Совсем наоборот. Я хочу, чтобы она жила своей лучШэй жизнью, поэтому я и порвал с ней. Когда я был рядом, я каждый день напоминал ей о том, что она потеряла.
Иногда люди цепляются за напоминания о своем горе, вместо того чтобы отпустить его, как им следовало бы. Это позволяет им чувствовать, что они каким-то образом контролируют ситуацию, в то время как все, что они делают, — это мучают себя.
— Ты в порядке? Кроме этого, я имею в виду.
— Я в порядке. Выживаю. А как ты?
Вспоминаю, как Шэй стонала мое имя, впиваясь ногтями в мою спину сегодня утром, и улыбаюсь.
— Я в порядке.
После паузы Киёко говорит: — У тебя радостный голос.
Если она надеется, что я дам ей объяснения, ей лучше знать, что это невозможно.
— У тебя все в порядке с переездом?
— Да. Никаких проблем. Терезе понравилась квартира. Она плакала, когда я отдавала ей ключи. Ее ребенок — прелесть. Ты встречаешься с кем-то новым, не так ли?
Мягким тоном я говорю: — Ты же знаешь, что я тебе этого не скажу.
— Ты только что это сделал. Кто она?
— Киёко, не делай этого.
С ее стороны наступает долгое молчание. На заднем плане слышна музыка каллиопы.
Она снова на острове Гранвилл, в парке с видом на воду, где когда-то гуляла с дочкой в коляске.
Ее тон стал еще жестче, чем прежде: — Знаешь, в чем твоя проблема, Коултон? У тебя комплекс героя.
Чувство усталости наваливается на меня, отягощая мое тело.
— Так вот что на самом деле означает этот звонок. Ты хочешь поругаться.
— Я не хочу ругаться. Я хочу, чтобы ты рассказал мне о своей новой девушке.
— У меня нет девушки.
Она насмехается.
— С кем, по-твоему, ты разговариваешь? Я знаю тебя. Знаю каждую интонацию в твоем голосе. Мы знаем друг друга шестнадцать лет и четыре года были вместе.
— Пять.
— Да, но кто считает, верно? Все это больше не имеет значения. Ничего не имеет значения.
— Споры со мной не помогут тебе почувствовать себя лучше. И ты только мучаешь себя, отправляясь в этот парк. Иди домой, Ки. Иди домой и позаботься о себе.
— Я бы последовала этому совету, но я больше не обязана тебя слушать.
— А что, если я скажу «пожалуйста»?
— Ты никогда не говоришь «пожалуйста». Единственное, что ты умеешь говорить, — это прощай. Надеюсь, твоя новая девушка насладится разочарованием.
Она отсоединяется.
— Черт.
Я провожу пальцем по дисплею, чтобы очистить его, а затем веду машину еще десять минут, прежде чем успокоюсь настолько, чтобы сделать еще один звонок. Картер не берет трубку, и я звоню в офис.
— МакКорд Медиа, чем я могу вам помочь?
— Привет, Марни. Это Коул. Картер в своем кабинете?
— Да, сэр. Хотите, чтобы я вас соединил?
— Да.
— Конечно, сэр. Пожалуйста, подождите минутку.
Я слушаю классическую музыку в течение тридцати секунд, пока нахожусь в режиме ожидания. Затем на линии снова появляется Марни.
— Простите, сэр, но у Картера совещание.
Этот изворотливый маленький засранец.
— Скажи ему, что если он не ответит на мой звонок, то я позвоню в TriCast следующим.
— Да, сэр. Пожалуйста, подождите.
Через десять секунд Картер берет трубку.
— Коул.
Я рычу: — Привет, предатель.
Его вздох тяжел и мелодраматичен.
— Видишь? Вот почему я тебе ничего не рассказываю. Ты слишком остро реагируешь.
— Я реагирую в соответствии с ситуацией. И ты это знаешь. Ты также знаешь, что причина, по которой ты избегаешь моих звонков последние несколько дней, заключается в том, что ты сделал что-то не так. А теперь расскажи мне, о чем ты думал, встречаясь с TriCast.
— Я ничего тебе не скажу, если ты и дальше будешь говорить со мной таким грубым тоном.
— Тебя должен волноваться не о моем тоне, тупица. А о том, сколько времени займет операция по восстановлению твоего носа.
— Почему все, что касается тебя, должно быть связано с угрозой насилия?
— Потому что это единственное, что понимают глупые люди.
Еще один мелодраматический вздох.
— Ты же знаешь, что я умнее тебя, верно?
Это заставляет меня смеяться.
— В твоих мечтах.
— Ты забываешь о тестах на способности, которые папа заставлял нас проходить, когда мы были подростками. Мой IQ выше твоего на два пункта.
— Давай посмотрим, насколько тебя волнует разница между нашими IQ, когда у тебя нет передних зубов, гений.
— Ты невероятен.
— Тебе повезло, что я не рассказал Каллуму о вашей встрече, иначе было бы просто невероятно, как сильно бы ты хлопал руками, пытаясь взлететь, после того как он сбросил бы тебя с крыши здания.
Его голос становится раздраженным.
— Да, вы двое — как две капли воды, не так ли?
Я знаю, что мы можем препираться весь день, поэтому я перевожу разговор на другую тему.
— TriCast. Они наши враги. Ты пошел на встречу с советом директоров, чтобы обсудить выкуп. Какого хрена?
— Сначала скажи, откуда ты знаешь.
— У меня есть друзья в некоторых местах. Говори. Какого черта ты с ними встречаешься?
— Потому что София Бьянко только что присоединилась к фирме в качестве нового главного операционного директора.
Я жду дальнейших объяснений. Когда оно не приходит, я говорю: — Переходи к делу, пока я не умер от старости.
— Ты знаешь, кто она?
— Без понятия.
— Никогда не видел ее фотографии?
— Что я только что сказал? Я не знаю эту женщину!
— Я тоже ее не знаю, поэтому и согласился на встречу.
— Если ты не перейдешь к делу за пять секунд, я разобью все стекла в твоем Hummer.
— Мне даже не нравится эта штука. Я купил ее только для того, чтобы позлить папу.
— Очень по-взрослому. Отлично, я разобью все стекла в твоей Ferrari.
— Какой?
— Господи, мать твою. Как мы вообще связаны?
— Не знаю, но мне кажется, что у мамы был роман с Полом Ньюманом. Это объясняет мою внешность. Вы с Каллумом похожи на неандертальцев. Как я уже говорил, София Бьянко. Она новый главный операционный директор TriCast и самая красивая женщина в мире.
Это занимает у меня мгновение. Когда осознаю, что он имеет в виду, я стону.
— Ты, блядь, не серьезно.
— О, брат, я серьезен, как никогда. Подожди, пока я покажу тебе ее фотографию. У тебя глаза выпадут!
— Ради Бога, Картер! Не надо встречаться с нашими заклятыми врагами, чтобы приударить за какой-то девчонкой, которую ты никогда не видел!
— А как еще я должен был с ней познакомиться? Стоять в очереди в Starbucks?
— Это чудо, что ты дожил до этого возраста. Удивительно, что тебя не убило током, когда ты сунул мокрый палец в розетку, чтобы проверить, будет ли щекотно.
— Да, и было щекотно.
Я качаю головой в недоумении.
— И кто вообще решил, что TriCast — наш заклятый враг? Это ужасно драматично. Они просто наш крупнейший конкурент, а не армия вторжения.
— Того, что ты не понимаешь в бизнесе, хватило бы на солнечную систему. Ты хотя бы узнал номер этой девки?
— Не называй ее девкой. Это неуважительно. Она леди. Элегантная, красивая леди.
— Значит, это «нет».
Он нехотя признает: — Я работаю над этим.
— Если под работой над этим ты подразумеваешь назначение еще одной встречи, я прострелю тебе коленные чашечки.
— Видишь? Неандерталец.
— Я не шучу, Картер. Ты хоть представляешь, как это будет выглядеть, если все выйдет наружу?
Он смеется, что с ним случается слишком часто.
— Как это может выйти наружу? Мы контролируем СМИ!
— Не все, ублюдок.
— Во всяком случае, самые важные части. — Его тон становится взволнованным. — Эй, как ты думаешь, мне стоит пригласить ее на ужин? Например, отправить ей письмо и сказать, что моя семья хочет встретиться с советом директоров в частном порядке, один на один, и назначить дату и время, чтобы она пришла в ресторан, но там буду только я один и скажу, что у нас чрезвычайные семейные обстоятельства, поэтому никто больше не сможет прийти?
— Конечно. Великолепно. Потом ты ослепишь ее своим обаянием и полным отсутствием здравого смысла, и мы все пойдем на твою свадьбу в следующем году, так ведь?
Не обращая на это внимания, он размышляет: — Но что бы это могло быть за семейное обстоятельство? Думаю, я мог бы придумать какого-нибудь дальнего родственника, который внезапно умер.
Я мрачно говорю: — Это будет не такой уж дальний родственник, если ты еще раз встретишься с кем-нибудь из TriCast, — и кладу трубку.
Я не могу вынести столько глупости за один разговор.
К тому времени, как въезжаю на подземную парковку у работы, у меня убийственное настроение. Я запираюсь в своем кабинете и заставляю себя сосредоточиться на делах в течение двух часов, пока Скотти не стучится ко мне в дверь со служебной запиской.
Я вынимаю лист бумаги и читаю, что там написано. Затем я беру черный маркер и пишу одно слово огромными печатными буквами поверх почерка Шэй.
НЕТ.
Кипя от разочарования, вызванного двумя телефонными звонками, и от того, что мне все больше и больше кажется безнадежной фантазия о том, что у нас с Шэй могут быть какие-то рабочие отношения, я бросаю конверт обратно Скотти и запираюсь в своем кабинете до конца дня.
Я с волнением жду, когда Скотти появится в дверях моего кабинета с коричневым крафтовым конвертом в руках. Это волнение длится до тех пор, пока я не вытаскиваю лист бумаги и не вижу ответ Коула.
Большое черное «НЕТ» нацарапано на моей записке, как средний палец.
— У вас есть что-нибудь для меня, чтобы вернуть? — спрашивает Скотти, задерживаясь в дверях.
Я заставляю себя улыбнуться и смотрю на него.
— Нет, но спасибо. Хорошего дня.
— И вам тоже.
Он уходит, унося с собой мое чувство собственного достоинства.
В своей записке я спросила, можем ли мы назначить встречу на эту неделю. «Встреча» — это код для быстрого секса на лестничной клетке. Я чувствовала себя кокетливой и жи