Так началось правление Селима I, Селима Явуза, или «Беспощадного», как его стали называть. Его первым действием по восшествии на трон было удушение с помощью шнурка двух его братьев. Он распространил принцип братоубийства также на четырех своих племянников-сирот, мальчиков пяти лет от роду и старше. Они все были задушены с помощью шнурка. В это время Селим находился в соседней комнате и слышал их крики. Обеспечив таким чудовищным методом себе полную власть дома, Селим направил вооруженные силы в Азию, на восток.
Религиозный и безмерно фанатичный в своих побуждениях, новый султан больше всего был предан делу искоренения в своей империи ереси шиизма. Его главным врагом был ее носитель, персидский шах Исмаил. Прежде чем начать против него священную войну, Селим отдал приказ уничтожить около сорока тысяч религиозных последователей Исмаила в Анатолии – деяние, сравнимое в условиях ислама с современной ему резней в Варфоломеевскую ночь в христианской Европе. За такую борьбу с шиизмом он получил имя «Справедливого».
Объявляя свою грядущую кампанию борьбой гази с еретиками, Селим адресовал шаху серию провокационных и язвительных официальных посланий. Исмаил не поддался на его провокацию, предложил поддерживать мирные отношения. Когда Селим и его войско продвинулись вперед, Исмаил отошел за свои границы, следуя политике выжженной земли, но в конце концов был вынужден дать бой в долине Чалдырана, в котором успех был на стороне Селима. Султан захватил Тебриз, перебил пленных, но отправил в Стамбул несколько тысяч ремесленников и мастеров, для которых город был знаменитым местом, чтобы там они могли заниматься своим ремеслом и обогащать архитектуру османов. В последующих кампаниях Селим оккупировал различные города и территории и в итоге аннексировал высокое плато Восточной Анатолии – обеспечив Османскую империю природным стратегическим бастионом против любых вторжений с востока и тем самым кардинально меняя баланс сил в Азии.
В качестве экономического оружия против Персии Селим запретил торговлю шелком, главным экспортным товаром в торговле с Западом, на который приходилась большая часть выручки серебром и золотом, выслал на Балканы персидских торговцев шелком в Бурсе. В аналогичном духе экономической войны он позже попытался приостановить торговлю мамлюков рабами – черкесами с Кавказа.
Одержав победу над Персией, Селим в 1516 году бросил свои силы против мамлюков. До этого времени мамлюки, с одной стороны, полагались на поддержку турок против угрозы со стороны Исмаила, а с другой стороны – в морских делах, против угроз португальцев в их тылу в результате плаваний Васко да Гамы в Африку и Индию. Чтобы ответить на угрозу со стороны португальцев, мамлюкам нужны были от турок лесоматериалы для строительства кораблей наряду с черным порохом и оружием.
Однако теперь, когда войска султана приближались к центральным районам Сирии, престарелый султан мамлюков Кансу аль Гаури больше не мог позволить себе оставаться нейтральным и направил войско из Египта на север. Это спровоцировало Селима на то, чтобы повести свою армию на Алеппо и наголову разбить войско мамлюков перед городом. Султан Кансу аль Гаури был убит на поле боя. Затем отправился на захват Дамаска, Бейрута и Газы, в Палестине. Здесь он предпринял паломничество к могилам пророков и к скале Авраама в Иерусалиме.
Во всех завоеванных городах были посажены губернаторы. Они обращались с правителями Ливана только как с номинальными вассалами, вели себя терпимо в отношении евреев и христиан, снизили тарифы и сборы для пилигримов, следующих в Иерусалим, поскольку Селим был более терпимым к христианам, чем мусульманским еретикам.
На границах Египта султан сделал остановку. В его руках теперь находился ортодоксальный аббасидский халиф Аль-Мутаваккил, сопровождавший армию потерпевшего поражение султана мамлюков. С халифом Селим обращался с почтением, сочетающимся с бдительностью. Он был готов к тому, чтобы оставить мамлюка губернатором в Каире, чтобы тот контролировал оплату Стамбулу дани.
Когда Туман-бей отказался сдаться и демонстративно провозгласил себя султаном мамлюков, Селим со своей армией пересек Синайскую пустыню. После успешной пробы сил он направил халифа с армией в Каир, обещая в отличие от его правителей доброжелательно обращаться с народом Египта и надеясь таким путем успокоить его страхи. На следующий день в честь Селима была прочитана пятничная молитва, означавшая конец режима мамлюков. После нескольких дней борьбы в Каире и окрестностях города Туман-бей был разбит в сражении вблизи пирамид и повешен на городских воротах, традиционно служивших в качестве виселицы.
Селим провел в Каире около шести месяцев, планируя его будущее в качестве государства-данника. Осенью 1517 года, оставив за себя генерал-губернатора, он стал готовиться к тому, чтобы вести армию обратно в Стамбул. Тем временем халиф был заранее выслан вперед, чтобы находиться при его дворе. Управление халифатом теперь должно было быть в целом передано турецким султанам. Более реальное значение имели перемещение в Стамбул знамени и плаща пророка, реликвий, обладание которыми символизировало статус султанов как защитников святых мест Мекки и Медины и путей следования пилигримов в Хиджасе, а, следовательно, и ислама в целом.
Двумя годами позже Селим скончался в муках от рака, в деревне по дороге в Константинополь. Крупный мужчина со свирепым выражением лица, неистовый по характеру, с огненными глазами и холерической комплекцией, Селим не обладал уважением к человеческой жизни. Рассказов о его импульсивной жестокости имеется множество. Одним из его наиболее ранних публичных деяний – так утверждали – было убийство ударом меча провинциального губернатора, который вслед за уступками, сделанными султаном янычарам, поторопился потребовать увеличить свой доход.
Селим всегда был в достаточной мере готов отдать приказание обслуживавшим его немым слугам убить на месте любого человека, осмелившегося возразить или как-либо еще не понравившегося ему.
Жизни и карьеры его великих визирей были, таким образом, достаточно скоротечными. Семеро из них были обезглавлены по его приказаниям вместе с другими многочисленными чиновниками-военачальниками. Фраза: «Чтоб тебе быть визирем Селима» вошла в обиход на турецком жаргоне как подразумевающая проклятие: «Порази тебя смерть!». В качестве меры предосторожности визири выработали благоразумную привычку брать с собой, когда их вызывали к султану, свои последние по времени завещания. Один из них рискнул игриво попросить своего господина о некоем предварительном уведомлении насчет того, когда ему следует ожидать обвинительного приговора, чтобы у него было время привести порядок свои дела. На что, громко смеясь, султан ответил: «Некоторое время думал о том, чтобы убить тебя, но у меня сейчас нет никого подходящего, чтобы занять твое место; в противном случае я бы тут же сделал это».
Несмотря на подобные опасности, в желающих занять высшие посты недостатка не было. Ибо вознаграждения были столь же велики, как и риск. Более того, жизнь при дворе Селима была полна событий и стимулов, скрытых причин для безрассудного и полнокровного веселья. Жестокости султана, столь типичные для самого духа этого времени, оживлялись грубыми удовольствиями, контрастируя с холодным расчетом жестокостей его деда Завоевателя. Ибо при всем своем варварстве Селим был также человеком парадоксально высокой культуры, влюбленным в литературу и наделенным талантом поэта. Он написал книгу од на персидском языке, с удовольствием покровительствовал ученым людям, беря с собой в кампании бардов и историков, чтобы записывать происходящие события и воспевать подвиги турок.
Сверх всего, он был великим воином. Уравновешивая своими имперскими захватами в исламской Азии завоевания своего деда и его предшественников в христианской Европе, Селим менее чем за десятилетие удвоил размеры Османской империи. Ко времени его смерти она простиралась от берегов Дуная до берегов Нила, от побережий Адриатики до побережий Индийского океана. Таким, раскинувшимся далеко на два континента, было теперь имперское наследие его сына Сулеймана.
12
Восхождение Сулеймана на вершину османского султаната в 1520 году совпало с поворотным моментом в истории европейской цивилизации. Мрак позднего Средневековья с его отмиравшими феодальными институтами уступал место золотому свету Ренессанса. Под руководством юных суверенов, обладавших выдающимися индивидуальными способностями, набирали силу зрелые, цивилизованные государства. XVI век был веком Карла V и империи Габсбургов; Франциска I и дома Валуа во Франции; Генриха VIII и Тюдоров в Англии. Три этих могущественных монарха встретили теперь в лице двадцатишестилетнего султана Сулеймана равного себе «второго Соломона».
На Западе он должен был стать неотделимым элементом христианского баланса сил. На исламском Востоке Сулейману были предсказаны великие свершения. Десятый по счету султан-турок, правивший в начале X века хиджры, он был в глазах мусульман живым олицетворением благословенного числа десять – числа человеческих пальцев на руках и на ногах; десяти чувств и десяти частей Корана и его вариантов; десяти заповедей Пятикнижия; десяти учеников Пророка, десяти небес исламского рая и десяти сидящих на них и сторожащих их духов. Восточная традиция утверждает, что в начале каждого века появляется великий человек, предназначенный для того, чтобы «взять его за рога», управлять им и стать его воплощением. И вот такой человек явился в обличье Сулеймана – «самый совершенный из числа совершенных», следовательно, ангел небес.
С момента падения Константинополя и последующих завоеваний Мехмеда западные державы были вынуждены сделать серьезные выводы из продвижения турок-османов. Видя в нем постоянный источник для беспокойства, они готовились противостоять этому продвижению не только в смысле обороны военными средствами, но и дипломатическими действиями. Угроза турецкой интервенции, слух о секретном альянсе турок служили в качестве полезного орудия дипломатии среди итальянских государств. В этот период религиозного брожения встречались люди, которые верили, что турецкое вторжение было бы Божьим наказанием за грехи Европы; существовали места, где «турецкие колокольчики» призывали верующих каждый день покаянию и молитве. Легенды крестоносцев гласили, что турки-завоеватели продвинутся вперед настолько далеко, что достигнут священного города Кельна, но что здесь их вторжение будет отражено в результате великой победы христианского императора – не папы – и их силы отогнаны за Иерусалим. Когда Карл V стал императором Священной Римской империи, он был всенародно провозглашен защитником христианства.