Он услышал гул открывающегося шлюза, знакомый хитиновый треск и завывания, приглушённую ругань и быстрые шаги. «Вепуат?» — Гедимин снова сощурился и отвернулся от двери. «А его зачем сдёрнули?»
Айзек, перетащивший Гварзу на расстеленный матрас, возился с его скафандром. Сармат никак ему не помогал — лежал неподвижно, держась за респиратор, только руку с рёбер убрал. Гедимин двинулся было к нему, но остановился — пальцы снова прижгло резкой болью, а в ушах зазвенело от вопля Айзека.
— Стой!.. Вепуат, забери его и проверь ноги, — не оглядываясь, крикнул Айзек. Разведчик застыл на пороге, растерянно глядя на сарматов. Таркасан, прошмыгнув под его рукой, забрался в самый дальний угол и замер там.
— Голову ему проверь, — донеслось из-под шлема Гварзы. Говорил сармат глухо, неразборчиво, но слышно было, как он с трудом сдерживает ярость.
— Выс-слать ко всем метеороидам…
Айзек зашипел на него, и Кенен замолчал. С него собирались снять шлем, но под респиратором что-то заклинило, и крепления не поддавались. Гедимин, забывшись, двинулся было к нему, но Вепуат уже вцепился в его локоть и с силой дёрнул к двери.
— Следи, чтоб он там и сидел! — крикнул, не оглядываясь, Айзек. — Не отходи, ясно?
Гедимин досадливо сощурился.
— Я не просил воровать реагенты, — угрюмо пробормотал он, щурясь от боли в пальцах. Кулак, на удивление, не пострадал, а вот костяшки на ступнях, отдавленные Гварзой… «Явно там что-то сломалось,» — думал Гедимин, пытаясь вывернуть пальцы так, чтобы они болели чуть поменьше. «Хорошо, хоть не руки…»
… — Ну и на кой ты к нему полез⁈ — в третий уже раз спросил Вепуат, заталкивая ступню Гедимина в сапог скафандра. После анестетиков, с надетыми фиксаторами она сильно увеличилась в объёме, а из-за потери чувствительности сармату казалось, что её раздуло вчетверо. Он попытался шевельнуть пальцами и виновато сощурился, услышав окрик Вепуата.
— Час покоя! — разведчик толкнул его в грудь, принуждая лечь. — Валик тебе под ноги. Отёк спадёт — попробуешь встать. Болеть будет долго — очень противное место.
Гедимин с досадой смотрел на потрескавшиеся щитки сапога. Верхний слой обшивки лопнул, нижний смялся — его предстояло выправлять. Из соседнего отсека не доносилось ни звука — с тех пор, как Гедимина утащил Вепуат, ни Гварза, ни Айзек к ним не заглядывали.
«Час покоя…» — сармат нехотя опустил голову на матрас и прикрыл глаза. «Таркасан так и ходит неодетым. Позвать, что ли, чтобы скафандр примерил? Резинки я потом вставлю…»
Минут через сорок переборка с тихим шорохом отъехала в сторону. Нахохленный Вепуат смерил вошедшего Айзека мрачным взглядом. Гедимин зашевелился, привстал на локте, чтобы лучше их видеть, и невольно хмыкнул — на плече Вепуата сидел Сокол, и два недовольных взъерошенных существа были до странного схожи.
— Текк’ты в долине, — сказал Айзек, остановившись над Гедимином; на сармата он не смотрел — взгляд был направлен на Вепуата, а может, на его питомца. — Пойду следить. Справишься один?
Гедимин зашевелился, пытаясь сесть, с досадой похлопал по «карманам». «Камнедробилку надо… А, модель не сделал, с бумаги не поймут…»
— Не уверен, — Вепуат покосился на Гедимина и надавил ему на плечо. — Лежи!.. Что там Гварза?
— В Ураниум надо, — Айзек досадливо поморщился. — Лицо рассечено. Рёбра срастутся, а вот это…
— М-да, я такое не сошью, — покачал головой Вепуат. — Ну так чего тянешь? Езжай.
— Текк’ты… — Айзек покосился на Гедимина и покачал головой. — Разметка разметкой, но надо следить.
Гедимин стряхнул с плеча руку Вепуата, перевалился на колени и рывком поднялся, стараясь опираться только на пятки. Пальцы ныли, но терпимо; онемение понемногу сменялось подкожным зудом — регенерация шла своим чередом, и лучше было отключить ощущения и не мешать. Айзек шагнул назад, вскидывая руку с генератором защитного поля. Гедимин досадливо сощурился.
— За Текк’тами прослежу, — буркнул он, подходя к столу. — Я всегда это делал, забыл?
— Ты проследишь… — Айзек тяжело вздохнул. Генератор он так и не опустил — держал наготове, словно Гедимин в любой момент мог на него кинуться. Ремонтник болезненно поморщился. «Чего он? Я же его не тронул…»
— Ну, я буду рядом, — Вепуат решительно шагнул к Гедимину и сложил руки на груди. Наплечники громыхнули о броню, и тут же раздался костяной треск — Сокол щёлкнул спинными щитками.
— С Текк’тами он драться не будет, — мрачно пообещал Вепуат.
…Из-под обрыва выглядывали три головы, и Гедимин досадливо хмыкнул — «Сегодня — только шахта…» Завидев сарматов, Текк’ты загудели — негромко и вроде бы дружелюбно. Гедимин, замедлив шаг, поднял руку в приветственном жесте.
— Рраны не трревожат? — спросила, шевельнув ушами в ответ, Ауна. Она стояла у обрыва, вокруг сидели, задрав мордочки, десятка три нхельви. Гедимин посмотрел на них с вялым удивлением. «Вот им бы сюда не ходить. Опасно. Кочевники уже были, есть раненые…»
— Сегодня — только трое? — он заглянул в долину, будто надеялся увидеть там ещё пару Текк’тов. На дне, разумеется, никого не было.
— Рраз на рраз не прриходится, — отозвалась без особого волнения Ауна. — Тррое — больше, чем никого.
Гедимин мрачно кивнул.
— Скажи им копать шахту, — попросил он и покосился на ближайший валун; стоять на рыхлом гравии было очень неудобно, тянуло сесть, но сармат опасался, что тогда Текк’ты вообще его не увидят. — Они уже глубоко ушли. Скажи — пусть один копает, а двое разделятся по высоте — половину высоты поднимает один, а дальше — другой.
Вепуат покосился на Гедимина и еле слышно хмыкнул. После недолгого гула и лязга трое Текк’тов нырнули в скалу. Сармат посмотрел на шестиметровый пласт из примятых валунов и едва заметно поморщился — «Вот тебе и заготовка тектона…»
— Да садись уже, — прошептал Вепуат, легонько толкнув его в плечо. — Не перед кем красоваться.
«Трилобит», до сих пор сидевший спокойно, вскинул хоботок и затрубил. Вепуат поморщился.
— Сдёрнули нас с тренировки из-за твоих дел…
— Иди тренируйся, — отозвался Гедимин, устраиваясь на камне и примеряясь, как отхватить от него кусок. — Далеко не отходи — мало ли…
…Вепуата хватило ненадолго — уже через полчаса он пропал за шатрами, и Гедимин только слышал его отрывистые команды. «Интересно, как Сокол понимает наш язык? Учили-то его Джагулы…» — лениво думал он, обтачивая каменную заготовку и высверливая внутреннюю полость. Тектон был твёрдым, плотным, но резать его было легко — ничего внезапно не отваливалось и не трескалось, не вскрывались пропущенные каверны…
«Поставить на фундамент, снизу — пескосборники,» — сармат поднял готовую модель на ладони и придирчиво её осмотрел. «Проблема в фильтрации на выходе. Придётся, похоже, делать вручную. Текк’ты такую мелочь не вылепят…»
Он поднялся с камня, заглянул в долину и задумчиво сощурился. Ему представлялись бесконечные ангары с ребристыми крышами — сотни складов для песка, отобранного щебня, готовых тектоновых плит… «И барак ещё,» — вспомнил он, услышав в очередной раз возглас Вепуата. «И ещё литейный цех. И сборщиков арматуры куда-то надо пристроить… А, да, арматура. Совсем забыл. Со вчерашнего дня мокнет.»
До шатра Гедимин добирался долго — за время сидения на камне повреждённые ступни как будто окостенели и никак не хотели правильно изгибаться. Полдороги сармат хромал и сердито щурился, потом освоился, но настроение лучше не стало. «Идиотская драка. И реагенты всё равно забрали. На кой, интересно, Гварзе реагенты?..»
…В поддонах почти не осталось воды — не то испарилась, не то кого-то из нхельви одолела жажда. Гедимин вынул мокрые плиты и придирчиво их осмотрел. Та, что лежала в воде «глухой» стороной, не изменилась никак. Сармат проверил даже сканером, — плотная однородная масса тектона не пропустила жидкость внутрь. Плита, засунутая в воду торцом с оголённой арматурой, внешне тоже не изменилась, но, приглядевшись, Гедимин недовольно сощурился — древесина заметно набухла, даже с того края, что с водой не соприкасался. Микроскопические капилляры даже в мёртвом дереве исправно гнали жидкость. Сармат взвесил плиты на ладонях — набранная, втянутая из поддона масса была заметна даже без точных приборов. Несколько минут Гедимин сканировал камень вдоль арматурной сетки. На минерал давило изнутри — не так сильно, чтобы он сразу лопнул, но сармат практически видел, как несколько сотен циклов высыхания-размокания раздробят тектон в крошку.
«Понятно,» — он досуха вытер плиты, готовя их для дальнейших опытов. «Следить, чтобы торцы были закрыты. Никакой влаги… Ладно, теперь проверим реакцию на нагрев. Жаль, охладитель в фургоне остался…»
…Раскалённые плиты медленно остывали. Гедимин присел было за стол понаблюдать за ними, но спохватился, что за земляными работами в долине никто не следит. «Заберу с собой,» — он обернул плиты защитным полем и взял под мышку. «На ветру остынут быстрее. А опыты с резким нагревом лучше ставить на улице. Только аборигенов отогнать подальше…»
Текк’ты копали, — они, похоже, вообще не заметили, что Гедимин куда-то отлучался. Облегчённо вздохнув, сармат поставил плиты вертикально, слегка заглубив их торцы в гравий, и полез в настройки плазмомёта. Для подобных опытов он был очень удобен — нужно только было всё рассчитать, чтобы вместо раскалённого облака не получить прожигающий поток.
После первого выстрела плиты окутались красноватым дымом и медленно завалились на гравий. Гедимин осмотрел их и взялся за сканер. Тектон проводил тепло неважно; даже и сейчас плита прогрелась не насквозь, а где-то на две трети. Сармат настроил увеличение, чтобы не упустить ни доли микрона, — его интересовал не нагрев, а вызванное им расширение… или сжатие, или скручивание в спираль, — смотря что выкинет бредовая планета. Через пару минут Гедимин облегчённо вздохнул — в этот раз у планеты не было настроения бредить. Тектон расширялся по мере нагрева вместе с арматурой; процесс шёл практически равномерно — сильно равномернее, чем было бы в паре «камень-металл».