великой досадой вспоминал и никому и никогда не признавался, как был готов расплакаться от переизбытка чувств — как только речь заходила об Адольфе Гитлере.
Он, как должное воспринял тезис, что он — существо высшего порядка, раз уродился немцем и, его долг и священный долг всех немцев повелевать представителями «низших рас», причём — для ихнего же блага!
Когда в Рейх прибыл бывший английский король герцог Виндзорский и, увидев царящие здесь порядки, заверил немцев что они живут в самом великом — во всех отношениях обществе, его распирало от гордости за свою страну, за свой народ и за своего Фюрера!
Куда, всё это делось? Ладно, «те» — пали на полях сражений от Нормандии до Волги… А, «эти»? Куда исчезла молодёжь ГДР? Чем дальше, тем он всё меньше и меньше понимал это…
Хотя, все когда-то недовольные социализмом, из бывшей ГДР давно уже уехали — кто на запад Германии, кто на юг… Кто вообще — в Америку! Лучше ли, им там стало — чем в его ГДР? Не всё так однозначно — Эрнст слышал разные истории. Здесь же остались лишь те, кто… Те, кто остались!
Впрочем, что случилось — то случилось! Он уже давно, со всем смирился, успокоился и, до недавней поры, его лично всё устраивало. Старый Эрнст Врубель, давно перестал интересоваться политикой, а его личные материальные потребности были минимальными…
Но, потом!
Их небольшой, по-немецки уютный городок — неподалёку от Берлина, на территории бывшей ГДР, буквально за год превратился в трущобы! С тех, недавних пор — когда его буквально оккупировали румынские цыгане. Эта страна вступила в Евросоюз и, её граждане теперь имели право жить где захотят на его территории. Почему то, эти захотели жить именно в Германии, а не скажем… Где-нибудь подальше отсюда!
Первый табор цыган, прибыл к ним в начале мая… Они, категорически не захотели поселиться на неподалёку расположенной бывшей советской военной базы — любезно предоставленной им властями. Полтора месяца цыгане обитали в палатках в городском парке, затем захватили территорию детского клуба и лютеранскую церковь… Да, да! Лютеранскую церковь. Они просто зашли туда и сказали, что будут тут жить. С тех пор, туда было не зайти: цыганки спят на полу, в кабинках для исповеди играют цыганята, а на скамьях сушатся вещи и складируются мусорные кучи. А, какая там теперь вонь… Ведь, общественные туалеты в церквях не предусмотрены.
Немецкого языка цыгане не знают, мэрия ведёт переговоры с их активистами через переводчика… Но и, здесь немцев нагнули! Оказывается, как и в истории с неграми-афроамериканцами в США, цыгане обижаются на своё название на немецком — «Zigeuner» и, требуют чтоб их называли «синти» или «рома». И, власти пошли на изменения в великом немецком языке, ради этих…! Хм, гкхм…
Мало того, цыгане добились от немецких ресторанов переименования блюда «цыганский шницель» и «цыганского соуса» — рецептам которых, уже пару сотен лет! Как говорят русские: «Das ist ein kompletter Fick»!
«Да, лучше б я тогда сдох и меня закопали где-нибудь под барханом, — любил повторять Вильгельм Халле, ветеран Африканского Корпуса Роммеля — единственный человек, с которым он после освобождения из тюрьмы, хоть как-то общались, — чем дожить и видеть такое!».
Он уехал куда-то на север к сыну, а вот ему уехать некуда и, он всё чаще и чаще повторял эти слова — изменив в оконцовке «бархан» на «сугроб»…
С большим трудом, цыган удалось уговорить переселиться в построенную при ГДР, после «воссоединения» — более чем наполовину опустевшую пятиэтажку, где проживал Эрнст со своей семьёй. Конечно, «семьёй» это было назвать с большой натяжкой: после смерти жены в девяностых годах, остался лишь он сам, да его 55-летняя дочь Эльза — инвалид детства, передвигающаяся только в инвалидном кресле. Больше, у него никого не было…
Здание, рассчитанное на проживание пары — максимум трёх сотен жильцов, «утрамбовали» все полторы тысячи! Почтовые ящики, тут же куда-то исчезли, а лифт перестал работать: его шахту, новые обитатели быстро научились использовать в качестве мусоропровода. Дочь, не имела возможности гулять на свежем воздухе — что она так любила и, что — кроме книг и рисования, являлось единственной её радостью… Да и, где гулять? Двор, кишит цыганскими детьми — не знающими что такое школа и, откормленными крысами из подвала, которых Эльза панически боялась…
«Социальные» работники — медсестра и сиделка, всё реже стали к ним захаживать и, ухаживать и заботиться об Эльзе ему приходилось самому, в исключительных случаях нанимая за деньги новую соседку — многодетную цыганку, с которой единственной, они хоть как-то сдружились…
«Мы хотим места под солнцем, мы хотим остаться в Германии, жить и работать здесь»!
«Место под солнцем»?! Когда он первый раз услышал их требования, он чуть не умер со смеху. Вот, уж действительно, как говорят русские: «За что боролись — на то и, напоролись»! Можно только горько иронизировать…
Они хотят «жить» в Германии и, живут в ней — а немцы пускай мучаются в собственном «Vaterland». А про то, как цыгане «работают», Эрнст и жители его городка, могли бы рассказать очень много чего забавного… В некотором роде! Цыганки, цепляются к прохожим на улицам, предлагая погадать и при малейшему поводу поднимают такой скандал, что добропорядочные немцы предпочитают откупаться — чем иметь дело и, оправдываться потом в полиции. Цыгане-мужчины же — тем, которым показалось недостаточным пособие выделяемое правительством, промышляли «на жизнь» угоном автомобилей… Предпочитали они немецкие, да так в этом деле преуспели — что многие местные жители, опять пер