— Милая, этот мужчина купил тебе два обеда и блузку от Balmain. Поверь мне. Он хочет с тобой переспать.
— Кто хочет с тобой переспать?
Мы с Челси отстраняемся друг от друга и в ужасе смотрим на Дилана, который стоит над нами, держа в руках запотевшую бутылку «Модело».
Он наклоняет голову в мою сторону и подмигивает.
— Вы двое только что говорили обо мне?
Хорошо, что я еще ничего не ела. А то вся рубашка была бы в пятнах.
— Ха-ха. — Я хватаю «Маргариту» и выпиваю ее, желая, чтобы потолок упал ему на голову.
Дилан снова занимает свое место, устраивается поудобнее и начинает разглагольствовать о выбоинах на дорогах. Очевидно, он входит в какой-то мелкий местный политический комитет, которому поручено обследовать все выбоины на западной стороне. Это заставляет его чувствовать себя очень важным, о чем свидетельствует то, сколько раз он говорит: — Это действительно большое дело.
Челси в вежливом молчании ест чипсы и делает вид, что слушает, хотя на самом деле она считает минуты до того, как истечет срок ее благосклонности, купленной за счет «Маргариты».
Судя по ее остекленевшим глазам, у него осталось около тридцати секунд.
— Ух ты, да ты уже прикончила свой напиток! Я принесу тебе еще один.
Ухмыльнувшись одной из своих несносных ухмылок, Дилан встает и направляется обратно к бару.
Когда он уходит, Челси стонет.
— Боже мой, этот парень мог бы усыплять животных своей индивидуальностью. Ему следовало бы пойти работать ветеринаром.
— Это было бы бесчеловечно. Давай закажем еду. У меня в животе урчит.
Мало того, что у меня урчит в животе, так еще и голова какая-то странная. Возможно, это побочный эффект от вдыхания одеколона Дилана.
Мы листаем меню, которое оставили нам, когда мы садились за стол, и решаем, что два блюда мы разделим, потому что мы всегда едим с тарелки друг друга. Челси подзывает официантку, и мы делаем заказ.
Затем, как назойливая сыпь, возвращается Дилан. Он протягивает мне свежую «Маргариту» с таким торжеством, словно это рождественский подарок, на приготовление которого он потратил всю зиму.
— Спасибо.
— Не за что.
Он занимает свой стул и наблюдает за мной, пока я делаю глоток. Его улыбка исчезла, и он выглядит по-другому. Более напряженным.
— Ты очень сексуальная. Но ты и так это знаешь. Я вижу это по тому, как ты расхаживаешь по офису, задрав нос.
Челси фыркает.
— Помедленнее, тигр. Нельзя обрушивать на нее все свои чары сразу, она упадет в обморок.
Я ставлю бокал на стол и поворачиваюсь к нему, подняв брови и с вызовом в голосе.
— Прости?
Доказывая, что он бесчувственный мерзавец, Дилан не отступает и не пытается притвориться, что шутит. Он лишь пожимает плечами, как будто мне повезло стать объектом его внимания, и продолжает в том же духе.
— Это был комплимент.
— Это прозвучало совсем не так.
— Мне нравятся уверенные в себе женщины.
— Похоже, тебе больше всего нравится разрушать их.
Он смотрит прямо мне в глаза и улыбается.
— Или срывать с них одежду.
В груди разлилось тепло. Я бы сказала, что это гнев, но у меня также слегка кружится голова, а в желудке стало кисло. Я отвожу взгляд от Дилана и сосредотачиваюсь на Челси.
У нее странный пушистый ореол вокруг головы.
Она хмурится.
— Ты в порядке?
— Думаю, мне нужно в туалет. Сейчас вернусь.
Встаю и с удивлением обнаруживаю, что мне приходится держаться за стол, чтобы не упасть. У меня дрожат ноги, а сердце бьется слишком быстро. Медленно пересекая ресторан, пытаюсь вспомнить, что ела на завтрак и обед. Должно быть, я съела что-то не то.
Я добираюсь до дамской комнаты, включаю кран и брызгаю на лицо холодной водой. Мое отражение в зеркале выглядит ошеломленным. Цвет лица ужасный. Несмотря на то, что мне жарко, цвет лица серый.
Выключаю воду и опираюсь на раковину. Закрыв глаза, делаю несколько глубоких вдохов. Это не помогает. Пульсирующая музыка в стиле ранчера, звучащая из динамиков под потолком, усиливает головокружение.
Вытирая лицо бумажным полотенцем, я стараюсь держаться на ногах. Но выходя за дверь, спотыкаюсь и ударяюсь о стену.
Несколько мгновений стою в тусклом коридоре у старого, неработающего телефона-автомата, потея и задыхаясь, и думаю, что, черт возьми, со мной происходит. Я чувствую себя так, словно выпила десять рюмок текилы.
Снова закрыв глаза, сглатываю горячую желчь, поднимающуюся в горле.
— Вот ты где. Ты в порядке, Шэй? Давай я тебе помогу.
Голос принадлежит Дилану. Ровный и низкий, он доносится до меня как будто издалека. Сильная рука обхватывает меня за плечи и сжимает.
— Я в порядке, правда. Мне просто нужно... мне нужно... — Я не знаю, что мне нужно. Я не могу думать. Мой мозг работает неправильно.
— Тебе лучше пойти домой и лечь в постель. Ты выглядишь очень больной.
Когда открываю глаза, зрение расплывается. Пытаюсь оттолкнуться от стены, но у меня нет сил.
Моя нехватка сил вскоре перестает иметь значение, потому что Дилан отрывает меня от стены и начинает вести в противоположном направлении по коридору, откуда я пришла, к выходной двери в конце.
— Подожди. Подожди. Дилан, позови Челси. Мне нужна Челси.
Он обнимает меня за плечи и подталкивает вперед, затыкая мне рот, когда я издаю слабый крик от страха. Я снова спотыкаюсь, теряя равновесие, но он ловит меня, грубо хватая и притягивая к своей груди.
— Еще несколько шагов, — шепчет он мне на ухо. — Я доставлю тебя домой в целости и сохранности, Шэй. Моя машина прямо за углом. Я отвезу тебя.
Почему я не чувствую своих ног?
Это последняя мысль, которая приходит мне в голову, прежде чем я теряю сознание и падаю в пустоту.
Заметив, что Челси сидит одна за столом в ресторане, я снова проверяю часы.
— Почему так долго?
Эмилиано пожимает плечами.
— Женщинам требуется целая вечность, чтобы помочиться.
— Только когда они вместе ходят в туалет. Почему у тебя нет гребаной камеры наблюдения в заднем коридоре?
— Есть. Но она сломалась.
— Иисус Христос.
— Что, думаешь, я миллионер, ese? Деньги не растут на деревьях.
— Ты говоришь как мой отец. Я куплю тебе новую систему безопасности на следующей неделе.
Он усмехается.
— Пока ты здесь, я бы не отказался еще и от нового грузовика.
Я бормочу: — Почему бы тебе не попросить сразу лодку?
— Ты можешь подарить мне ее на день рождения. Я пришлю тебе ссылку на ту, что хочу. У нее фиолетовые огни снизу, от них вода светится. Очень круто.
Раздраженный тем, что Шэй так и не появилась в кадре, я снова проверяю часы.
— Какие еще ракурсы у тебя есть? Можем ли мы посмотреть с другой стороны?
Он несколько раз щелкает мышкой, открывая разные виды на главный обеденный зал, бар и вход.
— Подожди, вернись в бар. Да, туда. Стоп.
Я осматриваю толпу у бара, но Дилана среди них нет. Он встал через минуту или около того после того, как Шэй отошла от стола, и я предположил, что он вернулся в бар, чтобы выпить еще. Но его там нет, и за столом его тоже нет.
Знакомое ощущение заставляет волосы на затылке встать дыбом.
Все мои чувства обостряются одновременно. Я становлюсь более внимательным. Окружающее становится более четким, дыхание учащается, а все мышцы напрягаются.
Шэй может разговаривать с Диланом в глубине зала. Она может флиртовать с ним или просто болтать о работе. Я не могу знать, договорились ли они встретиться здесь, чтобы выпить, что наиболее вероятно, учитывая, что они работают рядом друг с другом и, вероятно, сблизились из-за взаимной неприязни ко мне.
Но зверь, который всегда дремлет у меня под кожей, открыл глаза, принюхался и начал рычать.
Когда я начинаю говорить, мой голос звучит низко и напряженно.
— Покажи мне вход в коридор еще раз.
Эмилиано переключается на изображение темного прямоугольника, окруженного пальмами в горшках. В коридоре, ведущем в уборные, плохое освещение, но его достаточно, чтобы понять, что Шэй не собирается уходить.
— Покажи мне парковку.
— Ты думаешь, она бросила свою подругу?
— Нет.
Он бросает на меня взгляд, изучает выражение моего лица, затем меняет изображение на экране, чтобы показать парковку ресторана.
Спотыкаясь о собственные ноги, Шэй цепляется за Дилана, который тащит ее по асфальту к синему седану, припаркованному у заднего входа.
Я выскакиваю за дверь быстрее, чем Эмилиано успевает моргнуть.
Проношусь через кухню, выскакиваю через ту же дверь, через которую вошел, огибаю здание и мчусь к парковке, а затем со всех ног несусь к синему седану.
У Дилана открыта задняя пассажирская дверь. Он пытается затащить Шэй внутрь, держа ее одной рукой за макушку, а другой подталкивая к сидячему положению.
— Эй!
Дилан оглядывается по сторонам. Заметив меня, он замирает. Я резко останавливаюсь в двух шагах от него и, тяжело дыша, смотрю ему в лицо.
— Привет. Куда-то собрались?
Он сглатывает и смотрит на Шэй.
— О, здравствуйте, мистер МакКорд. Да, мы просто... просто уходили.
Я смотрю на Шэй. Она сидит прямо на заднем сиденье, глаза открыты, но она совершенно не в себе. Влажные пряди волос прилипли к ее лбу и шее. Дыхание учащенное и поверхностное. Зрачки расширены, а голова откинута в сторону, как будто она слишком тяжела для нее.
Я видел это раньше. Слишком много раз, чтобы считать.
Когда я перевожу взгляд на Дилана, в груди клокочет ярость, и он бледнеет.
— Она попросила меня отвезти ее домой. Она больна! Посмотрите на нее!
— О, я знаю, что она больна, друг мой. Но ты никуда ее не повезешь.
На его лице отражается страх, а взгляд мечется между мной и Шэй. Я вижу, как в его глазах поворачиваются колесики, как оправдания и ложь спотыкаются друг о друга, вылетая из его уст.
— Она действительно много выпила. Я просто пытался быть хорошим другом. Просто хотел помочь.