— Я имела в виду, с чем-то дышащим. Что, если я забыла, как это делается? Что, если это будет неловко и ужасно? Что, если он преждевременно кончит? Черт, я вообще побрилась?
— Побрилась? — повторяет Челси, возмущаясь. — Сколько раз я тебе говорила, чтобы ты не брила свою киску? От бритья остается щетина! А щетина — это не сексуально!
Джен говорит: — Мне удалили лазером все волосы на лобке. Больно, пиздец, но оно того стоило.
Энджел говорит: — Я не могу позволить себе лазер, поэтому я использую лосьон, который расплавляет волосы у корня. Пахнет странно, но работает.
— Боже правый, может, вы перестанете болтать о лобковых волосах и окажете мне эмоциональную поддержку? Я собираюсь на одноразовый секс с горячим незнакомцем! Дайте мне несколько женских советов. Энджел, ты первая.
— Почему я?
— Ты самая опытная.
Она хмурится.
— Ты только что назвала меня шлюхой?
— Забудь об этом. — Я поворачиваюсь к Челси. — Давай лучше ты.
Она фыркает.
— Значит, я вторая шлюха в команде, да?
— Ради всего святого. Джен? Есть что посоветовать?
Она смотрит на меня с серьезным выражением лица, а потом говорит: — Презервативы. Много презервативов.
— Это очевидно!
Челси поглаживает мою сумку, лежащую рядом с ее пустым стаканом для воды.
— Я держала их в запасе как раз для такого случая.
Джен кивает.
— Хорошо. Смазка?
— Поверь мне, нам не понадобится смазка. Когда я говорю тебе, что я мокрая, с тем же успехом меня могла бы окатить из шланга пожарная машина. И я не ищу технических советов, мне нужны эмоциональные советы. Мне нужна поддержка. Как мне пережить это?
Энджел говорит: — Просто раздвинь ноги, милая. Остальное он сделает сам.
Я опираюсь локтями на стол, опускаю голову на руки и вздыхаю.
— В вас троих инстинкта воспитания меньше, чем у квокки.
— Что такое квокки? — спрашивает Джен.
— Милое маленькое пушистое сумчатое животное, которое бросает своих детеныШэй хищникам, чтобы сами в это время могли убежать.
Челси смеется.
— Да, это похоже на нас.
Джен наклоняется и кладет руку мне на плечо.
— Послушай, просто расслабься. Ты, должно быть, почувствовала связь, верно?
Я поднимаю голову и смотрю на нее, затем киваю.
— Так что полагайтесь на связь. Вам даже не придется говорить. — Она делает паузу. — Если только он не захочет анального секса, а ты нет. Об этом, наверное, стоит поговорить.
— Обсудить анальный секс. Отлично. Спасибо за прекрасный совет.
— Ну, мы же не хотим, чтобы он засунул его в дырочку, в которую ты не хочешь, правда?
— Не могу поверить, что ты сказала это с честным лицом. — Я встаю, подхватываю сумочку и смотрю на подруг, пытаясь придумать какие-нибудь осмысленные напутственные слова на тот случай, если утром мой задушенный труп найдут голым в коридоре.
Я не верю, что Коул опасен, но, если вдруг я ошибаюсь, хочу, чтобы они помнили меня с любовью.
— Если я умру сегодня...
Челси резко встает и прерывает меня.
— О! Если ты умрешь, я хочу твою черную кожаную куртку с бахромой.
Джен ахает, наклоняясь вперед.
— А я хочу эту милую зеленую сумочку Fendi! И белую Prada тоже.
Я тяжело выдыхаю и поворачиваюсь к Энджел.
— Дай угадаю. Винтажное платье от Valentino, которое я нашла в эконом-магазине?
Она улыбается.
— Красный мне очень идет. Так моя грудь кажется большой.
— Слава Богу, что изобрели противозачаточные средства. Если ваша ДНК попадет в генофонд, человечество будет обречено.
— Не будь такой занудой. У тебя сейчас буде секс.
— Однако ни одна из вас, похоже, не беспокоится о моем физическом или эмоциональном благополучии.
Челси ухмыляется.
— О, ради всего святого, девочка, ты самая крутая сучка на свете. Чет просто заморочил тебе голову и заставил забыть об этом.
Постояв немного, говорю: — Спасибо, что не назвала его придурком.
Ее улыбка ослепительна.
— Еще веселее слышать, как ты это говоришь. А теперь беги, принцесса, тебе нужно пососать член. Позвони мне позже, если нужно будет тебя забрать. Или принести лед для твоей натертой и опухшей вагины. — Она смеется. — Сегодня твоя киска будет оттрахана гончим псом!
У меня нет подходящего ответа на это, поэтому я просто поворачиваюсь и ухожу, качая головой.
С горящими глазами Шэй огибает угол, ведущий к лифту. Она резко останавливается, когда видит меня, стоящего перед зеркальной стеной в конце. Мы смотрим друг на друга, а я мысленно приказываю ей развернуться и бежать в другую сторону.
Она отказывается.
И, расправив плечи, делает шаг вперед, протягивая руку, как будто мы собираемся заключить сделку с недвижимостью.
Вместо этого я хватаю ее, разворачиваю и прижимаю к стене. Ее удивленный вздох так сексуален, что член пульсирует от возбуждения.
Глядя в ее широко раскрытые глаза, бормочу: — Последний шанс передумать.
— Я не хочу передумывать.
— Ты уверена? Выглядишь нервной.
— Я чертовски нервничаю, спасибо тебе большое. Нажми кнопку.
— Почему твои подружки не вразумили тебя?
— Потому что у них коллективный IQ двенадцатилетнего мальчика. Нажми на кнопку.
— Почему ты с ними дружишь, если они не заботятся о тебе?
— Они заботятся обо мне. Все трое сказали мне, что Чет был придурком, когда они встретились с ним в первый раз, и что я достойна лучшего.
— И ты не послушала.
— Я была слишком занята тем, что была ослеплена его блестящими зубами и сверкающим самолюбованием. Ты собираешься нажать эту чертову кнопку или планируешь простоять здесь всю ночь, допрашивая меня?
Никто никогда не говорит со мной так. С таким нетерпением. С таким пренебрежением. С таким откровенным неуважением. Она даже ругается. Шэй как будто специально пытается меня спровоцировать. Это сводит с ума.
А еще здесь очень жарко.
Когда облизываю губы, у нее перехватывает дыхание. По ее телу пробегает мелкая дрожь. Я знаю, что это не от страха, и это тоже очень сексуально.
На самом деле, все, что связано с этой женщиной, меня так чертовски возбуждает, что это опасно.
Хорошо, что мы проведем вместе только одну ночь. Она как раз из тех, в которых мужчина может потерять себя.
Если только ты не ее тупой бывший клоун. Я должен заставить ее сказать мне его фамилию, чтобы я мог позвонить начальнику полиции и арестовать этого придурка за преступную халатность.
Отойдя подальше, нажимаю пальцем кнопку «Вверх» на консоли на стене, затем складываю руки на груди и смотрю на закрытые двери лифта, не обращая на нее внимания.
После нескольких секунд растерянного молчания Шэй спрашивает: — Что ты делаешь?
— Следую твоим указаниям.
Я не смотрю на нее, но краем глаза вижу, как она хмурится.
— Ну, это очень неромантично.
Моя ухмылка отражается в зеркальных дверях.
— О, тебе нужна романтика, да? А я-то думал, что тебе нужно что-то другое.
Она встает рядом со мной и смотрит на мое отражение.
— Я знаю, что это такое.
— Я понятия не имею, о чем ты говоришь.
— Ты пытаешься отговорить меня спать с тобой.
— Отговорить? Боже, сегодня мы используем много громких слов, не так ли?
Яд в ее взгляде может убить слона на расстоянии пятидесяти шагов. Это заставляет меня улыбнуться. Потом вспоминаю, что так никогда не делаю, и хмурюсь.
— Перестань задавать риторические вопросы. Это признак слабого интеллекта.
Двери раздвигаются, когда я поворачиваю голову и смотрю на Шэй сверху вниз.
— Еще один признак слабого интеллекта — пойти с незнакомцем в его гостиничный номер.
Вхожу внутрь, нажимаю на кнопку этажа, на котором находится комната, и провожаю ее взглядом, снова складывая руки на груди.
Опустив подбородок, она прищуривается, глядя на меня, и заходит в лифт.
Ей нравится бросать вызов, надо отдать ей должное.
Мы стоим бок о бок, глядя в вестибюль, пока двери не закрываются. Затем я поворачиваюсь, притягиваю ее в свои объятия и целую.
Шэй тут же придвигается ко мне. Прижимаясь грудью к моей груди, она отвечает на мой поцелуй, издавая тихий довольный звук.
Эта женщина — богиня. Она — абсолютное, мать его, совершенство. Любой, кто не падает к ее ногам, — дурак, а любой мужчина, который заставляет ее чувствовать себя не королевой, заслуживает пулю в лоб.
Я собираюсь убить ее бывшего.
Отбросив эту мысль, сосредотачиваюсь на ощущении ее в своих объятиях. На запахе ее кожи и волос. На теплых изгибах тела. К тому времени, как мы добираемся до нашего этажа, мы оба тяжело дышим.
Когда двери открываются, я нажимаю кнопку Hold, чтобы дать ей последний шанс передумать.
Тяжело дыша, Шэй смотрит на открытые двери, а затем закатывает глаза, когда понимает, что я делаю.
— Только не это.
— Еще не поздно повернуть назад.
— Ты все еще собираешься говорить это, когда твой член будет у меня в горле?
Образ ее стоящей на коленях с моим твердым членом во рту заставляет меня резко вдохнуть.
Увидев мое выражение лица, маленькая всезнайка улыбается мне и мило говорит: — Просто проверяю.
Шэй выходит в коридор, поворачивается на каблуках и одаривает меня блестящей победной улыбкой.
— Не думай, что ты победила. Ты ничего не выиграла, кроме очередного сожаления.
— К твоему сведению, все это нежелание меня очень заводит, так что если ты пытаешься заставить меня передумать, то делаешь это неправильно.
Не сводя с нее взгляда, выхожу из лифта и подхожу ближе, чтобы заглянуть ей в глаза. Я вижу, что Шэй напугана, но она отказывается отступать или разрывать зрительный контакт. Она стоит на своем, как львица, защищающая свою территорию, — вся дикая красота и дикая гордость.
Крошечные бисеринки пота, сверкающие на ее волосах, так красивы, что напоминают искусство.
Иисус. Прислушайся к себе. Возьмите себя в руки!
Я говорю: — Комната 410. Налево по коридору. Иди.