Или его укачало?
Глаза у него ярко-красные. Не помню, должны быть такие глаза у пеликана или не должны быть…
Появляется один из лётчиков. Видит, что я сижу уже возле клеток с пеликанами, спрашивает:
- Интересуетесь?
- А куда вы их везёте? - в ответ спрашиваю я. - И почему вот этот, что поменьше, так волнуется?
- В зоопарк какой или ещё куда! Нам не докладывают. Наше дело доставить, - сказал лётчик. - А насчёт волнения - вы правы. Понимаете ли, при посадке в самолёт их разделили. Я был против этого. Привезли в одной клетке, а разделили на две. Вот пеликанша и волнуется…
«Как их зовут?» - хотел спросить я, но было уже поздно. Самолёт пошёл на посадку: лётчик ушёл в свою кабину.
Я совсем забыл об этом, но недавно оказался впервые в Гагре. Погода была плохая. Даже купаться не хотелось.
- А Давида и Катю не видели? - спросили меня. - Сходите в парк, посмотрите.
В парке, помимо людей, были лебеди и утки, павлины и музыка - пластинки, которые проигрывают так, чтобы все слышали, даже кому не хочется…
Но вот островок. Кругом вода. А на островке - два пеликана. Один побольше. Из-под белых перьев видны розовые, а на груди - почти жёлтые. На голове - хохолок длинный и чуть взъерошенный. Рядом - пеликан поменьше. Всё то же, но без хохолка. Ноги красивые, светло-красные.
А глаза! Удивительно знакомые глаза! Ярко-красные! И у маленького пеликана, и у большого. Где-то я их видел?..
Рядом были люди. Из их слов я понял, что большой пеликан - Давид, а маленький - Катя.
Пеликаны вошли в воду. И поплыли горделиво рядом с утками и лебедями, не обращая на них внимания.
Давид плыл впереди. Катя за ним.
Теперь я вспомнил их. Точно вспомнил. Это те пеликаны, которые летели со мной в самолёте.
Катя начала нырять на дно маленького пруда. Она захлёбывала в свой огромный клюв что-то и догоняла Давида. Потом опять захлёбывала и опять догоняла.
Давид вёл себя слишком гордо. Он даже не замечал, что Катя плывёт за ним и призывно просит:
«Крыр-вы! Крыр-вы!..»
Но вот Давид остановился, и Катя догнала его. Её мешок под клювом был наполнен рыбой.
Давид открыл свой клюв. Спокойно открыл, словно только и ждал этого случая.
Катя осторожно сунула свой клюв в клюв Давида. И долго кормила его.
- Почему Катя кормит Давида? - спросил я потом у женщины, которая опекает птиц в Гагринском парке.
- Так у него зубы болели! - сказала мне женщина. - Ну, не зубы, а это, как у них, пеликанов, тонкие валики. Был в больнице на операции. После того сам не ест. А Катя его кормит…
СТРАННЫЙ ОСЛИК
В Могадишо - это столица африканской страны Сомали - мы попали не в лучшее время года: весна, а в Африке это период ливневых дождей.
Было жарко. Было страшно душно. Было очень влажно. Ливни хлестали один за другим. И ещё беда - я забыл взять из Москвы сапожную щётку и гуталин.
А по такой погоде чистить ботинки каждый час просто необходимо. Там - встреча с сомалийцами, и опять - встреча. С грязными, забрызганными жёлтой глинистой водой ботинками на встречу не пойдёшь…
У дверей нашей гостиницы всегда крутились чистильщики ботинок. Мальчишки шести - восьми лет. И не только чистильщики. Стоит тебе выйти из гостиницы, какой-то мальчуган открывает тебе дверь. Ему надо заплатить за эту услугу. А тут следующий останавливает для тебя так- си и открывает дверцы - опять заплати. И ещё - и юные нищие, и опять чистильщики…
Раз в два-три дня почистишь ботинки, а потом воздерживаешься: увы, денег не так много…
Вот тут и начинается рассказ.
Я заметил из окна гостиницы ослика. Не такого, как у нас на Кавказе или в Средней Азии. Длинные тяжёлые уши, небольшая грива и тонкий с кисточкой хвост. Не ослик, а почти лошадка. Шерсть рыже-серая, чуть облезлая по бокам. На спине вместо седла два маленьких ящика с какими-то надписями. С одной стороны - английской, с другой - французской.
Я видел, как мальчишки-чистильщики да и остальные их друзья, кто зарабатывает мелочь у гостиницы, гоняли бедного осла, а он, упрямый, не уходил. Отбрыкивался от них, семенил в сторону, словно играя, и вновь возвращался назад.
Иногда кто-то из живущих в гостинице мужчин, выйдя на улицу, приветливо махал ослику и вместе с ним уходил куда-то влево, за угол.
Странный ослик!
Почему он крутится всё время у гостиницы? Почему его гоняют мальчишки? И что у него за надписи по бокам: английская и французская? И куда он уводит мужчин?
Я вышел из гостиницы. Ослик был тут как тут. Он подбежал ко мне, нагнул голову, посмотрел и, как мне показалось, даже понюхал мои ботинки, и куда-то повёл меня.
Мы свернули влево, и через десять метров я увидел чистильщика. Ослик подвёл меня к нему и радостно замахал головой.
А чистильщик, пожилой сомалиец, был очень доволен: он вскочил навстречу мне со щётками в руках, моментально схватил меня за ноги и начал работать. И говорил, говорил, говорил при этом на всех языках, которые он как-то знал…
Я кивал головой: «Что ж, чистить так чистить!»
Ослик тем временем постоял рядом с нами, опять опустил голову к моим ботинкам, уже пахнущим свежим гуталином, и направился назад к гостинице. Сам направился.
Хозяин ему ни слова не сказал, а может быть, и сказал, но я не понял.
А чистильщик старался так, что мне даже.неловко стало. И говорил что-то очень дружелюбное. Я стоял, меняя ноги, и молчал, но вот «спектакль» закончился, и я протянул чистильщику деньги - две бумажки: сомалийские франки.
- Спасибо! - сказал я по-русски.
Чистильщик взметнулся:
- Рашен! Рус! Но! Но!
И не взял деньги.
Признаюсь, я чувствовал себя не очень ловко. Я попрощался с ним и пошёл в гостиницу. Не дойдя до поворота, я повстречал знакомого ослика, который вёл за собой какого-то важного господина в грязных ботинках. Мальчишки-чистильщики возле гостиницы негодовали.
Наутро ослик опять был возле гостиницы.
Но что это? Рядом с двумя маленькими ящиками у ослика и слева и оправа были два куска белой материи, на которых русскими буквами написано:
«Рашен - хорошье!»
«Хорошо», значит. А «ращен» - это «русский». Тоже - хорошо!
На шее у ослика висела веревочка, а на ней - красный кусок материи с серпом и молотом.
Ослик встретил меня, как старого знакомого. Только я. вышел из гостиницы, подбежал ко мне, наклонил голову и обнюхал ботинки. Ботинки были чистые, блестящие, ещё со вчерашнего дня. Ослик лизнул меня в руку и пошёл в сторону: искать новых клиентов для своего хозяина. Ведь они оба работают: хозяин - работник и ослик - реклама…
Жаль только, что не узнал я тогда имени этого ослика.
ЖЕЛТОПУЗИК
В Туркмении, в Каракумских песках, мы остановились в колхозе. Приехали поздно, но нас ждали. Где-то глубокой ночью мы расстались с друзьями, и меня повели спать - в маленький домик, в саду, милый и спокойный.
Там я и устроился. Время было позднее, и я сразу уснул. То ли во сне мне приснилось, то ли наяву я услышал страшную возню в комнате - и писк, и крик какой-то с придыханием. Показалось - змея!
Я зажёг свет, закурил и ничего не увидел. Никого. И звуки все стихли.
«Может, приснилось? - подумал я. - Я немного знаю змей. Когда-то ужи у меня водились. Давно - в детстве. Да и потом видел - разных».
Всё было тихо. И я опять попытался уснуть, выключив свет. Но только выключил - на полу началась возня. Сначала под моей кроватью. Потом шуршание, опять писк и крик с придыханием.
Я включил свет.
На полу - непонятное. Лежали две змеи. Одна - тонкая, длинная, плоская, с тёмными зигзагами на чешуе. Голова её, маленькая, но шире, чем тело, лежала отдельно. Гадюка! А рядом с ней победоносно лежал желтопузик. Как длинная, вытянутая шина. Сверху серо-черный, а по брюху жёлтый. Желтопузик!
Он лежал, как победитель, и смотрел на меня круглыми, очень круглыми глазами. Извивался, и хвост его дрыгал. Как у собак, в удовольствии.
Я позвал его, поманил, но он не пополз ко мне, а сильнее вцепился в голову гадюки и, извиваясь, поволок её куда-то, видимо, на улицу, поскольку дверь я не закрывал. Потом вернулся, вновь бросил на меня взгляд круглых глаз и схватил остальное: потащил туловище гадюки.
Время шло к рассвету. И уже гудели Каракумы голосами птиц и насекомых - всё пело, жужжало и ожидало нового дня.
Конечно, я не уснул, хотя и старался. Лежал и думал, как утром расскажу своим новым друзьям про ночное приключение. И добавлю, между прочим, что если бы не этот желтопузик, то гадюка могла…
Настало утро.
- Как спали? - спросили друзья.
- Отлично спал! - ответил я. И на всякий случай посмотрел на пол. Следов гадюки не было. Но не было и желтопузика. А жаль!
ГРУСТНЫЙ РАССКАЗ
В начале лета были мы с сыном в Крыму. Когда ходили в горы, поймали черепаху.
- Давай отпустим? - предложил я сыну.
- Давай возьмём? - предложил мне сын.
- Давай, - согласился я.
Взяли черепаху. Она оказалась почти ручная. Не прятала голову под панцирь, когда мы кормили её салатом и капустой и какой-то особо вкусной травой, которую находил для черепахи сын. Салат черепаха брала даже из рук.
Три недели прошло - вернулись в Москву с черепахой.
А в Москве у нас собака.
Как собака встретит черепаху? Как черепаха отнесётся к собаке?
Но всё обошлось. Собака полаяла удивлённо на незнакомое существо. Черепаха не с меньшим удивлением смотрела на собаку, но голову под панцирь не прятала.
Через два дня они стали друзьями.
Черепаха спокойно ползала рядом с лежавшей собакой, а собака смотрела на черепаху полузакрытыми глазами, а иногда и бросалась её лизать. И панцирь, и голову. И черепаха терпела. Вроде ей это и нравилось.
Вскоре мы уехали на дачу - до осени.
Для собаки это счастье - бегай и гуляй весь день, а не то что в Москве - три раза прогулка и то на поводке.
- И для черепахи - счастье, - сказал мне сын. - Она будет гулять по траве…