овь). В первый год его второго брака он был уволен и оставался без работы почти полгода. В то время жена обеспечивала семью. В конце четвёртого месяца поисков работы, он вернулся домой с интервью с работодателем только для того, чтобы увидеть два мешка, «набитых его дерьмом» возле двери. Да, и замки были сменены – на его собственном доме. Сверху была записка от второй жены, которая гласила: «Не возвращайся, пока не найдёшь работу».
Я помню, как он с гордостью рассказывал мне эту историю. Он говорил, что как бы он не был зол на неё в тот момент, он благодарен ей за тот «волшебный пендель», благодаря которому он смог стать лучше. Его концепция любви полностью изменилась от очень похожей истории с первой женой до текущей ситуации, в которой её чувства целиком и полностью зависят от его способности заработать. Идеализация безусловной любви была забыта и заменена концепцией женской любви с чертами военной тактики и меркантильности. И он был только благодарен ей.
Через 20 лет, в возрасте 65 (а сейчас ему уже 69), здоровье начало сдавать. Он начал понимать, что его попытки заслужить её любовь никогда не были восприняты по достоинству. От него лишь ожидалось подобное поведение. Таким образом, на горизонте его жизни появилась весьма жестокая чёрная полоса – когда здоровье начинает подводить, становится всё труднее постоянно поддерживать некоторые параметры, необходимые для её любви.
Мне приходит много писем по поводу жесткого тона моей статьи «Боевые невесты». Парням трудно принять аморальность механизма, встроенного в женскую психику, благодаря которому женщины могут образовать психосоциальную связь с её поработителем. Это лишь адаптивная черта, необходимая для выживания, при помощи которой женщины способны забыть о предыдущих отношениях куда быстрее, чем мужчины. С другой стороны, женщинам не нравится, как я подробно описываю эту черту – и понятно почему. Мне кажется, что парням неприятно осознавать себя в качестве расходного материала просто потому, что каждый пол видит любовь по-своему. Даже под пытками, перед лицом неминуемой гибели, мужская концепция безусловной любви выслушивает упреки от женской изменчивой и практичной концепции любви. Как я уже говорил, принятие этого момента – один из наиболее неприятных побочных эффектов красной пилюли.
Я понимаю, что звучит слишком нигилистично, но дело обстоит именно так. Весь позитив и польза от принятия идей красной пилюли не возникает просто так. Необходимо заплатить свою цену – отречься от идеализма синей пилюли, которой нас пичкали так долго. Оставление позади этой женственной мечты, полной счастливых ожиданий, сродни убийству старого друга. Однако, когда ты сможешь убрать её из своего мировоззрения, то получишь шанс извлечь выгоду для себя из куда более обнадёживающей жизни в стиле красной пилюли.
Я не обсуждаю искренность или подлинность женской способности любить. Я говорю, что женская концепция любви не такая, какой видят её мужчины с подачи общества.
Женский императив
Женская реальность
Мне кажется, что одно из базовых понятий, которым я часто пользуюсь в своих статьях, остаётся не до конца понятым даже самыми «просвещёнными» членами сообщества. Я говорю о презумпции женской реальности. Порой я называю эту концепцию «женским императивом», а в разговорной речи пользуюсь термином «Матрица». Тем не менее, я всегда предполагал, что мои читатели (или комментаторы моих статей) имеют базовое представление того, о чём я говорю.
Пожалуй, я был несколько неправ.
Всё, что мужчина ощущает на своей шкуре; каждое нравоучение от общества, начиная с пелёнок; любая принятая социальная норма и любое ожидание его действий по подстройке себя к образу Взрослого Мужчины в современной культуре – всё это спланировано таким образом, чтобы быть полезным женскому императиву. Моралисты бултыхаются в этом болоте, абсолютисты и побитые рыцари на белом коне экзистенциально зависят от него, и даже наилучшие из релятивистов[22] (часто неосознанно) работают на исполнение женских замыслов. На самом деле, эта реальность настолько всеобъемлюща, что мы определяем свою мужественность в рамках того, насколько хорошо мы можем сопротивляться женскому воздействию.
Популярная культура воспевает женский императив и не выносит инакомыслия. И такого инакомыслия почти не существует – ведь любая попытка хоть немного приоткрыть завесу с облика общества означает, что ты находишься в конфликте с реальностью, определённой женским императивом. Ты чувствуешь себя одиноким, потому что не можешь понять его воздействия. Наставления общества, которые заливались тебе в уши, задают решение твоей проблемы. Ты планируешь свою жизнь, образование, карьеру, вероисповедание, а может и принимаешь решение, стоит ли вообще жить дальше, основываясь на том, как лучше подстроиться под женское воздействие в настоящий момент, либо в процессе подготовки к такому приспособлению в будущем.
Ты женишься из нехватки уверенности, что тебя сочтут достойным женихом; либо из страха того, что общество станет порицать твоё отлынивание от службы женскому императиву. Твои дети становятся подношением на алтарь императива, а ты в свою очередь бессознательно воспитываешь их как усердных слуг. Ты можешь внести свой вклад алиментами, разделением имущества при разводе, ущемляя свои интересы под напором ожиданий общества – всё это для того, чтобы поддерживать влияние императива на свою жизнь и на общество в целом. Ты существуешь, чтобы воплощать женскую реальность.
Мы можем прибегнуть к морали и оправдать существующий порядок вещей. Можно приклеить ярлыки чести и стабильности; или даже убедить себя, что женский императив – это НАШ императив. В любом случае, мужчины служат ему.
Для реализации сексуального императива одного пола необходимо, чтобы другой пол принёс свой императив в жертву. Это – исток власти, которую использует женский императив для насаждения своей реальности как нормы. Отсюда возникли правила для свиданий/отношений, социальные уловки для поддержания превосходства, а также законы, заставляющие общество трудиться на благо женщин. Отсюда взялся статус мужчины как «расходника» по умолчанию, а женщин в то же время нужно защищать. Благодаря этой власти императив оправдывает любые, даже самые откровенные противоречия и жестокость женщин. Заметь, никто не приносит извинений.
Моногамия и преданность служат на пользу только в случае оптимизированной гипергамии. Без такой оптимизации, это лишь тяжкий груз обязательств.
Чтобы создать эту реальность, мужчин необходимо убедить в том, что они обладают большим контролем над собственной жизнью, чем женский императив. Они должны поверить, что именно они – хозяева мира, определяемого женщинами. В то же время, мужчины остаются зависимыми от свода законов, продиктованного женской реальностью. И мужчин называют Королями, животными, дикарями, патрициями, интеллектуалами, да чем угодно, лишь бы убедить их в том, что их реальность привилегированная и явно служит их интересам. Даже само понятие «защищённый секс» уже напоминает о женщине как о жертве по умолчанию.
Вишенкой на торте иронии женской реальности служит обвинение мужчин в патриархате, когда они на деле обеспечивают существование императива. Женская сексуальная стратегия одержала верх. Даже перед лицом фальшивого содействия гонениям мужчин, эта стратегия утверждена как цель, к которой следует стремиться. Удовлетворение женского императива, выполнение целей женской сексуальной стратегии – это обязанность современной жизни. Цели мужчин девиантны, женщины божественны.
Извини, если мои разглагольствования показались тебе несколько неестественными, но важно видеть Матрицу по существу. Когда ты в следующий раз скрестишь шпаги с самой адекватно мыслящей женщиной по поводу взглядов на жизнь, отношения, брак, детей, религию и т.д., не забудь, что её восприятие основано на этой реальности. Она права, потому что её убеждения соответствуют тому, что её реальность обозначила как правильное. Любой другой образ мышления кажется ей в лучшем случае инородным, а в худшем – просто злым и безнравственным.
Матрица – это система. Система есть наш враг. Но когда ты в ней, оглянись... кого ты видишь? Бизнесменов, учителей, адвокатов, плотников. Обычных людей, чей разум мы пытаемся спасти. Однако, до тех пор, пока эти люди – часть системы, они – наши враги. Ты должен понять, что большинство людей не готово к отключению. И многие из них настолько отравлены и так безнадёжно зависимы от системы, что будут драться за неё.
Я пытался показать, каким образом наша «стандартная» реальность раскрашена под влиянием женщин. В разных этнических группах и в любых слоях общества, это влияние настолько глубоко встроено в культуру, законы, медиа, развлечения… что, начиная от коллективного бессознательного и заканчивая отдельной личностью, все мы просто принимаем такое положение дел как должное, как обычную внешнюю среду, в которой мы живём. Я понимаю, что это непросто принять, потому что мужской императив на самом деле имеет общие цели с женским. Тут просто нужно запомнить то, что наша текущая реальность определена женщинами.
Я помню, как впервые начал понимать это, когда смотрел популярный сериал по телевизору, обдумывая его с критической точки зрения. Ни в одном ТВ-шоу не было позитивно-маскулинных ролей или актеров. Скорее, каждый мужчина был в том или ином роде высмеян за свою мужественность. Это привело меня к мыслям о других сторонах жизни нашего общества и культуры. Феминизация была везде, но встроенное внутрь меня чувство вины, возникающее просто вследствие обдумывания такой концепции, замедляло моё отключение.