– Что ж, ищи возможности, – велел Рал, прекрасно понимая, что возможностей нет и не предвидится. Однако Марри решительно кивнула и деловито отправилась на поиски.
Увидев, что Рал остался один, к нему подошла Кайя. Мальчишка по имени Тейо почтительно остановился поодаль, но орбиты Кайи не покинул. Он что-то бормотал себе под нос и явно чувствовал себя неловко, не в своей тарелке. На миг Рал даже проникся к пареньку совсем нехарактерным для себя сочувствием.
«Первое путешествие меж миров – и вляпаться в такое…»
– Ну, как? С Тамиком повидался? – безо всякой злости спросила Кайя.
Рал отрицательно качнул головой:
– Надеюсь, у тебя имеются о нем вести.
Тамик принадлежал к Синдикату Орзовов и Кайе, насколько Рал знал, симпатизировал.
«Так, может быть…»
Но Кайя тоже отрицательно покачала головой:
– В соборе его не оказалось. А если и был, то мне на глаза не попался. Он ведь по-прежнему первый помощник Тейсы Карлов, а той очень хочется сменить меня на посту главы гильдии. Возможно, она велела ему не покидать ее комнат… Правду сказать, столь неохотное сотрудничество со стороны гильдейских наводит на мысль: уж не пытается ли Тейса заключить союз с драконом за моей спиной? Не думаю, что Тамик согласился бы пособничать ей в таком деле по собственной воле, однако его отсутствие это вполне объясняет.
Да, мысль была тревожной, однако куда как лучше возможной альтернативы, которой Рал опасался больше всего – ведь прежде Рала, Кайи либо Тейсы Тамика могли отыскать Вековечные.
– Уверена, с ним все в порядке, – шепнула Кайя, крепко стиснув Ралову ладонь.
Однако в голосе ее слышалась, скорее, надежда, чем убежденность…
Картина тридцать вторая. Гидеон Джура
Гидеон с Джейсом («Две стороны одной и той же выщербленной монеты», – подумалось Гидеону) остановились напротив Исперии, некогда – главы гильдии, защитницы и законотворца Сената Азориусов, теперь же – каменной статуи, украшавшей собою парадный зал.
– Ох уж эти сфинксы, – с нешуточным отвращением проворчал Джейс. – Неприятностей от них больше, чем от драконов.
Гидеон удивленно приподнял бровь.
Уловив его молчаливый вопрос, Джейс очевидно заколебался и нехотя, после продолжительной паузы, внес небольшую поправку:
– От всех драконов, кроме одного.
– Я и не знал, что сфинксы тебе так не по нраву.
– Альхаммаррет… Азор… Исперия… Ни разу в жизни не видел сфинкса, который не оказался бы спесивым, надменным чирьем на…
– Стоп-стоп-стоп! Да ведь Исперия вон сколько добра для Равники сделала! Я так думаю, не обрати ее Враска в камень, мы сейчас были бы в куда лучшем…
– Месть Враски вполне заслужена! Ты ее просто не знаешь. Не знаешь, что ей довелось пережить.
Звучал голос Джейса спокойно, негромко, но эта тема явно задела его за живое.
– Пожалуй, верно. Не знаю.
«Кто Враска Джейсу? Очевидно, не просто убийца-наемница. Сперва Лилиана, теперь погубительница Исперии… Умеет Джейс их выбирать, ничего не скажешь».
Гидеон умиротворяюще коснулся ладонью Джейсова плеча. Казалось, маг разума готов оттолкнуть его руку, но вместо этого он сделал глубокий вдох и даже, пусть вымученно, но улыбнулся.
– Пора бы и к делу, – сказал Гидеон. – Чем дольше мы сидим в четырех стенах, тем больше бед успеет натворить там, на улицах, Болас со своей армией. Выжди минутку, соберись с мыслями, а после призовем собравшихся к порядку.
Джейс кивнул и шагнул было в сторону, но в последний момент приостановился.
– Хороший ты друг, Гидеон, – сказал он. – Не помню, говорил ли я тебе это раньше…
– Я точно помню: не говорил, – с усмешкой заверил его воин. – Но, справедливости ради, я тебе, кажется, тоже никогда этого не говорил. И мне малость совестно, что ты меня опередил… старый дружище.
Джейс вновь улыбнулся. В эту минуту он казался и стариком, и совсем мальчишкой. Да, Гидеон знал, что Джейс нередко, напоказ окружающим, создает себе облик более юного, полного сил Джейса Белерена, но сегодня маг разума вряд ли воспользовался тем же трюком. Сегодня Джейс и без того держался молодцом – таким Гидеон его еще не видал. Определенно, выглядел он лучше, чем в тот день, на Амонхете, когда оба бились плечом к плечу в последний раз. Стройней, мускулистей, крепче – вон, даже румянец заиграл на щеках. Однако чувство вины на совести гениального иллюзиониста проявляло истинный возраст на его лице, а чуть поникшие плечи Белерена явно гнул книзу тяжкий груз многих миров. Все эти чувства были знакомы Гидеону Джуре – ближе некуда. Все то же он сам с невероятной отчетливостью переживал в данную минуту.
Наперекор тягостным чувствам Гидеон расправил плечи, выпрямился, отвернулся от статуи и обвел взглядом собравшихся.
«Ну, представителей гильдий могло бы быть и побольше, однако численность мироходцев несколько воодушевляет».
В зале присутствовали все Стражи (за исключением, ясное дело, Лилианы Весс): он сам, Джейс, Чандра Налаар, Златогривый Аджани, Тефери и, хвала богам, Нисса Ревейн. Вдобавок, здесь были Джайя, Карн, Самут, Киора, Тамиё, Сахили Рей, Кайя, Рал Зарек, лучница Вивьен Рейд и этот новый парнишка, Тейо Верада. Пришел даже Об-Никсилис, получеловек-полудемон – вон он, бесцеремонно и презрительно проталкивается сквозь толпу, а все расступаются, спеша убраться с дороги… Никсилиса Гидеон ненавидел всем сердцем, но когда против тебя сам Болас – тут уж, как говорится, нищему да вору любой башмак впору. Конечно, это не означало, что Гидеон рискнет пренебречь осторожностью, когда демон рядом. Не так давно Об-Никсилис поклялся мстить Стражам, пока хоть один из них жив – везде и всюду, во веки веков.
«Но, видимо, если рядом Вековечные Боласа, с вековечной местью можно и подождать».
Имелись вокруг и новые лица – по крайней мере, для него, Гидеона. Верный себе, он уже обошел зал Сената, не поленился представиться неизвестным и познакомиться со всеми, с кем только сможет.
Один, довольно скользкий тип, назвавшийся Даком Фейденом, заметно нервничал, то и дело озирался по сторонам.
«И не просто потому, что все против нас», – в этом Гидеон был уверен твердо.
Минуты не прошло, как его предчувствия насчет Дака полностью подтвердились: заметив Фейдена, Аурелия тут же двинулась к нему с гневным рыком:
– И этот презренный вор имел наглость нос сюда показать?..
– Не нужно. Сейчас не время, – шепнул Гидеон, придержав ее за плечо.
Не без труда смирив гнев, Аурелия согласно кивнула.
Гидеон двинулся дальше, поочередно представившись бывшей оджутайской монахине по имени Нарсет, прибывшей с Таркира; поэтессе-воительнице Уатли с Иксалана; бледнокожей, как и все ее собратья-коры, литомантке Нахири с Зендикара, непрестанно, словно бы в поисках кого-то определенного, обшаривавшей взглядом толпу; и, наконец, Му Янлин с Цзяном Янгу, явившимся на Равнику из измерения, которое оба называли Миром Гор и Морей, и прихватившим с собою пса Цзяна, Моу.
– Как же вам удалось провести пса через Слепую Вечность? – изумился Гидеон.
– Он – пес волшебный, – пожав плечами, ответил Цзян, как будто это разом все объясняло.
– Из камня сотворен, – добавила Му, словно это каким-то образом могло послужить ответом на все оставшиеся вопросы.
Затем Гидеон снова встретился с минотавром Ангратом, во весь голос хохотавшим над чем-то в компании жительницы Иннистрада по имени Арлинн Корд. Та мило улыбалась, обнажая в улыбке белоснежные зубы. Всякий раз, как она устремляла взгляд на Гидеона, Анграт исподтишка принюхивался к ней, а когда она двинулась прочь, кивнул вслед и многозначительно пояснил:
– Вервольф.
Вот и все, с кем Гидеон успел повстречаться до краткого разговора с Джейсом перед недоброй памяти покойной Исперией. Однако благодаря чарам Карна он видел, что в зале Сената собрались еще три, а то и четыре десятка мироходцев. Все вместе они являли собой небывалое войско, располагавшее потрясающей магической мощью, и Гидеону, откровенно сказать, не терпелось вернуться в битву, плечом к плечу с ними преградить Вековечным путь, покончить с Боласом раз и навсегда.
Но тут он немедля вспомнил, как в первый раз искал битвы с божеством. Когда-то, в давние-давние времена, он, Гидеон Джура, был юнцом – да что там, совсем мальчишкой, рос в мире под названием Терос, а звался тогда Китеон Иора. В те дни он возглавлял сплоченный отряд, самим же им прозванный Нерегулярным Войском. Нерегулярные… Драсус, Эпикос, Олексо и Зенон… Когда Китеону взбрело в дурную башку напасть на бога Эреба, атака тут же вышла Нерегулярным боком. Китеона уберегла аура неуязвимости, а вот четверо его лучших друзей во всем мире – четверо лучших друзей, каких только можно сыскать в любом из миров – полегли все до одного. И после Китеон Иора дал клятву в том, что никогда больше не подвергнет опасности жизни тех, кто ему дорог, поддавшись самонадеянности, в угоду своей гордыне. Сказать по правде, клятву эту Гидеон Джура порой нарушал, но теперь безмолвно поклялся в том же самом снова.
Вернувшийся Джейс кивнул ему, и Гидеон согласно кивнул в ответ. Настала пора начинать. Сопровождаемый Гидеоном, Джейс подошел к краю возвышения и заговорил, усилив магией голос, чтоб его слышали во всем зале:
– К порядку! Прошу тишины. Нам нужен план.
– И вы, парочка стратегических гениев, думаете, будто вам есть, что предложить?
В раскатистом, прогремевшем на весь зал без всякой магии басе Об-Никсилиса слышалась неприкрытая издевка. Собравшиеся откликнулись негромким ропотом. Симпатий к Никсилису никто из них не питал, однако его мнение на сей счет разделяли многие. Обязанности Воплощения Договора Джейс исполнял… мягко выражаясь, не слишком усердно, а потому его власть признавали отнюдь не все, даже среди ближайших союзников. Говоря откровенно, порой ее не воспринимал всерьез даже сам Гидеон.
Однако кратчайший путь назад, в схватку, пролегал через этот созванный Джейсом совет, а потому Гидеон тоже шагнул вперед и во весь голос, перекрывая гул толпы, заговорил: