Несколько образцов он вынес в «лабораторный» шатёр, — свёрнутую спиралью трубку с электрическим волокном внутри, обломки тектона, фрагмент деревянной арматуры… Там же светились выставленные на стол «фонари» из деревяшек, обмазанных церой. Надо было бы замерить светимость… и выяснить, сколько миллиампер в жидком виде влезают в бесшовную трубку, и облучить тектон, проверив экранирующие свойства… Гедимин на секунду зажмурился и с трудом подавил зевок. «Кажется, мозг перегрелся. Нужен отдых.»
— Видел? Для Таркасана поставили новый шатёр, — сообщил Вепуат, придерживая Сокола за хоботок. Существо недовольно щёлкало пластинами и порывалось затрубить.
— А, — Гедимин повернулся к очередному сооружению из костей и шкур. Оно стояло на невысоком каменном основании — в шатёр без «фундамента» не пролезал даже филк.
— У тебя ещё волокно есть? — спросил Гедимин, снова погружаясь в мысли об экспериментах. — И где ты его брал? Я, похоже, понял, как сделать магниты из местного сырья…
Вепуат хмыкнул.
— Я всё выбросил. Вернётся страж — спроси у него. Бронны откуда-то сырьё берут…
«Вернётся через пару часов. А пока можно подремать…» — Гедимин развернулся к шатру, но остановился, услышав на окраине лагеря низкочастотный гул и стеклянный звон.
— Текк’ты!
— Да они там давно копают, — отозвался Вепуат, от неожиданности выпустив из рук Сокола. Существо вскинуло хоботок и затрубило, и откуда-то издалека долетел приглушённый, но очень похожий звук. «Не эхо,» — сразу понял Гедимин. «Кто-то ему откликнулся.»
— Давно копают? — вскинулся он, забыв обо всех летучих и орущих тварях. — Чего молчал⁈
Вепуат удивлённо хмыкнул.
— Ты работал, не отвлекать же. Корген разметил первую пещеру, потом явились Текк’ты и порыли немного. Сейчас у них второй заход. По пять часов где-то они работают, потом им надоедает. А ты бы лучше отдохнул — глаза уже мутные.
Гедимин, сердито фыркнув, быстро пошёл к обрыву. Вслед ему нёсся трубный звук — Сокол всё никак не мог успокоиться, «учуяв» кого-то из соплеменников за холмами.
Едва сармат вышел на обрыв, снизу с гулом поднялся гигантский змей — он лежал в долине, в задумчивости сворачивая в трубку плоский камень, а теперь вскинул голову и придвинулся к Гедимину, будто его и ждал. Крышка большой шахты была отодвинута, внутри что-то грохотало — видимо, «грузчик» поднимался с глубины со связкой камней. Гедимин, приподняв руку в приветственном жесте, направил на долину луч сканера. На объёмной карте проступил углубившийся на семь метров колодец, а под ним — разбросанные точки металлических вешек. «М-да… Хорошо они поработали с Вепуатом. Первый энергоблок размечен. Когда с шахтой закончат, будет чем заняться…»
Он повернулся к Текк’ту, молча ожидающему у края обрыва, и хлопнул ладонью по ближайшему валуну.
— Раздели его и расплющи обе части. Я скоро вернусь.
…Блок получился кривой — в последний момент, когда Текк’т выравнивал поверхности, на окраине застучал костяной барабан, и существо рухнуло в долину. Гедимин видел, как оно поднимает голову над полевой кухней. Другие Текк’ты уже были там, — Скогны, похоже, заметили, что одного не хватает, и «позвали» его. Гедимин остался над полуметровой каменной плитой. Поверхность у неё была волнистая, из торцов выглядывала деревянная арматура. Можно было увидеть, как уплотнённый минерал обволок её с двух сторон и намертво запечатал, — даже сармат, пристально наблюдавший за работой Текк’та, теперь не мог определить, где верхний фрагмент плиты, а где нижний. Они срослись, заодно поглотив арматуру.
«Хороший образец. Только его надо бы разделить на…» — сармат, забывшись, потянулся за плазморезом. Пальцы наткнулись на пустое плечо, и Гедимин сердито сощурился. «Ладно, проверим, как есть. Итак, механическая прочность…»
… — А ярко светит, — заметил Вепуат, проходя мимо шатра-лаборатории. Свет, сочащийся из-под полога, был изжелта-зелёным — два оттенка свечения смешивались, и пока что зелёный перевешивал.
— Терпимо, — сдержанно признал Гедимин, заглядывая в пустой шатёр. Светильники горели на нетронутом столе, почему-то не покрывшемся пылью и семенами огнелюбок, — похоже, Бронны присматривали и за этой частью лаборатории. Гедимин постоял немного — его тянуло присесть на примитивную табуретку и перебрать для начала чертежи. Он тронул столешницу и еле слышно хмыкнул. «Пыль стереть нетрудно. А вот химикаты въедаются. Нужно другое покрытие. Надо подумать.»
— Выходит, «хорошая» цера заряжается от фонового ЭМИА-излучения, — услышал он бормотание Вепуата. — А «плохой» такого заряда не хватает. А если есть мощный излучатель…
Гедимин машинально потянулся к отсутствующему сфалту, резко опустил руку и сердито сощурился. «Для опытов с церой одного твэла достаточно. А вот проверять экранирующие свойства… В корпусе реактора будет не один твэл. Гораздо больше. Где взять новый излучатель?»
— Идём спать, — буркнул он. — Посмотрим, как будет светиться завтра.
23 день Льда, месяц Металла. Равнина, Сфен Земли, долина Элид
На окраине было тихо — аборигены, пригасив фонари, забрались на волокуши и, похоже, уснули. Гедимин сидел у большой бочки, ждал, пока в скафандр наберётся вода, и разглядывал небо. Сегодня оно было очень светлым, почти белым, в синеватых разломах и серых пятнах. Внизу, на холмах Сфена Земли, темнота оставалась такой же плотной, как вчера, — небесное освещение ни на что не влияло.
Зашуршали камешки; из-за шатра выбрался, неуверенно оглядываясь, низкорослый сармат. «Зря он ходит без фонаря,» — лениво подумал Гедимин, трогая переключатель на запястье. Увидев свет, Таркасан нервно дёрнулся, но потом облегчённо вздохнул и быстро пошёл к бочкам.
— Думал уже идти на ощупь, — криво ухмыльнулся он, подойдя к Гедимину. — Тут какая-то отборная темень — нигде на Земле такой не найдёшь.
— Зря ходишь без фонаря, — отозвался Гедимин, прикрывая вентиль; вода уже протекла под комбинезоном, приятно охлаждая кожу, теперь включился подогрев, и под бронёй запахло мылом. — Попроси у Айзека, пусть выдаст.
Таркасан неопределённо хмыкнул, доставая из кармана раскладное ведро.
— Айзек просил земные вещи по холму не таскать. Что-то тут с ними бывает… — он постучал по «крану» бочки и, поёжившись, просунул в него палец. Из-под отодвинутых грибов потекла вода. Таркасан отстегнул шлем, откинул на спину и, секунду помедлив, подставил под струю ладони. Гедимин наблюдал, как он размазывает воду по лицу и выплёскивает за шиворот. В свете фонаря было хорошо видно, что кожа у филка чистая, без ожоговых рубцов. Гедимин покосился на дозиметр и едва заметно качнул головой. «Тут один сармат уже живёт. И тоже не облучается. А фон — вот он. Странные дела…»
— Хочешь местный фонарь? — спросил он. — Можешь взять в шатре. Из стола торчат деревяшки с жёлтым верхом — бери любую.
Таркасан опасливо покосился на него и покачал головой.
— Не. С меня пока что хватит местных вещей. Мне ещё переодеваться…
Гедимин мигнул. «А верно. Мы бельё меняем. У Айзека там стирка… а эти дикарские тряпки — их так же стирают?»
— Оденешься в нормальное? — спросил он. Таркасан хмыкнул.
— Хотелось бы! Не, снова в местное. Вторая смена. А эту, говорят, надо стирать. Она ещё сохнет как-то по-особому…
Снова захрустел гравий — из-за шатров, потирая на ходу лицевой щиток и приглушённо зевая, выбрался Вепуат. На его плече копошился Сокол, выпуская по очереди «крылья» и выгибаясь в разные стороны — видимо, тоже потягивался спросонья.
— И ещё мне вести машину, — прошептал Таркасан, оглянувшись на Вепуата. — Одному, без Айзека. А дорогу я не запомнил.
Подхватив ведро, он быстро зашагал к лаборатории. Вепуат тихо фыркнул ему вслед и шумно опустился на камни рядом с Гедимином.
— Рано встали. Через час — отъезд.
Гедимин поднялся на ноги. После купания, даже такого неудобного, всегда становилось легче — вот и теперь в голове прояснилось.
— Пойду кнопки ковать, — сказал он, щурясь на небесные огни. — Из рэссены. Лучше бы из ипрона, но пока и так сойдёт.
…Ипроновая фольга ложилась на ровные пласты полуостывшего красного гзеша. Гедимин накрывал её новыми листами эластомера, прижимал, раскатывал ручным валком, потом уложил под пресс. Более широкие полотнища зелёного гзеша уже почти остыли и немного поблескивали на свету — сармат насыпал в смесь немало мифриловой пыли. Миниатюрные кнопки из синего металла лежали на обрывке ветоши в открытой кювете — Гедимин ждал, пока пройдёт первичное окисление, и защитная плёнка покроет металл со всех сторон. Сам он сидел за столом, шлифовал линзу для шлема и задумчиво щурился.
Вепуат в очередной раз шумно вылез из-за стола и покосился на часы.
— Может, наружу?
— С нами не уедет, — отозвался Гедимин, разглядывая линзу на просвет. «Вроде ничего, но очень толстая. А тоньше не сделаешь — прочность не та. Стекляшка — не рилкар…»
— Как вернётся, будешь шить? — хмыкнул Вепуат, отходя к манекену и разглядывая его, будто впервые. — На станции этой будет двести сарматов. Текстильной промышленности тут не предвидится. Выходит, все скафандры делать будем вручную. Двести штук плюс резерв…
Гедимин сердито фыркнул — эта мысль ему и так не нравилась, а отвлекаться ради неё от полезных расчётов…
— И бельё, — продолжал Вепуат, усаживаясь на свободный стол. — Это ещё интереснее. У Таркасана два комплекта, оба сшиты Броннами. Броннам нужно будет для каждого сармата по два комплекта сшить. Нет, ну с носками они освоятся… и работают вообще быстро…
— Заткнись, — буркнул Гедимин, сравнивая линзы между собой и сверяя размеры сигма-сканером. — Не хватало, чтобы это поручили нам.
Вепуат весело хмыкнул.
— Ну, ты уже эксперт по местным технологиям. Ткацкий станок построишь…
Гедимин со вздохом завернул последнюю линзу в ветошь и захлопнул ящик стола. Фиксаторы встали враспорку — теперь никакая встряска не заставила бы ящики открыться.
— Идём, — буркнул он, затягивая на манекене найтовочные тросы — этой штуке тоже ни к чему было прыгать и перекатываться на неровностях рельефа. Не принайтованными оставались только два деревянных колеса — их Гедимин и прихватил с собой, выбираясь из лаборатории. В шатре лежала жердь, более-менее подходящая для оси; оставалось приделать всю конструкцию к волокуше.