Hasu! Тут же всё работает не так. И электричество тоже. Не жидкой молнией же пропитывать это волокно…»
…Гедимин щёлкнул переключателем. Взвесь, поднятая потоком воздуха со дна прозрачной трубки, снова оседала, но сармат следил не за ней. Он покосился на сканер, еле слышно хмыкнул и осторожно, стараясь не сжимать, вынул из установки прокладку из тонкого синего волокна. Она маслянисто блестела с одной стороны; другая была тёмно-серой от налипшей пыли.
«Девяносто процентов держит… По крайней мере, ирренциевую пыль уловит,» — думал Гедимин, разглядывая отработанный фильтр. «Надо ещё проверить на испарениях минералов. Где там образцы?..»
— Геди… А, ты здесь, — шумно выдохнул Айзек, остановившись у его стола. — Сильно занят?
— Тестирую фильтры, — отозвался сармат, не сводя глаз с пропылённого волокна. «Тут может быть одна проблема. Сама пропитка…»
Он резким движением сдёрнул респиратор, освобождая рот и нос, растянул пласт волокна между пальцев и поднёс к лицу. Айзек запоздало взвыл и вцепился в его руку. Гедимин дёрнулся всем телом — от «жидкой молнии», пропитывающей волокно, до его ноздрей долетели считанные молекулы, но лицо сразу онемело, а стены поплыли.
— Hasu! — он едва не прижал к лицу мокрую перчатку — опомнился уже в последнюю секунду. «Вот сейчас бы огрёб…» — он задвинул респиратор на место, промигался, пошевелил ноздрями. Онемение было неприятным, но быстро сходило — всё-таки «удар тока» был несильным.
— Псих, — выдохнул Айзек, нависая над столом. — Что это за дрянь?
— Жидкая молния, — Гедимин бросил отработанный фильтр в кювету и прикрыл защитным полем. Ветошь, которой он вытер перчатки, была засунута в отдельный контейнер — только сармат пока не знал, как будет её утилизировать.
— А в нос её зачем? — не оставал Айзек. Гедимин пожал плечами.
— Хороша для воздушных фильтров. Только разбавить, чтобы без травм… А тебе чего? Искал меня?
Айзек хмыкнул.
— Портные закончили работу. Что там с их ножницами? Есть что показать?..
…Бронны вели себя очень тихо — бесшумно вошли, встали поодаль от литейной станции, молча разглядывали остывающие отливки и шевелили ушами. За аборигенами смотрел Гварза — даже ответил на какой-то вопрос, заданный вполголоса. Гедимин несколько секунд подозрительно за ними следил, а потом отвлёкся на Таркасана.
Филк стоял посреди комнаты и с сомнением смотрел на горку рыжевато-жёлтого тряпья, выложенную на стол. Вепуат отодвинул подальше штативы и осторожно щупал ткань за краешек. Гедимин пытался пересчитать предметы на глаз, но получилось только после сканирования — мягкая нетягучая тряпка ложилась и сминалась совсем не так, как плотный упругий скирлин.
— Мне это носить? — переспросил Таркасан, недоверчиво щурясь на странную одежду. — Прямо на голое тело?
— Шилось для тебя, — отозвался Айзек, успевший уже слегка помрачнеть. — На нас не налезет. Примеряй, пока Бронны здесь. Будет время поправить. Хотя бы носки. Бронны их раньше не шили и сейчас не хотели. Еле уговорил.
Гедимин мигнул, быстро глянул на ступни Броннов, — под сандалиями из кожаных ремешков действительно ничего не было. «Интересно. А если похолодает? Хотя — в минус сто что в носках, что без носков…»
— Эм-м… Мне что, прямо здесь раздеваться? — филк тронул застёжку комбинезона и снова покосился на горку одежды. Из неё свисали какие-то верёвочки с узелками.
Айзек раздражённо вздохнул.
— Давай уже быстрее.
Гедимин отвернулся к контейнеру с разноцветным волокном — Вепуат разрешил ему забрать два десятка образцов и перемешать их — и делил его на комочки-фильтры, пока шелест скирлина за спиной не сменился шорохом грубой ткани. Шуршало долго; сармата тянуло обернуться, но он возился с волокном, пока не услышал вдобавок к шороху и сопению недовольное фырканье.
— А оно и должно вот так сползать?
— Верёвки подвяжи, — отозвался Айзек. — Или Броннов позвать, чтоб тебе помогли?
Бронны, услышав знакомые звуки, навострили уши и наконец отошли от литейной станции. Гедимин вслед за ними повернулся к Таркасану и едва успел прикусить щёку, чтобы не захрюкать в респиратор.
Видимо, для нижней, скрытой одежды Бронны использовали любое подвернувшееся волокно, не разбирая его по цветам, лишь бы скручивалось в нити. «Комбинезон» Таркасана весь состоял из разноцветных пятен — Гедимин насчитал десяток оттенков только на рубахе. Никаких украшений на одежду не повесили — она сама себе была украшением, с кучей расцветок, свисающими складками и плотной обмёткой по всем краям. Рубаха выглядела ещё сносно — очень свободно, с широковатыми рукавами, странных цветов… но её ещё можно было принять за верх комбинезона. Штаны, такие же широкие и пёстрые, сверху подвязывались шнурком с двумя узлами и выглядели уже совершенно по-«мартышечьи» — хоть вези их Кенену Маккензи. Но страннее всего были носки. Бронны учли все пальцы, сшили для каждого свой «футляр» — и это выглядело как грубые самодельные рукавицы-краги, стянутые поверху шнурками и зачем-то надетые на ноги.
Таркасан сделал пару осторожных шажков на месте и недовольно поморщился.
— А ему положено вот так болтаться? Мешки с дырками какие-то…
— Если оно не будет болтаться, ты в него не влезешь, — отозвался Айзек. — Эти ткани неэластичны.
— Уран и торий… — пробормотал филк, разводя в стороны руки, и с опаской ощупал шнурок на поясе. — А верёвки — это обязательно? Других застёжек тут нет? Можно же с комбинезона срезать…
— Нельзя, — коротко ответил Айзек. Гедимин смотрел на филка с сочувствием и даже смеяться расхотел — вместо этого задумчиво сощурился. «А вообще, кое-что можно сделать…»
— Влезай в комбинезон, — поторопил Таркасана Айзек; Бронны уже теребили его, нетерпеливо попискивая, и Гедимин понимал их, хоть и не знал языка. Филк, стараясь не шагать слишком широко, подобрал комбинезон и кое-как в него влез, для начала защемив застёжкой складку белья. Ткань неожиданно выдержала, — Гедимин, ещё не разобравшийся в свойствах такого материала, ожидал увидеть здоровенную дыру.
— Ну? — Айзек нетерпеливо глядел на Таркасана. Тот прошёлся вдоль столов, задумчиво щурясь и трогая то рукав, то пояс, то колено.
— Какое-то оно там всё… в складках, — поморщился он. — Много его там. Надо привыкнуть.
— Привыкай, — сказал Айзек, поворачиваясь к Броннам, и заговорил на их языке. Существа мигом воспряли и даже как будто подросли на пять-шесть сантиметров. Таркасан снова прошёлся по лаборатории и остановился, приподняв ногу и ощупывая голень.
— Вроде туго завязал. Куда оно ползёт⁈
— Особенности примитивных конструкций, — пробормотал Гедимин, глядя на филка с сочувствием. — Работают не пойми как… Можно вблизи посмотреть?
— Эй, вы там чего? — встрепенулся Айзек, только-только отпустивший мастеров-Броннов. Таркасан расстегнул штанину над стыком носков и подштанников, и Гедимин сел рядом, разглядывая свободно свисающую ткань и кое-как собранные на шнур кромки. Филк попытался привязать шнурок от штанины к шнурку от носка, пошевелил ногой и еле слышно фыркнул.
— Ползает, как хочет. У нас голени какие-то скользкие, или что?
Гедимин поддел кромку и задумчиво сощурился.
— Есть идея. Сейчас сделаю замеры, а завтра, может, что получится.
Айзек подошёл ближе, навис над сарматами, пригляделся и хмыкнул.
— Атомщик, и тебе шнурки не нравятся?
— Можно сделать удобнее, — отозвался Гедимин, записывая, что намерил. Ему снова вспомнился мерный шнур Броннов. «А я понял, что с ним не так. Расстояние между узлами. Я видел шнуры Скогнов. Там интервалы совсем другие. На четверть больше. Кому-то шнур достался бракованный?..»
…В отсеке снова было пусто и тихо. Гедимин покосился на задвинутую наглухо переборку и придвинул кювету с «промасленным» фильтром. Лицо уже отошло от онемения, но края ноздрей ещё казались подмёрзшими.
«Фильтрует хорошо, но бьётся током. Изменить конструкцию респиратора, отодвинуть от лица. Жидкость разбавить…» — сармат огляделся по сторонам, пошарил взглядом по батареям пробирок, еле слышно хмыкнул и полез в дальний ящик — за выделенной когда-то «белой водой», электропроводящим компонентом воды из Сфена Молнии. «Начнём с этого. Сначала проверить напряжение в трубке, потом… потом проверить на себе.»
…«А тут у нас десять миллиампер…»
Гедимин уже привычным жестом вынул из установки пропылившийся фильтр, положил новый. «Молния», разбавленная впятеро, стала чуть менее маслянистой, но мелкую взвесь ещё вбирала.
«Пусть работает,» — сармат прикрыл кюветы с опасным содержимым и отодвинул подальше. «Пока идёт прогон, доведу до ума броннские ножницы. Отливка тонкая, быстро остыла…»
…Рыхлое волокно накрутилось на длинную нить. Гедимин окунул его в кювету, стараясь не замочить концы. «Достаточно,» — он аккуратно выжал лишнюю «воду». «Теперь продеть это в трубку…»
В кювете была «пылеуловительная» смесь, разбавленная вдвое — десятая часть «жидкой молнии», девять десятых «белой воды», ещё менее маслянистая, более текучая, где-то две сотни миллиампер на кювету… ну, и на рыхлую «верёвку» из волокон налипло тридцать или сорок. «Приборы покажут,» — Гедимин, стараясь не дышать, протаскивал нитку через узкую трубочку из жёлтого гзеша. «Ага, есть. Сворачиваем и замеряем…»
Переборка отодвинулась.
— Геди… А, у тебя всё готово, — облегчённо вздохнул Айзек, подбирая со стола синеватые отливки с причудливыми выступами. — Даже заточил… и никаких шарниров не прибавилось… Вот и хорошо.
— А почему они без шарниров-то? — спросил Гедимин ему вслед, но ответа не дождался.
… «Как „выходи“? Что, уже вечер?» — озадаченный сармат спустился по трапу и отошёл к шатрам. У приоткрытой кабины на пару секунд остановились Айзек и оробевший Таркасан, потом филка затолкали в люк, сармат, помахав на прощание, залез следом, и бронеход пополз вниз по сыпучему склону. Перед ним, показывая дорогу, шёл Корген с посохом наперевес, следом бежали два десятка нхельви. Ещё больше зверьков осталось на холме и теперь сновало вокруг сарматов. Гедимин устало щурился и думал, что неплохо бы прилечь.