Луна решила оставить этот вопрос на потом. Она поискала глазами Лисичку. Корги не бежала впереди группы, а, наоборот, плелась в хвосте. Луна замедлила шаг, давая возможность родителям её обогнать, и посмотрела на колодец.
Над кирпичами показалась мордочка Мши. Луна помахала драконихе, и зелёная ящерица, покрытая вместо чешуи мхом, выпустила из ноздрей пару колечек дыма, а потом юркнула обратно в колодец.
Туман окончательно рассеялся, а из облаков вынырнуло солнце. И тут Луна поняла: что-то происходит. На лицах папы, Артаира и Льва читалось умиротворение. И вот уже Артаир улыбается, папа что-то, как обычно, насвистывает, и даже Лев выглядит не таким угрюмым.
Алиса отстала от Артаира и тихо пояснила Луне:
– Выветриваются воспоминания. Так всегда бывает после столкновения с духом и его проказами.
– Они всё забудут? – спросила Луна.
– Не всё, – ответила Алиса. – Воспоминания останутся, но будут храниться глубоко-глубоко в памяти, словно коробка со старыми письмами, пылящаяся на чердаке, которые ты прочитаешь лишь раз (и то не все) своим внукам в старости. Так и тут. Они знают, что случилось нечто странное, но не будут терзаться этим, мучиться по ночам кошмарами и думать о полиции. Есть вещи, о которых лучше молчать… ну, или писать книги.
– И я забуду? – спросила Лу.
– Нет, ты и я всё будем помнить. И твоя мама…
– Это потому, что мы девочки? – спросила Луна.
Алиса улыбнулась.
– Вовсе нет. Вы с мамой – создатели этой истории. Это ваше. Ну а я просто знаю пару приёмов, чтобы ничего не забыть. – И Алиса хитро подмигнула девочке.
– Я сразу заподозрила в тебе ведьму, – гордо сказала Луна. – Ещё когда ты подарила мыло с грязью.
– Мыло с грязью? – недоуменно переспросила Алиса, а потом улыбнулась. – А-а-а-а! Я поняла! Так это же Артур его купил. Когда мы ездили в Крым. Сказал, что тебе точно понравится! Но, как всегда, забыл подарок у меня. Он такой рассеянный. Вот я и прихватила мыло с собой, когда поехала к вам в гости. Но знаешь, мне это мыло тоже нравится. От него такая хорошая кожа! И никаких магических штучек не нужно. – Алиса улыбнулась.
Лу смущённо почесала нос, но потом тоже улыбнулась в ответ. А потом обернулась и посмотрела на маму. Она всё ещё хмурилась и выглядела очень уставшей. И с лица у Луны тоже сразу сползла улыбка.
Серьёзный разговор ещё предстоит. Страшно, но ей надо знать, почему мама хотела от неё избавиться.
Глава 18История мамы
Этот день показался Луне очень коротким.
Лев зашёл к ним домой смыть с лица серебристую пыль, а потом сразу отправился к себе, хотя его и пытались напоить чаем. Семья же долго сидела на кухне и болтала обо всём на свете, но утренние события никто не обсуждал: ни колодцы, ни духов, ни летающую на метле Алису. Выветривание воспоминаний всё-таки полезная вещь, решила Луна. Эх, жаль, что воспоминания о её ошибках не исчезают так же быстро. Ей всё ещё было стыдно за подложенную Алисе иголку, хотя сама дядина невеста на неё совсем не обижалась. Артур с Алисой гостили до вечера. Мама долго сидела с Алисой в спальне, сказав всем, что у них свои секреты.
– Теперь все разговоры будут только о свадьбе, – вздохнул дядя.
Но Луна поняла, что обсуждают они совершенно другое.
Вечером Лу тщательно вымыла Лисичку собачьим шампунем, а потом долго отмокала в ванной сама, спрятав светлые волосы под прозрачную шапочку, и тёрла до красноты кожу мылом с грязью. Погрузившись по шею в тёплую воду, Лу, с тёмным брусочком мыла в руке, раздумывала о том, что утром (а кажется, прошла целая вечность!) её «ванной» была огромная тыква. Белые эмалевые стенки теперь напоминали ей серебристую тыквенную кожуру.
Лу вытащила из воды укушенную руку и посмотрела на браслет из красных точек – острых зубов Гало.
– Эй, шампиньон! – крикнул папа за дверью. – Ты там не утонул? Если будешь и дальше мокнуть, твоя кожа сморщится, и ты превратишься в дряхлую старуху в десять лет!
Шампиньоном папа звал Лу за её шапочку для душа. Иногда Луна специально выходила в ней из ванны, чтобы посмеяться с папой.
Сейчас она тоже улыбнулась и перевела взгляд с укуса на подушечки пальцев:
– Поздно! Я уже состарилась! – крикнула она.
– Теперь ты старый несъедобный шампиньон! – ответил папа.
– Ваф! Ваф! – подтвердила Лисичка.
Луна закончила водные процедуры и надела тёплую голубую пижаму. В своей комнате она сняла с полки все свечи, даже самые ценные и любимые, которые берегла уже несколько лет. Это занятие оказалось довольно хлопотным – прыгать со стула туда-сюда, беря по несколько свечей за раз и расставляя их на комоде, столе, подоконнике и прикроватной тумбочке.
Потом Луна зажгла тонкую зелёную свечу и обошла с ней комнату. И вот уже горят маленькие огоньки на разноцветных, простых и фигурных, восковых и парафиновых свечах. Последним загорелся фитиль в большой банке с оранжевой свечной массой, которая пахла корицей и апельсином.
Лу взяла банку в руки и села на кровать, вдыхая тёплый пряный аромат. Лисичка тоже забралась на постель и свернулась клубочком у стенки, сама такая же оранжевая, как и свеча в руках Луны.
Мама, которая пришла пожелать спокойной ночи, улыбнулась.
– У тебя тут как в храме!
Лу поставила банку с горящей свечой на тумбочку и забралась под одеяло. Дрожащее маленькое пламя за стеклом казалось ей маяком, оберегающим от ночных опасностей. Луна нащупала цепочку и вытянула из-под пижамы серебряный кулончик в форме маяка. Она сняла его, обиженная на дядю, в ночь появления Гало и вспомнила о маленьком серебряном маяке только сегодня.
«Маяк – это свет в ночи, который помогает кораблю вернуться домой и избежать рифов. Это символ поддержки. Когда нужно решить проблему или найти выход из сложной ситуации, вспомни про маяк», – вспомнила Лу слова дяди.
«Сегодня мне будет нужен маяк, – решила Луна, – как кораблю, плывущему мимо рифов к берегу. Сегодня я должна узнать мамину историю и, избегая обиды, понять её».
Мама села на край кровати и провела рукой по светлым волосам дочери.
Луна поймала мамину руку и сжала её.
– Мам, ты же помнишь, что сегодня случилось? – осторожно спросила Луна. – Алиса тебе всё рассказала?
Мама стала серьёзной и кивнула.
– А я знаю про Недолю, – сказала Луна. – Я же была в колодце.
Мамина рука в её ладошке вздрогнула.
– Хорошо, что ты решила об этом поговорить, – вздохнула мама. – Я расскажу всё как есть.
Лу, замирая, приготовилась слушать. Мама немного помолчала, собираясь с мыслями, потом заправила русую прядку за ухо, вздохнула и начала свой рассказ:
– В школе мы с твоим папой считались лучшими друзьями. Как в первом классе нас посадили за одну парту, так мы за ней и остались до окончания школы. Первый ряд, вторая парта. Моё место всегда у окна. К нашей парочке так привыкли, что даже никогда не дразнили. Все эти «тили-тили тесто» обходили нас стороной. Как будто все вокруг и так знали, что мы всегда будем вместе, что так и должно быть, а поэтому и дразнить нас не было смысла. Все об этом знали… Кроме нас. Мы так не думали. Мы вообще мало задумывались о будущем.
А потом прошёл выпускной, и наш класс разлетелся по разным городам и университетам. Я никак не могла определиться с будущей профессией, и, наслушавшись сказок твоей бабушки о счастливой столичной жизни, уехала в Москву поступать на юридический и сразу разочаровалась. Престижный факультет обернулся скучнейшими, неинтересными парами, блестящая жизнь на деле оказалась нервной и суетливой. Но всё-таки я не решилась искать дело по душе. Всё трусила, а вдруг опять ошибусь? Да и бабушка уже всем похвасталась, что я почти столичный юрист.
Папа же твой остался здесь, в нашем городе, и я ужасно по нему скучала. Мы постоянно переписывались, перезванивались и даже посылали друг другу открытки. В чужом городе больше всего мне не хватало его. Тогда-то я и поняла… Нет, не то, что влюбилась в твоего папу, а то, что любила его всегда. Когда летом я вернулась на длинные каникулы, мы решили, что не хотим разлучаться. Это было волшебное лето. И через двенадцать лет я понимаю, что оно до сих пор остаётся для меня самым прекрасным. Твой папа учился на отлично и решил, что за следующий учебный год всё разузнает и будет пробовать перевестись в Московский университет. Он мечтал о том, что переедет ко мне…А в итоге получилось наоборот.
В сентябре я уехала на учёбу, но вскоре вернулась обратно, потому что узнала, что у нас будешь ты, Луна. Признаюсь, сначала я страшно испугалась. Я рассказала твоей бабушке, и она очень расстроилась. Все её мечты о моей блестящей карьере рушились на глазах. Она рисовала мне моё унылое, тяжёлое будущее и просила не губить себя. Но я твёрдо решила, что мы с тобой справимся и всё преодолеем. Правда, я не знала, как. Учёба, работа, уход за ребёнком… но больше всего я боялась признаться твоему папе и всё оттягивала этот момент. Бабушка в конце концов смирилась с моим решением, и я, проучившись чуть больше месяца, попрощалась с нелюбимым факультетом и вернулась домой. Всё равно я не хотела быть юристом. Твой папа не ожидал моего возвращения, но я наврала ему про болезнь. Я и на самом деле чувствовала себя отвратительно, так что, можно сказать, это даже была не ложь.
– Но мама! – перебила Луна. – Почему ты не хотела рассказать папе… обо мне?
Мама задумчиво положила указательный палец в ямочку на подбородке и пожала плечами:
– Растерялась. Не до конца понимала, что со мной происходит… и просто боялась разочаровать его, наверное. Я не такая смелая, как ты. И в эти дни внутренних метаний выглядела я, видно, совсем несчастной. Как-то я сидела на скамейке у детской площадки, и ко мне подошла сгорбленная седая старушка из соседнего дома. Обычно она ни с кем не разговаривала, не здоровалась и насупленно смотрела из-под кустистых бровей, когда кто-нибудь к ней обращался. А тут сама подошла, подсела ко мне на скамейку и рассказала про Недолю. «Нужно написать твою беду на бумаге, – говорила она, – и сделать куклу-самокрутку из своей ношеной одежды, спрятав в неё листок. Потом положить куклу в коробку-гробик, пойти на заброшенное место и сжечь её там. Весь обряд делай одна и никому про него не рассказывай, а то не сработает». Старушка выжидающе поглядела на меня. Я медленно кивнула, и она рассказала мне подробнее, как сделать куклу. А потом пошла своей дорогой. Я же вернулась домой, но никак не могла выбросить из головы эту Недолю. Я сидела у окна, глядела на золотые берёзы и вспоминала свои беззаботные дни до того, как узнала, что у меня будет ребёнок. Почему-то сразу забыла, какой несчастной я чувствовала себя в большом чужом городе не на своём месте. Зато думала о том, как легко и просто жить, когда несёшь ответственность только за себя.