ей теряют свое значение и у новорожденного, младенца и взрослого они начинают постепенно атрофироваться за ненадобностью.
Можно также попытаться взглянуть на наличие ушных мышц у человека с иной позиции. Двигая ушами, люди пытаются сконцентрироваться на источнике звука. В большей степени в этом, конечно, преуспели звери. Они могут двигать каждым ухом в отдельности, словно бы локатором, пеленгуя источник звука. В общем-то, эта реакция психосоматическая, она в большей степени помогает нервной системе, височным отделам мозга, отвечающим за слуховую функцию, сосредоточиться на происходящем. По большому счету, само по себе движение ушами не особенно влияет на способность различать звуки. У человека есть зачаток такой психосоматической связи ухо—кора головного мозга. Движение ушами помогает лишь в лучшей степени сконцентрироваться на источнике звука.
Если рассуждать чисто теоретически, можно придти к выводу, что ушные мышцы не атавизм, а еще не реализованная возможность. Интересно было бы посмотреть, может ли снежный человек двигать ушами, а если да, то в какой степени. Очень может быть, что дикий образ жизни заставил снежного человека развить в себе на протяжении нескольких последних тысячелетий «уходвигательную» способность. Таким образом, морфофизиологический ресурс, который был в зачатке и не используется у современных людей, оказался у снежного человека востребованным. Очень может быть, что некоторые дикие народы, проживающие в изоляции и полагающиеся на свои органы чувств в большей степени, чем современные люди, имеют гораздо более выраженную способность двигать ушами. Вероятно, такие народы могли бы проживать в тропическом лесу, там, где много звуков, и где быстро требуется вычленить из гомона птиц из шума ветра нужный звуковой сигнал. Но это все, как говорится, теоретические рассуждения. Чтобы убедиться в этом доподлинно, надо исследовать, скажем, пигмеев или андаманских негритосов на способность двигать ушами. Между тем, Дарвин в своей книге «Происхождение и половой отбор» даже не пытается установить, насколько сохранили разные популяции людей способность двигать ушами. Он ссылается на сторожей зоологических садов, с которыми общался. Сторожа уверяли его, что человекообразные обезьяны не умеют двигать ушами, по крайней мере, сторожа этого ни разу не замечали. Из этого Дарвин делает вывод, что функция эта потеряна еще у предшествующих поколений обезьян, а у человекообразных ушная раковина находится точно в таком рудиментарном состоянии, как и у человека. Для Дарвина, верящего в постадийную эволюцию, совершенно ясно, что все люди не умеют двигать ушами, так как уже человекообразные утеряли эту способность.
Дарвин пытается увидеть у животных выраженную в большей степени физиологическую или морфологическую способность и объяснить ее слабое выражение или отсутствие у человека рудиментарным состоянием. Так, Дарвин в своей книге «Происхождение человека и половой отбор» пишет:
«Всякий, конечно, замечал способность некоторых животных, особенно лошадей, двигать и поддергивать своей кожей; эта способность обуславливается действием подкожной мышцы… Остатки этой мышцы в работоспособном состоянии встречаются в различных частях нашего тела, например, на лбу – это мышца, поднимающая брови».
Согласитесь довольно странно отождествлять лицевую мимическую мускулатуру человека с подкожными мышцами лошадей. Как известно, лошади – не наши предки, такого даже эволюционисты допустить не могут. Скорее всего, способность подергивать кожей у лошадей появилась в ответ на реальную угрозу кровососущих насекомых. Эта способность развилась у лошадей. Ее следует считать приобретенной, а не базовой предковой способностью. Можно, конечно, предположить, что человек стал подергивать бровями, чтобы отпугнуть надоедливых мух и слепней от своего лица, и постепенно развил в себе такую способность. Однако, как показывают исследования, подергивание бровями и приведение в действие морщин лба связано с мыслительной деятельностью, с работой лобных аналитических долей мозга. Эта мышечная реакция, которая сопровождает энергичное думание. Брови мы поднимаем, когда чему-то удивляемся. Это указывает на соматическую связь между мыслительным процессом и мимической мускулатурой.
Иногда сторонники теории эволюции в качестве подтверждения своих взглядов указывают на то, что у эмбриона человека в ротовой полости на мягком небе формируются валики. Эти валики являются также заметным признаком обезьян, хищных и других млекопитающих. Из этого делается простой вывод, что люди – наследники зверей. Однако можно поставить вопрос иначе. У эмбриона человека на мягком небе формируются валики. Это является его видоспецифической особенностью. Звери унаследовали этот признак, у многих зверей он получил свое дальнейшее развитие – валики на мягком небе увеличились. На вопрос о том, для чего людям поперечные валики на мягком небе, следует простой ответ – чтобы удерживать пищу. Язык – мышечный орган – подсовывает пищу под зубы. Для удобства удерживания пищи во рту и служат поперечные валики на мягком небе. У зверей необходимость удерживать пищу во рту возросла, ведь у них нет таких ловких рук, как у человека. Именно поэтому валики у них и увеличились.
Детективная история появления рудиментов и атавизмов
Среди атавизмов, которые человек якобы унаследовал у земноводных, часто фигурируют остаток мигательной перепонки, который у человека сохранился в виде полулунной складки или слезного мясца во внутреннем углу глаза. Считается, что этой складке соответствует хорошо развитая у земноводных, рептилий и птиц мигательная перепонка. Аналогичная перепонка имеется и у некоторых рыб. Между тем, именно медики открыли барьерную и защитную функцию полулунной складки конъюктивы и слезного мясца. По своей структуре эти структуры напоминают кожу, нет только рогового слоя. Они содержат маленькие волосики, слезные и аценозные железы. Эти образования насыщены нервными волокнами и реагируют на инородное вмешательство в область глаза. У птиц, рептилий и земноводных эти структуры превратились в развитую мигательную перепонку, очищающую поверхность глаза от загрязнений. Крокодилы даже умудряются смотреть сквозь прозрачную мигательную перепонку в мутной воде, тем самым защищая глаз от грязи и инфекций. У человека до этого дело пока не дошло, но объявлять эти важные структуры глаза рудиментами вряд ли уместно.
Можно предположить, что у человека мигательная перепонка находится лишь в начальной стадии развития. Она бы пригодилась человеку в будущем, если бы он длительное время находился в среде, которая затрудняла зрение. Это пыльная атмосфера, водная стихия и прочее. Так, мигательная перепонка по данным Дарвина, приведенным в книге «Происхождение и половой отбор», есть не только у земноводных, рептилий, птиц, но и у моржей и акул. Вполне можно предполагать, что мигательная перепонка могла развиться из полулунной складки глаза и у потомков современного человека, оказавшихся в неблагоприятной для зрения среде.
В отношении современного человека можно высказать суждение, что у него мигательная перепонка находится пока в зачаточном состоянии. Мы не знаем, как выглядели глаза далеких предков человека – неоантропов. Был ли у них зачаток мигательной перепонки в виде слезного мясца? В ископаемом состоянии сохранились лишь одиночные и неполные фрагменты черепов. Можно высказать очень аккуратное суждение, что мигательная перепонка – своеобразная реакция организма современного человека на особенности земной атмосферы. Это не значит, что нашими предками были инопланетяне, но всякое может быть… Может быть, у наших далеких предков с Альфа-Центавра или Тау Кита была совсем иная атмосфера, не требующая очистки поверхности глаза от пыли и попадающих на нее мелких частиц. Древние люди, попавшие на нашу планету, постепенно выработали множество защитных приспособлений. Среди них и мигательная перепонка. Так, по данным Дарвина, эта перепонка есть у сумчатых и однопроходных, а также у моржей. Из этого можно сделать вывод, что сумчатые и однопроходные уже давно обитают на нашей планете. Их предки – не наши предки. У моржей мигательная перепонка появилась вследствие обитания в воде у береговой линии, где, как известно, много песка, мути и тины, которую поднимает со дна набегающая волна.
Червеобразный отросток слепой кишки, аппендикс, уже много десятилетий причисляется эволюционистами к рудиментам. В свое время его объявляли совершенно ненужным органом, доставшимся человеку от травоядных предков. На этом основании в некоторых странах проводились операции по ампутации аппендикса еще у новорожденных. Между тем, сегодня хорошо известно, что аппендикс играет важную роль в работе иммунной системы человека. Этот орган весьма богат лимфоидной тканью. Расположение аппендикса в области соединения тонкой и толстой кишки защищает тонкую кишку от болезнетворных бактерий. Сам аппендикс является убежищем для антагонистов вредных бактерий. Кроме всего прочего, аппендикс вырабатывает мелатонин – «гормон сна». Его вырабатывают клетки Кульчинского, в большом количестве обнаруженные в аппендиксе. Известно, что мелатонин обладает антиоксидантными свойствами. В дневное время синтез мелатонина прекращается, и этот гормон превращается в серотонин – «гормон счастья».
Нельзя проследить исчезновение функций аппендикса в линии якобы ведущий от зверей к человеку. Аппендикс встречается и у плотоядных, и у травоядных. Скорее всего, аппендикс был унаследован этими животными от древнейшего человека, обитавшего когда-то на нашей земле. Считается, что у животных предков человека аппендикс был большой в силу того, что в нем интенсивно переваривалась пища. Ныне у грызунов и копытных в слепой кишке происходит энергичный процесс переваривания пищевых масс. Нельзя исключать, что аппендикс у этих животных стал играть важную роль в пищеварении в связи с тем образом жизни, который они ведут. Не пропадать же зазря червеобразному отростку, если его можно приспособить для функции пищеварения.