Чандра покачала головой:
– Если ты хоть на минуту можешь подумать, будто я откажусь от боя с этим… после всего, что он натворил у нас, на Каладеше…
Однако насчет твердости ее намерений Нисса явно ничуть не заблуждалась.
– Баану известны все слабости Чандры Налаар, – повторила она. – Значит, для этой миссии тебе нужно стать кем-то другим. Не Чандрой Налаар.
После этого разговора отряд Чандры немалое время добирался от резиденции Сената Азориусов до центра Нового Права – разумеется, не из-за дальнего расстояния, но оттого, что им отнюдь не требовалось (и вовсе не хотелось) попасться на глаза Баановым механическим соглядатаям, топтерам. Чем меньше времени у такого стратега, как Баан, на подготовку к сопротивлению, тем лучше. Увы, теперь избежать наблюдения сделалось невозможно.
Изобличенные простейшим из заклинаний, Чандра, Сахили Рей и Лавиния выступили на свет Бессмертного Солнца. Лучи его струились снизу вверх, в небеса, меж трех башен Нового Права, сквозь прорези в дискообразной, наперекор гравитации парящей в воздухе стабилизирующей платформе. Идея всей этой конструкции была почерпнута Бааном в родном мире, на Каладеше. На Каладеше, родном мире Чандры. На Каладеше, родном мире Сахили. Властвуя над этим миром, Баан натворил там немало бед. А теперь, на Равнике, творил еще худшее зло, причем от имени Азориусов – гильдии, которой Лавиния посвятила большую часть жизни. Таким образом, причины желать головы Довина на блюде имелись у всех троих. Но главная задача состояла в том, чтоб отключить Бессмертное Солнце, не выпускавшее мироходцев с Равники, где Вековечные охотились за их Искрами, дабы питать ими мощь дракона Никола Боласа.
Стоило им войти во двор, Сахили с Лавинией хором ахнули: включенное, Солнце порождало ужасный жар – жар, лишь отчасти смягчаемый прохладой воды, падавшей с вершины каждой из башен. (Нечего и удивляться, что пиромантка Чандра этого жара почти не заметила.) Солнце покоилось впереди, совсем рядом, в каких-то двадцати – ну, может, двадцати пяти ярдах, на пьедестале футов шести высотой, в самом центре двора, окруженного тремя башнями. Один рывок – и они у цели. Останется лишь легонько толкнуть, сбросив эту штуку с пьедестала, да пустить в ход предельно простое заклинание, откопанное Джейсом в сознании ее создателя, Азора, основателя Сената Азориусов – и Бессмертное Солнце отключится, угаснет, выпустит мироходцев из неодолимых смертельных объятий.
«Если бы только все было так просто…»
Казалось, все три башни превратились в три растревоженных осиных гнезда. На каждом из этажей, скользнув в стороны, отворились ставни множества окон, а из них, точно осиный рой, устремилась наружу, на врагов Баана с Боласом, целая стая топтеров. Одни и вправду не превосходили размерами ос, другие могли бы сравниться в величине с лошадью, третьи являли собой нечто среднее, но все они ринулись вниз, к трем незваным гостьям. Гудение множества крыльев было столь громким, что почти заглушало и грохот водопадов, и гул палящего Солнца.
По счастью, у Сахили имелись наготове собственные, пусть невеликие, но очень эффектные механические создания. В воздух, навстречу приближавшемуся рою, грациозно взвились шесть крылатых обезьянок размером не больше кулачка их хозяйки. Три из шести разлетелись в стороны, проворно заняли позиции – каждая между своей пары башен – и живо накрыли двор треугольным эфирным полем, тут же сбившим с толку системы наведения топтеров. Многие из вражеских механизмов разбились, врезавшись в башни, в землю, а то и друг в дружку. Другие принялись кружить в воздухе безо всякого смысла. Третьи устремились прямиком вверх, ввысь, и вскоре скрылись из виду. Однако немало топтеров по инерции проскочили, миновали завесу эфира, после чего их системы пришли в порядок. Те, что пытались атаковать, Чандра без труда уничтожила несколькими точными вспышками пламени, но большинство и не думало утруждаться атаками. Вместо этого уцелевшие топтеры угрожающе зависли вокруг пьедестала с Бессмертным Солнцем, словно гудящая, парящая в воздухе стена движущегося металла. Теперь несильный толчок да несложное заклинаньице делом простым уже не казались.
– Пока Солнце под защитой этих штук, нам его не отключить! – закричала Лавиния, перекрывая гудение крыльев и треск эфира. – Чтоб выполнить задачу, нужно отыскать и одолеть их хозяина, Довина Баана!
– Вон он! – воскликнула Чандра, указывая вверх, на стабилизирующий диск, висевший среди трех башен ровно в девяноста девяти ярдах от мостовой внутреннего двора Нового Права.
Там, на платформе, сложив за спиною руки и осторожно склонившись над ее краем (не так далеко, чтоб рисковать упасть, но как раз довольно, чтоб приглядеться к тройке противниц и, несомненно, оценить все их сильные и слабые стороны), стоял синекожий ведалкен – сам Довин Баан.
Лавиния кивнула Сахили. Та кивнула в ответ и поднесла к сложенным трубочкой губам извлеченный откуда-то серебряный свисток. Различимого ухом звука в ответ на ее дуновение свисток не издал, но три оставшихся летучих обезьянки услышали сигнал и тут же взялись за дело. Оседлав по топтеру величиной с лошадь, все три разом перехватили управление их заводными механизмами.
Сахили удовлетворенно улыбнулась:
– Готовиться к встрече с противником умеет не только Баан.
Три самых больших из топтеров спустились вниз, повисли перед Сахили, Лавинией и Чандрой, а те быстро вскочили им на спины и устремились к небу – к стабилизирующему диску, к Довину Баану.
Баан безмятежно наблюдал за их взлетом, стоя на прежнем месте, заложив руки за спину. Вдруг в воздухе, откуда ни возьмись, появились три новых топтера, и три металлических шарика, выпущенные по обезьянкам, вдребезги разнесли три крохотных головы. В тот же миг власть над железными скакунами трех мироходцев вновь перешла к Баану. Топтеры заартачились, завиляли из стороны в сторону, пытаясь стряхнуть всадниц со спин. Ничего не попишешь, Лавинии, Сахили и Чандре оставалось одно – прыгать. Коснувшись ногами платформы, Сахили с Лавинией покатились по ней кувырком. Чандре едва удалось вовремя ухватиться за край парящего в воздухе диска, подтянуться, взобраться наверх и, вскинув руки, сбить точно нацеленными сгустками пламени тройку больших топтеров.
После этого все трое повернулись к Баану, державшемуся в безопасном отдалении и едва ли не скорбно качавшему головой. Баан вздохнул и, напрягая голос ровно настолько, чтоб его сумели расслышать сквозь шум, но ни децибелом громче, заговорил:
– Решение послать по мою душу отступницу из Азориусов и пару каладешек – иными словами, тех, чья вражда ко мне носит личный характер – предсказуемо настолько, что далее некуда. Полагаю, все вы вызвались взяться за эту задачу сами – нет, даже, скорее, настаивали, чтоб ее поручили именно вам.
Ответить никто из троих не потрудился: ведь это, разумеется, было чистой правдой.
– Коль так, – продолжал Баан, – тот факт, что к столкновению с каждой из вас я приготовился всесторонне, запасшись топтерами, предназначенными специально для того, чтоб нейтрализовать ваши силы, а слабостями воспользоваться, вас, думаю, нимало не удивит.
Стоило Баану на пару градусов склонить голову, как из-за водопадов Нового Права появились еще три сотни топтеров, взявших трех мироходцев в кольцо. Быстро выхватив меч, Лавиния рассекла ближайший механизм напополам. Сахили вынула из поясного кошелька еще трех обезьянок. Выпущенные на волю, ее творения перехватили управление тремя топтерами, и те, в свою очередь, протаранили еще три, выводя из строя и их. Еще шесть топтеров уничтожила Чандра, выпустившая во врага очередь из шести огненных шаров не больше яблока величиной. Увы, стоило одному топтеру пасть, его место немедля занимал другой.
– Я не душегуб, – объявил Баан. – Возможно, все вы меня ненавидите, но я ни к одной из вас подобных чувств не испытываю. И потому, уж будьте любезны мне в сем поверить, скажу: под моим руководством Азориусы проявили в изготовлении топтеров немалый энтузиазм и сноровку. Таким образом, запас мой вполне достаточен, чтобы лишить вас возможности предпринять хоть что-либо, помимо самообороны, на срок практически бесконечный.
Шагнув в сторону Чандры, он смерил ее изучающим взглядом.
– Должен признаться, тобой, Налаар, я несколько удивлен. Подобной сдержанности и точности в своих пиромантских ударах ты на моей памяти еще ни разу не демонстрировала. Осмелюсь предположить, ты в самом деле взрослеешь. Да, это выглядит весьма маловероятным, но к иному умозаключению я на сей раз прийти не могу.
Чандра злобно нахмурилась, но не откликнулась ни словом. Вместо этого она прицелилась в Баана, а тот слегка улыбнулся, словно бы говоря: «Да, вот она, Чандра Налаар, какой я ее помню». В следующий миг его заслонила от Чандры стена из трех десятков топтеров, занявших позиции с такой быстротой, что Чандра даже не потрудилась дать своей огненной магии волю.
Однако тут Довина Баана встряхнуло взрывной волной. Потеряв равновесие, он покачнулся, и на его лице, непривычном к выражению чувств, отразилось явственное изумление. Хоть и обескураженный, он быстро осознал, что взрыв прогремел во дворе, и взглянул вниз, за край диска.
Внизу еще одна – на сей раз настоящая – Чандра Налаар поливала пространство за стеной повисших в воздухе топтеров потоком огня колоссальной мощи. Огонь расплавил край основания пьедестала, поддерживавшего Бессмертное Солнце, и тот, резко накренившись вбок, разом осел на мостовую, заставив содрогнуться все вокруг.
Слишком поздно осознавший свою ошибку, Баан поднял взгляд, но та Чандра, над которой он столь равнодушно насмехался, исчезла без следа, уступив место главе гильдии Димиров, оборотню Лазаву, для полноты иллюзии вооружившемуся иззетским огнеметом. Прежде, чем он успел составить новый план действий, Лазав запустил в него – нет, не пламя, к этому-то Баан был готов – пару метательных звезд из странного, незнакомого металла, насквозь прошивших защитные чары врага и вонзившихся ведалкену прямо в глаза, серьезно ограничив его в возможности примечать слабые стороны противника.