— Нет. Я имею в виду вообще.
Уязвленная его словами и жесткостью в голосе, я поворачиваюсь и ухожу.
— Я сделаю вид, что не слышала этого. И, прежде чем ты снова откроешь рот, позволь мне кое-что тебе сказать...
Я останавливаюсь в нескольких футах от его стола и смотрю на экземпляр «Любви во время холеры», лежащий на промокательной бумаге. Когда поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него, Коул вздыхает и проводит рукой по волосам.
— Я думала, тебе не нравятся любовные романы.
— Не нравятся.
— Тогда почему эта книга лежит у тебя на столе?
— Это долгая история. Как дела?
Я мгновение изучаю его выражение. Оно напряженное. Обеспокоенное. Тоскующее. Противоречивое. Он стоит с прямой спиной, слегка опустив голову, руки по бокам, ноги расставлены, ладони сжаты. Он выглядит так, будто борется с собой, чтобы не броситься ко мне, схватить и снова поцеловать.
Скрестив руки на груди, я смотрю на него.
— Я в порядке. Спасибо, что спросил. А ты?
— Отлично. Спасибо.
Его напряженный взгляд блуждает по моему телу. Он облизывает губы и переминается с ноги на ногу.
— Коул, если ты всерьез думаешь, что можешь вести себя так, будто между нами нет никаких чувств, и мы просто будем жить, как ни в чем не бывало, то ты не так умен, как я думала.
— Я никогда не говорил, что чувств нет. Я сказал, что мы ничего не можем с ними поделать.
Я смотрю на него в красивом темно-синем костюме, с его великолепным лицом и сильным телом и удивляюсь, как такой идеальный образец мужчины может быть таким нелепым.
— Значит, ты планируешь провести остаток жизни в одиночестве, так?
— Да.
— Ты идиот.
— Также да. Ты сегодня прекрасно выглядишь. Мне нравится этот цвет на тебе.
— Цвет? На мне черное.
— Это прекрасно. Ты настолько идеальна, что я могу ослепнуть.
Я ничего не могу с собой поделать. Несмотря на свою обиду и растерянность, я улыбаюсь.
— Знаешь, для человека, который пытается убедить меня, что у нас не может быть отношений, ты ужасно справляешься.
— Я не хочу, чтобы ты думала, что это потому, что я тебя не хочу. Я хочу тебя так, как никогда ничего не хотел. Но я не подхожу тебе, Шэй. Я не... хороший.
Мое сердце прикипело к этому мужчине. Он смотрит на меня с такой серьезностью на лице, в глазах и голосе, пытаясь объяснить мне, почему мы не можем быть вместе, но я едва слышу его из-за стука своего пульса. В моих ушах стоит оглушительный рев: «Целуй меня, целуй меня, целуй меня!».
Я сажусь на край его стола и закрываю глаза, пытаясь отгородиться от всего этого.
Мгновение спустя он проводит рукой по моим волосам.
— Ты действительно в порядке?
Его голос мягкий, близко к моему уху. Я киваю, но не открываю глаза, потому что хочу, чтобы он продолжал прикасаться ко мне.
— Мне жаль, что ты не могла уснуть. Это из-за меня?
Я снова киваю, вдыхая его запах и наслаждаясь теплом его тела. Должно быть, он стоит совсем близко.
— Шэй. Мне так жаль.
— Все в порядке.
— Это не так. Я не хочу быть причиной твоих бессонных ночей.
— Ничего плохого не случилось. Просто я проснулась и вспомнила, как ты назвал меня «милая» прошлой ночью. Ты называл меня «милой», когда заботился обо мне, как и в ту ночь в отеле.
Наступает напряженная пауза, прежде чем я открываю глаза и смотрю на него. Коул в нескольких сантиметрах от меня, смотрит на меня жадным взглядом, его рука в моих волосах, губы приоткрыты. На его шее пульсирует вена.
Я кладу ладони ему на грудь и шепчу: — Я хочу, чтобы ты снова так меня назвал, но когда будешь во мне.
Поскольку я держу руки на его груди, то чувствую его реакцию на мои слова. Его сердцебиение начинает скакать, а мышцы живота напрягаются. Он делает резкий вдох. Затем собирает мои волосы в свою большую руку и сжимает их в кулак.
Этот простой жест так возбуждает меня, что я почти стону. Я смотрю на него с учащенным пульсом и затвердевшими сосками, умоляя его глазами прижаться к моему рту.
Глаза горят, он вздыхает: — Что ты со мной делаешь?
— То же, что ты делаешь со мной. Пожалуйста, Коул. Поцелуй меня. После этого ты можешь отослать меня. Я обещаю, что уйду, если ты попросишь, но, пожалуйста, просто поцелуй меня еще раз, пока я не сошла с ума.
Его веки дрожат, голос становится хриплым.
— Прекрати умолять. Ты, блядь, убиваешь меня.
— Пожалуйста.
Коул закрывает глаза и стонет. Я встаю, скольжу руками по его груди и обхватываю его плечи, а затем с легким нажимом провожу губами по его губам. Прижавшись к его губам, шепчу: — Пожалуйста.
Его голос становится хриплым.
— Это опасная игра, в которую ты играешь.
— Это не игра.
Его эрекция упирается в мое бедро, дыхание неровное. Я знаю, что Коул близок к тому, чтобы сорваться и потерять контроль над собой. Он на грани того, чтобы отпустить меня и прижаться своим ртом к моему.
Чтобы подтолкнуть его к этому, я облизываю его губы от одного уголка рта к другому, нежно касаясь языком. Затем так же нежно беру его нижнюю губу между зубами и прикусываю.
Он реагирует так быстро, что я не успеваю понять, как это происходит.
Одним движением Коул разворачивает меня и толкает лицом вниз на свой стол. Я наклоняюсь над его краем, моя грудь прижимается к блокноту, а задница к его промежности, пока он стоит позади меня.
Положив одну руку мне на бедро, а другой обхватив меня за шею, он наклоняется и говорит мне на ухо таким горячим и грубым голосом, что у меня подкашиваются ноги.
— Ты же не хочешь, чтобы я потерял контроль над собой, красавица. Ты же не хочешь, чтобы я спустил монстра с поводка. В ту ночь, что мы провели в отеле, я прикидывался милым, но милый — это не я. Я все время говорю тебе, что я нехороший, но ты отказываешься слушать.
Меня трясет от волнения. Я не могу перевести дыхание. Мои трусики насквозь промокли, а он еще даже не прикоснулся ко мне. Думаю, если бы он ущипнул один из моих твердых сосков, я бы вспыхнула.
— Ты хороший. Это так.
Коул рычит от разочарования. Задрав мою юбку, он несколько раз подряд шлепает меня по заднице. Удары резкие и жгучие. Затем опускает подол юбки, стаскивает меня со стола и ведет к двери, обхватив рукой за плечи.
Он открывает дверь, проталкивает меня в нее. Я поворачиваюсь и смотрю на него, мое лицо горячее, киска мокрая, задница горит.
Не говоря больше ни слова, Коул захлопывает дверь перед моим носом.
Я опираюсь дрожащими руками на дверь, а затем упираюсь в нее лбом, пытаясь перевести дыхание и успокоить бабочек в животе.
Все мое тело пылает от желания. Я могу поджечь все это здание от того, как он меня возбудил.
Через несколько мгновений я слышу его хрипловатый голос.
— Не заставляй меня снова открывать эту дверь. Уходи.
— Так это все?
— Да, это все.
— Ты принимаешь решение в одностороннем порядке?
— Да.
— И ты думаешь, что я просто уйду и позволю тебе это сделать?
— Да.
— Я не сдамся, Коул.
— Если понадобится, я найму нового помощника.
— Нет, не наймешь.
Он не отвечает так долго, что я думаю, что он, должно быть, ушел. Но потом я слышу тяжелый выдох.
— Это правда. Я не буду этого делать. Возвращайся за свой стол, мисс Сандерс. Этот разговор окончен. И прекрати читать эти чертовы любовные романы!
Я стою и слушаю его прерывистое дыхание. Коул бормочет проклятия. Я представляю, как он проводит руками по волосам, борясь с собой, чтобы не открыть дверь и не затащить меня обратно внутрь, чтобы он мог поцеловать меня, и я влюбляюсь в него еще больше.
— Мне все равно, чудовище ли ты, Коул. Какой бы ты ни был, хороший или плохой, я хочу тебя.
Он рычит: — Ты меня не знаешь.
— Я знаю, что ты не такой самовлюбленный, как Чет. И я знаю, что я тебе небезразлична.
— Почему ты так настойчива, черт возьми? Почему ты не можешь просто поверить, что я преследую твои интересы, когда говорю тебе уйти?
— Потому что ты совершил ошибку, дав мне все, что мне было нужно, в первую ночь нашего знакомства. Потому что чем больше я вижу тебя, тем больше хочу. И потому что я решаю, что в моих интересах, а не ты. И кстати, если эта маленькая демонстрация доминирования должна была напугать меня, то она произвела обратный эффект. Я нахожусь в десяти секундах от оргазма. Хорошего дня, мистер МакКорд.
Я разворачиваюсь и шаткой походкой направляюсь к лифту, но вместо этого решаю спуститься по лестнице. Мне нужно время, чтобы собраться с мыслями, прежде чем вернусь на свой этаж. Я не знаю, приехал ли кто-нибудь еще, и я в ужасном состоянии. Поэтому поворачиваюсь и иду к двери с надписью «Выход» с другой стороны стола Марион. Она ведет на лестничную площадку между этажами.
Я ступаю на бетонную площадку и попадаю в прохладный, гулкий коридор, но не успевает за мной закрыться дверь, как в нее врывается Коул.
Шэй не должна была говорить, что я даю ей все, что ей нужно. Она не должна была говорить, что хочет меня, хорошего или плохого.
Ей также не следовало говорить о том, что она находится в десяти секундах от оргазма.
Но она это сделала, и теперь нам обоим крышка, потому что монстр внутри меня разорвал свои цепи.
Я прижимаю Шэй к сырой стене из шлакоблоков и целую, просовывая язык внутрь, чтобы почувствовать ее вкус. Она сладкая, мягкая, теплая, вкусная... а удивленный стон, вырвавшийся из ее горла, заставляет меня напрячься еще сильнее.
Мои руки блуждают по всему ее телу, сжимая ее сиськи, талию, сочную попку. Я прерываю поцелуй, чтобы задрать ее юбку и стянуть трусики до щиколоток. Когда выпрямляюсь и смотрю на нее, она смотрит на меня широко раскрытыми глазами и дрожит, ее щеки покраснели, а красивый рот стал влажным.
Запустив одну руку в ее волосы, а другую — между бедер, я снова жадно ее целую, одновременно лаская ее пизду.
Шэй скользкая и горячая, бутон ее клитора набух. Она не лгала: она готова для меня.