– А где Уатли? – спросил Аджани.
«Уатли… Иксаланское имя».
– Здесь, – откликнулась воительница из Империи Солнца, спрыгивая в туннель. – Я последняя, но они гонятся за мной по пятам!
Словно бы подтверждая ее правоту, сверху в проем метнулась покрытая лазотепом рука. Пальцы Вековечного сомкнулись в воздухе, чудом не дотянувшись до Уатли.
Рука исчезла во тьме наверху, но вместо нее в зеве люка показались головы сразу трех воинов-Вековечных. Все трое полезли вниз, замешкавшись только оттого, что ни один из троих не желал уступать остальным дороги.
Это-то промедление и предоставило Враске время, необходимое для того, чтобы призвать свою силу. Чувствуя, как эта сила струится к глазам, горгона подняла взгляд к потолку, дабы не внушить Ралу вполне обоснованных опасений. Покрепче прижав к груди плачущую маленькую эльфийку, она прикрыла ей ладонью глаза, а затем, как только троица Вековечных заполнила собою проем, поочередно встретилась взглядом с каждым, обратив в камень всех троих. Негромкий треск каменеющих тел оказался очень и очень приятным. Вдобавок, тем самым Враска не только спасла Уатли от преследователей, но и надежно закупорила люк – единственный спуск под землю из церкви, что наверху.
Тут подошедшая сзади Сторрев склонилась к ее уху и зашептала. Магия лича позволяла постоянно поддерживать связь с Былыми, и Сторрев как раз сообщили нечто новое.
Выслушав ее, Враска повернулась к Ралу. Тот отступил назад, но поразить Враску молнией даже не подумал. Возможно, оттого, что глаза ее не светились, а значит, немедленной опасности она собою не представляла. Возможно, оттого, что она по-прежнему прижимала к груди негромко всхлипывавшую маленькую эльфийку. А может быть – может быть! – потому, что она наконец-то сумела снова завоевать толику прежнего доверия к себе…
«Нет, нет. Конечно же, дело не в том. Все дело в девочке. К несчастью, носить невинное дитя с собой всюду, куда ни пойду, невозможно. Это ведь попросту неудобно».
Мысли ее раз за разом возвращались к одному и тому же. Сегодняшней войны Искры она не переживет. В этом Враска сейчас была уверена непоколебимо. Слишком уж многих она предала, включая сюда и Боласа, а значит, ее прикончит либо дракон, либо его союзники, либо ее же собственные бывшие друзья. Рано ли, поздно, а непременно прикончат. Непременно. Иначе и быть не может.
«Вот и хорошо. Вот и прекрасно».
Однако перед смертью ей следовало сделать нечто хорошее. Таков был ее долг перед всеми Голгари. Разумеется, такому чудовищу, как она, искупить вины не удастся, но оправдать в глазах остальных свой народ – вполне.
– Голгари по всему городу открывают пути к спасению всем мирным жителям, каких сумеют отыскать. Мы бьемся с армией Боласа, защищаем город и горожан, – сказала она. И, больше для внешнего эффекта, чем ради чего-то еще, с горькой иронией добавила: – Не стоит благодарности.
Рал не откликнулся ни словом. А вот Кайя сказала:
– Прекрасно. Теперь нам нужна твоя помощь еще в одном деле…
Картина сорок третья. Гидеон Джура
«А ведь получается, – думал Гидеон. – В самом деле, получается!»
Теперь, когда мирных жителей, которым грозила опасность, сделалось меньше, мироходцы с силами гильдий наседали на Орду Ужаса со всех сторон. С каждой минутой им на подмогу являлись новые воины гильдий, и это значило, что переговоры Кайи с Груулами, Орзовами, Селезнией и Голгари завершились успехом.
С севера наступали Нисса с Ангратом и вервольфом Арлинн Корд, ведя за собой небольшое, но доблестное войско из Груулов с Голгари. На востоке бились плечом к плечу Тамиё, Нарсет и Ворел с отрядом природомагов из Ассоциации Симиков. С юга шли в битву Тибальт и дьяболист Давриэль Кейн с горсткой демонов, подкрепленные оружейниками Иззетов, а также рыцарями, гигантами и горгульями Синдиката Орзовов. С запада врага весьма впечатляюще громила мироходец, известная всем только по прозвищу – Странница, чей меч выкашивал в рядах Вековечных огромные бреши, а фланги и тыл ей прикрывал Боруво с Ледевскими Стражницами из Конклава Селезнии. Ну, а сверху, с небес, бок о бок с Аурелией, Небесными Рыцарями Боросов и прочими воздушными силами гильдии, нес гибель снопам и фалангам врага сам Гидеон верхом на Обете.
Одним словом, среди защитников города Гидеон видел бойцов из всех гильдий, кроме Ракдоса и Азориусов, возглавляемых Довином Бааном. Даже наемные убийцы Димиров вышли из мрака на свет, бить Вековечных.
Полку мироходцев тоже заметно прибыло. Многих Гидеон даже по именам не знал. Некоторые из этих, незнакомых, гибли, их Искры «пожинались», доставались дракону, а тела, обращенные в жуткие иссохшие мумии, падали наземь, сплетаясь в предсмертных объятиях с погубившими их Вековечными.
А вот литомантка Нахири, пока все прочие доблестно сражались с воинством Боласа, по некоей странной, непостижимой причине маячила в отдалении, на крыше одного из домов, сошедшись в схватке с Сорином Марковым, мироходцем-вампиром.
«Неужто она не видит, что Марков в стене застрял? И подсказать некому?»
Хотелось бы Гидеону долететь до этой парочки идиотов да спросить, какого дьявола они маются дурью, но… нет, не до них сейчас, не до них. Взглянув вниз, он заметил, что и Странница (в безошибочно узнаваемом белом наряде) и Кейн (в безошибочно узнаваемом черном) пробились в самую гущу сражения, где бой, разумеется, полыхал жарче всего. Оторвавшись от сил поддержки, оба немедленно оказались окружены Вековечными со всех сторон. Беззащитны. Готовы к «сбору урожая».
Гидеон живо направил Обета вниз. Копыта пегаса в куски разнесли череп одного из Вековечных, а сам Гидеон, спрыгнув с седла, примкнул к незадачливым мироходцам, с которыми едва-едва был знаком. Аура неуязвимости вспыхнула, преградив путь руке Вековечного, потянувшегося к Страннице.
– Отходим! – закричал Гидеон, перекрывая грохот битвы. – Их слишком много!
Пока что широкие взмахи меча Странницы держали противника на расстоянии, однако тянувшийся следом за клинком шлейф чисто-белой маны таял, мерк на глазах.
– Ударь меня! – крикнула Странница из-под широких полей закрывавшей лицо шляпы, повернувшись к Гидеону.
– Что?!
– Ударь меня! Что есть силы! Давай же, живей!
От души размахнувшись, Гидеон Джура сплеча ударил Странницу в челюсть. Новая вспышка ауры… Пожалуй, такой удар свалил бы с ног разом полдюжины мироходцев, но голова Странницы качнулась назад всего-то на дюйм-другой. Вся прочая сила удара обратилась в ману. Поток магической энергии заструился вниз, от плеча к ладони, заполняя клинок. Еще секунда – и перезаряженный меч вновь засвистел в воздухе, легче легкого рассекая Вековечных напополам.
Тем временем Кейн, пробормотав заклинание, призвал в бой лавового демона, а тот с радостным гоготом принялся жечь всех Вековечных, кто ни отважится подойти поближе.
Поддерживаемая ручным чудищем Кейна, троица мироходцев двинулась на прорыв, навстречу Ниссе Ревейн, Анграту и Арлинн Корд. И тут Гидеон – издали, ничем не успевая помешать врагу – заметил Вековечного, потянувшегося к Ниссе сзади.
– Берегись! – поспешил крикнуть он.
Однако все дело спас Давриэль Кейн. Вынырнув рядом с Ниссой из облака мрака, он вцепился в Вековечного сзади за миг до того, как рука неупокоенного успела дотянуться до Ниссы. Вцепился и, пронзительно, страдальчески вскрикнув, потянул из Вековечного черную мощь Заклинания Старейшин, а без нее хватка врага не могла причинить Ниссе никакого вреда. Развернувшись, Нисса вскинула посох, насквозь пробила им голову Вековечного, и тот рухнул ей под ноги.
От боли Кейн едва ли не сложился пополам, однако Анграт ухватил его за ворот плаща и дернул что было сил, отшвыривая союзника назад, за широкую спину, а потом вновь завертел над головой огненной цепью, круша и сжигая врагов. Рядом с ним Корд, охваченная яростью берсерка, рвала лазотеповую броню Вековечных клыками и когтями.
Гидеон позволил себе мрачно улыбнуться.
«Ну что ж, добро побеждает».
Так битва и продолжалась. И продолжалась. И продолжалась. Портал Межмирового Моста извергал наружу новые и новые подкрепления – казалось, Вековечным не будет конца. Однако воздушные и наземные силы гильдий и мироходцев теснили толпу врагов назад, к Цитадели Боласа.
Вновь оседлав откликнувшегося на свист Обета, Гидеон взвился ввысь, к Аурелии.
– Получается, – едва ли не в один голос сказали оба, обменявшись сумрачными улыбками.
И все же, взглянув на Боласа, по-прежнему сидевшего на троне, Гидеон обнаружил, что тот словно бы вовсе не замечает битвы, кипящей внизу. Вместо этого дракон попросту упивался мощью краденых Искр, скопившейся в его Камне Души. При виде этого Гидеон пришел в ярость. Возможно, именно сила его чувств и привлекла ненадолго внимание Боласа: повернув голову, Древний Дракон бросил взгляд в сторону Гидеона Джуры. Да, разглядеть его морды из этакой дали Гидеон не сумел… но мог бы поклясться: треклятый дракон улыбается.
И тут, в этот-то самый миг, портал наконец-то радужно замерцал и схлопнулся! Нескончаемый поток Вековечных, волнами катившийся с Амонхета к «берегам» Равники, наконец-то иссяк! Карн и Самут с остальными одержали победу!
«Боги мои, неужто Об-Никсилис и вправду раз в жизни помог сделать доброе дело?»
Гидеон против собственной воли захохотал.
Однако до конца битвы было еще далеко. Бросив взгляд вниз, воин углядел в толпе Вековечного минотавра, знакомого по Амонхету. При жизни Нассор был благороден сердцем, а его гибель оказалась немалым горем для всех. Теперь же вторая смерть станет ему даром небес, освободит от жуткого рабства… Исполненный решимости позаботиться об этом сам, Гидеон направил пегаса вниз.
Картина сорок четвертая. Чандра Налаар
Об этом Нисса предупредила как раз перед тем, как все они во исполнение всех направлений, всех «зубцов» Джейсова плана, разделились на отряды.
– Против тебя Довин Баан. Его магия – магия слабых мест. Он видит изъяны в любой стратегии, в любой живой душе. Он знает тебя, Чандра. Знает все твои изъяны и слабости.