Казалось бы, этой мысли противоречит порфирный саркофаг Теодориха, размещающийся на втором этаже. Впрочем, проницательный взгляд тут же уловит в этой своеобразной емкости, украшенной кольцами и львиными мордами, не что иное, как обычную… античную ванну! Это вовсе не очередная выстраданная автором сенсация: достаточно сравнить подобные же экспонаты Ватикана и Лувра. Объяснений нахождения данной ванны в мавзолее два. Первое – что Теодорих (или его наследники) в очередной раз «собезьянничали» – раз императорам римско-византийским положено лежать в порфирных саркофагах, чем готский король хуже! А что ванна – не беда, главное – по размеру и цвету подходит. Второе нам кажется более приемлемым – что эта найденная в равеннском бенедиктинском монастыре ванна (а Агнелл прямо пишет, что она стояла при входе в монастырь), образованном позднее при мавзолее, никогда и не была последним пристанищем готского владыки. Просто в какой-то определенный момент развития местного исторического самосознания понадобился новый артефакт – гробница свирепого Теодориха. Почему б порфирной ванне не подойти? Невольно вспомнишь теорию Бовини о фальсификации мумии Галлы Плацидии. Однозначно: Теодорих в своем мавзолее не залежался, и прах его как тирана и притом еретика был удален из мавзолея, обращенного в храм Богоматери, – некоторые ученые полагают, уже при сдаче Равенны Велизарию в 540 г.; возможно, и позже, чтоб не провоцировать готское население. По крайней мере известный историк искусства Возрождения и сам художник Джорджо Вазари (1511—1574 гг.) дивится на купол мавзолея, как на купол церкви, оборудованной, как он считает, после изгнания лангобардов (хотя кто и куда их изгонял? Может, он путает их с готами? «Доказательством того же служат и многие вещи в той же манере, которые можно видеть в городе Равенне и во всем экзархате, и в особенности некоторые из находящихся в церкви Санта-Мариа Ротонда за названным городом, выполненные вскоре после изгнания лангобардов из Италии. Однако в церкви этой нельзя обойти молчанием одной вещи, примечательнейшей и чудесной, а именно свода, или, вернее, купола, ее перекрывающего: имея в ширину десять локтей, он служит крышей и перекрытием этого здания, и тем не менее сделан он целиком из одного куска и настолько велик и грузен, что кажется почти невозможным поднять на такую высоту подобный камень весом более двух тысяч фунтов». Так или иначе, есть интересная информация о якобы найденном в XIX в. скелете Теодориха. Э. Хаттон пишет (пер. с англ. – Е.С.): «В 1854 г. группа землекопов, выкапывавших док между железнодорожной станцией и каналом Корсини, в 200 м от мавзолея наткнулась на территории старого кладбища на скелет, “…облаченный в золотые доспехи, с мечом на боку и с золотым шлемом на голове. На рукояти меча и шлеме сверкали драгоценные камни”. Большую часть находки расхитили, но несколько фрагментов удалось вернуть, и теперь они в музее. Кажется, это может быть только тело великого готского короля. Действительно, доктор Риччи полагает, что орнамент на доспехах подобен украшению на карнизе мавзолея. Если это так, вопрос разрешен практически без сомнения». Добавим сразу, что в музее находка тоже надолго не залежалась, ибо в 1924 г. была похищена и доселе не разыскана. Остались лишь не очень качественные фотографии, на которых мало что видно. Автор не разделяет уверенности Хаттона, что нашелся именно Теодорих: в готском государстве было немало знатных готов, могших упокоиться с таким шиком; кроме того, если Теодориха именно с позором выбросили из мавзолея (а именно так и должно было произойти извержение его останков), вряд ли ликующие христиане оставили ему его сокровища; теория перезахоронения «с почестями» как-то не вяжется вообще с изъятием останков короля-еретика (раз его так уважали, пусть бы и лежал себе на месте). Опять же не такое это было бы незаметное событие, чтоб гробокопатели тут же не обокрали бы богатого перезахороненного мертвеца. Поэтому, повторимся, вряд ли этот новонайденный готский покойник был именно Теодорихом; гораздо важнее другое, если это на самом деле так, – соответствие чеканки на доспехах каменным узорам на мавзолее, доказывающее исконно готское искусство, приложенное к созданию гробницы Теодориха.
Однако готское государство ненадолго пережило своего основателя, и наверняка в этом есть и доля его вины. Историки разных времен, особенно христианствующие и фашиствующие, любят выдвигать разные теории, что мог бы сделать Теодорих, чтоб его государство уцелело и дало восхитительный образец синтеза римской культуры и варварской мощи (например, сменил бы веру), однако, как известно, История не любит сослагательного наклонения, а античный философ Диодор Крон вообще успокаивающе отметил, что не существует никаких нереализованных возможностей – а только одна-единственная, которая как раз и реализовалась. Глубокий кризис конца правления Теодориха показывает, что и он, пожалуй, был бессилен выправить ситуацию, а когда бразды правления выпали из дланей мертвого короля, не оказалось достаточно сильных рук, чтоб подобрать их и воспользоваться ими, как надо. Государство остготов стремительно покатилось под откос.
Глава 7Готское владычество: Амаласунта и крах готской государственности
Королева Амаласунта – один из самых трагических персонажей готской истории. То немногое, что мы знаем о ней (в основном, от Прокопия), рисует нам образ прекрасной женщины, высокой, статной, умной, стремившейся к римской культуре и образованности («в решениях находчива, в речах торжественно-сдержанна», – умиляется Кассиодор). Будучи арианкой (а родилась она в Равенне около 495 г.), она покровительствовала христианам господствовавшего вероисповедания, строя им храмы. Воцарившись, она сделал ряд важных политических уступок римскому сенату и духовенству (римский папа получил право суда первой инстанции над всеми католиками. Э. Хаттон вообще считает, что она была очень недалека от перехода в господствующее вероисповедание, ибо только вера не дала объединиться двум народам, и Амаласунта это отлично понимала. Она покровительствовала также ученым и философам и сына своего Аталариха пыталась обучить на римский манер, чтоб он вырос не дикарем, – пока его у нее не отобрали знатные готы, считая недостойным впоследствии находиться под рукой не внука Теодориха, а образованного «римлянина»; его обрекли на скачки, поединки, попойки – так что он вскоре отупел и сгнил, заразившись от блудницы…
Интересен указ Амаласунты о разработке золотодобычи: «Для чего лежать без обработки тому, что может стать имуществом, добытым честным путем: искать золота посредством войны – дурно; плавать по морям из-за него – опасно; получать обманом – нечестиво; добывать же у самой природы – справедливо». В вандальской войне Юстиниана готская королева оказала всемерную поддержку войскам Велизария, снабжая их зерном с Сицилии. Ну и, конечно, ужасный и совсем незаслуженный конец, постигший Амаласунту 30 апреля 535 г., никого не может оставить равнодушным.
Исследуем источники. Иордан, который вообще становится довольно скуп, описывая историю готского государства после смерти Теодориха (что вполне естественно, учитывая, что Иордан был гот, – куда приятнее рассказывать о победах своего народа, чем о его крахе), сообщает: «[Аталарих]… отдал франкам то, что было занято его отцом и дедом в Галлиях, потому что франки, не только не веря в эту отроческую власть, но даже презирая ее, принялись готовиться к войне. Остальным он владел в мире и спокойствии. Когда же Аталарих достиг юношеского возраста, то он препоручил императору восточному как свою молодость, так и вдовство матери, но через короткое время этого несчастливца постигла преждевременная смерть, и он отошел от дел человеческих. Тогда мать, чтобы не терпеть презрения со стороны готов к слабости ее пола, поразмыслила и призвала, пользуясь родством, своего двоюродного брата Теодахада (более распространенная форма имени – Теодат. – Е.С.) из Тусции; он жил там как частное лицо около своих ларов, она же посадила его на царство. Но, забыв об единокровии, через некоторое время он вывез ее из равеннского дворца и заточил в изгнании на острове Бульсинийского озера, где она, прожив в печали весьма немного дней, была задушена в бане его приспешниками». Григорий Турский (ок. 539 – ок. 593 гг.) в «Истории франков» дает нам образец какой-то раннесредневековой «желтой прессы»: читатель увидит, насколько он неправ во многих отношениях; его упоминание ценно разве подтверждением того, что королеву заживо сварили в бане (кстати, отметим сразу, что ее муж, отдавший этот приказ, при Теодорихе промышлял незаконными земельными спекуляциями, за что не раз получал от Теодориха нагоняи): «Теодорих, король Италии, был женат на сестре короля Хлодвига и после своей смерти оставил жену с малолетней дочкой. Когда же дочь стала взрослой, она по своему легкомыслию пренебрегла советом матери, прочившей ей в женихи королевского сына, выбрала себе своего слугу по имени Трагвилан и сбежала с ним в город, где бы она могла найти защиту. Мать на нее сильно рассердилась и требовала от нее, чтобы она не унижала знатного доселе рода, оставила слугу и взяла в мужья равного ей, из королевского рода, кого ей она прочила, но дочь никак не хотела с этим согласиться. Тогда озлобленная мать послала отряд воинов. Напав на них, они убили мечом Трагвилана, а ее избили и привели в дом к матери. А были они в то время арианами, и так как у них был обычай, что короли, подходя к алтарю, причащались из одной чаши, а простой народ – из другой, то в ту чашу, из которой должна была причащаться королева, дочь всыпала яд. Как только королева выпила [содержимое] ее, она тотчас же умерла. Нет сомнения в том, что злодеяние не обошлось без вмешательства диавола. Что на это могут ответить жалкие еретики, когда у них даже в святом месте присутствует нечистый? Мы же, исповедующие единую и всемогущую Троицу, даже если и выпьем смертельный напиток во имя Отца, Сына и Святого Духа, истинного и “нетленного Бога”, с нами ничего плохого не случится. Италийцы, негодуя на эту женщину, пригласили короля Теодада из Тусции и поставили его над собой королем. Но когда он узнал, что совершила эта блудница, как она из-за слуги, которого взяла в мужья, стала матереубийцей, то натопил жарко баню и приказал запереть ее там вместе с одной служанкой. Как только она вошла в баню, наполненную горячим паром, она упала замертво на пол и скончалась. Когда ее родственники, короли Хильдеберт и Хлотарь, а также Теодоберт, узнали об этом и подумали, что ее, конечно, умертвили таким позорным образом, они отправили к Теодаду послов, укоряя его в ее смерти и говоря: “Если ты не заплатишь нам за то, что ты сделал, мы отнимем у тебя королевство и подвергнем тебя подобному же наказанию”. Тогда тот испугался и послал им пятьдесят тысяч золотых монет. А Хильдеберт, который всегда завидовал королю Хлотарю и строил против него козни, объединился со своим племянником Теодобертом, и они поделили между собой это золото, не желая ничего выделять из него королю Хлотарю. Но тот завладел сокровищами Хлодомера и таким образом взял у них гораздо больше, чем они у него отняли обманом».