— Угу. Но осторожность не повредит, — отозвался Вепуат. — Ну что, пойдём проверять работу Текк’тов? Ты иди, а я за Соколом — опять он разорался…
Трубный рёв Сокола разносился над холмами — Гедимин, стоя у обрыва, слышал его так отчётливо, будто держал существо на плече. Ещё несколько секунд — и ему начали отвечать. «Двое или трое вон за тем холмом, ещё один — правее, в стороне рассвета,» — машинально прикинул про себя Гедимин. «Интересно, кочевники умеют их затыкать? Зажимание хоботка ненадолго помогает…»
Фонарь еле-еле освещал ближайшие валуны наверху насыпи и часть крутого склона. Выключив бесполезное приспособление, Гедимин взялся за сканер — и едва заметно ухмыльнулся. Шахта углубилась до последних меток и расширилась в сторону — Текк’ты, докопав колодец, успели вынуть ещё пару кубометров камня из намеченной полости главного корпуса.
«Хорошая работа,» — Гедимин одобрительно кивнул. «Если так и дальше пойдёт, дней через тридцать у нас будет место под энергоблоки. А тогда можно будет тектон наверх не таскать, а месить прямо в пещере…»
Он прислушался — может, под ногами раздастся рокот и гул массивных тел, ползущих сквозь толщу камня? — но услышал только призывный рёв Сокола. «Пока он орёт, ничего не различишь. Ну да ладно, и так ясно, что Текк’ты где-то ползают. Ждём возвращения…»
…Айзек, наклонившись над чужим лабораторным столом, копался в контейнерах с образцами. Некоторые были вытащены на середину и даже приоткрыты. Гедимина, подошедшего к столу, сармат заметил не сразу — только после выразительного хмыканья.
— Вот ты где, — Айзек, не смущаясь, вынул ещё один контейнер и заглянул внутрь. — Хотел идти искать. Вот эти красно-жёлтые камни — что это и откуда?
— Сфен Огня. Минерал какой-то, — Гедимин пожал плечами. «Чего он роется? Там нет ничего, что сделает свихнувшуюся планету нормальной. Ну, может, ипрон… но ипрона не напасёшься.»
— Уже работал с ними? — Айзек не выпускал тяжёлый контейнер из рук. — А собираешься? Если тебе заниматься ими некогда, мы их заберём. Образцы — они не для того, чтобы сидеть над ними, как Маккензи над счётом в банке…
Гедимин мигнул.
— Займусь, — буркнул он, отбирая у Айзека ящик и ставя его на видное место. — Сейчас. Что за спешка?
Айзек недовольно сощурился, но рыться в контейнерах перестал.
— Работу, знаешь ли, надо делать. Если не можешь работать, уступи другим. Так камни тебе ещё нужны? А молния? Лёд?
— Я ж тебе давал результаты по молнии, — Гедимин покосился на передатчик. — Лёд уже в работе… Так. Тут была моя установка из труб. Куда дел?
— У Гварзы, — отозвался Айзек, заглядывая в экранированную кювету (там лежала нагревшаяся крупица «вечного льда»). — Любопытная штука. Чистая термодинамика?
Гедимин пожал плечами. В груди шевельнулось что-то холодное, но злости сармат не чувствовал. «Ну ладно. Пусть изучает. Может, узнает что-нибудь полезное.»
— Вентиляцию можно сделать. Под землёй понадобится.
— Ага, — согласился Айзек, думая уже о чём-то другом. — Тяга будет хорошая. А результатов по молнии у меня нет — что-то ты напутал. Ладно, работай, потом отправишь.
Гедимин только покачал головой, глядя на задвигающуюся переборку. «А он ещё на что-то надеется. Вентиляция… тут лопасти на вал не насадишь, а они — 'тяга хорошая…»
…Резался камень плохо, но хорошо кололся. Как и думал Гедимин, это был какой-то конгломерат, хорошо спрессованный и прожаренный. Один из его осколков сейчас плавился в тигле и нагрелся уже до двух тысяч градусов, но даже не заблестел. Другой лежал в охладителе — сармат, не мелочась, выставил сразу сто пятьдесят по Кельвину. «Тут, говорят, бывает что-то похожее. Вот и увидим, выдержит он или нет.»
На термодатчиках прибавилось полтысячи градусов, и образец, засунутый в тигель, нехотя начал размягчаться. Гедимин еле слышно хмыкнул и хотел уже отойти от литейной станции, как из охладителя донёсся треск. В дымящейся кювете, быстро вытянутой на свет, лежал расколотый пополам камень. Сармат хотел сунуть его обратно, но заметил что-то странное в дымке над ним. «Неравномерность охлаждения. Обычное дело для неоднородных структур,» — думал он, поднося к обломкам «щупы» анализатора. Пятнадцать секунд сармат разглядывал экран, потом еле слышно выдохнул: «Hasu!»
Охлаждение затронуло только верхний слой камня — чуть больше миллиметра. Остальная часть осколка так и сохраняла прежнюю температуру — ровно триста по Кельвину, и ни градусом меньше. Гедимин тронул пальцем поверхность свежего разлома — она даже не была прохладной, до сих пор хранила непонятное тепло. «У нас в отсеке холоднее,» — отметил про себя сармат, повторяя замеры с другой половиной обломка. «А вот в Сфене Огня… может, там и двадцать семь. Интересная теплопроводность…»
Быстро вернув кювету в охладитель, сармат развернулся к литейной станции, сдвинул кожух, резким движением сдёрнул защитное поле. Обломок лежал в тигле, почти не изменив формы; его верхний слой каплями стекал на дно тигля, но камень под ним, как видел Гедимин, даже не размягчился. Сармат схватился за сканер. «Оно, похоже, слоистое,» — щёлкало в мозгу. «Слои в миллиметр. Верхний плавится, следующий греется, а тот, что под ним, даже не затронуло. Триста по Кельвину, мать моя колба… Ну вот как оно так делает⁈»
Он покосился на термодатчики, болезненно сощурился и остановил нагрев. Несколько капель ярко-оранжевого расплава стекли в опоку. Гедимин вытряхнул образец, ещё раз просканировал и положил остывать. Несколько обломков лежали в контейнере, оставленные для следующих экспериментов. Сармат подобрал один и крепко сжал в кулаке. «У нас тут, похоже, очень неплохой термоизолятор. Разобраться ещё, как его обрабатывать…»
В отсек вошёл Вепуат.
— Что ты со станцией делал? — хмыкнув, спросил он. — Вон, аж дымится.
«Трилобит» на его плече втянул тонкие «крылья», спрятал хоботок и попытался свернуться клубком.
— Работал, — отозвался Гедимин. — Гварза опять механизм утащил. Прибью я его когда-нибудь…
Вепуат сочувственно хмыкнул.
— Вчерашний, из трубок?.. А со станцией так не надо. Три с половиной тысячи — это перебор.
Гедимин сердито фыркнул.
— Иди работай.
— Там Корген пришёл, — Вепуат не двинулся с места. — Ты его вроде искал?
…Снаружи сильно посветлело — уже можно было отличить траву от камня, но свет посоха Коргена всё равно был виден издалека. Страж, воткнув палку в гравий, стоял у полевых кухонь и смотрел, как вверх по склону поднимаются волокуши с бочками и корзинами. Гедимин было встрепенулся, но увидел, что никаких цветных пучков над повозками не видно, и в барабан никто не бьёт, — рутинная поставка продовольствия, ничего интересного.
Чуть поодаль от кухонь за ночь появилась невысокая насыпь, накрытая опрокинутой корзиной. Гедимин попытался вспомнить, видел ли её на сканограммах Вепуата, — кажется, она там мелькнула. Бронны и Скогны спустились с повозок, но, вместо того, чтобы разгружать привезённое и собирать пустую тару, вместе с кухонными работниками оживлённо верещали и махали руками. Ещё несколько секунд — и все, забыв о поклаже, сгрудились вокруг насыпи. Кто-то сдёрнул корзину, и вся толпа, примолкнув, уставилась на лежащие на ровной насыпи колёса.
«Мать моя колба…» — Гедимин, болезненно щурясь, отвернулся от аборигенов. «На что тут смотреть, да ещё всем стадом⁈»
— Дим-мин, — подал голос Корген — он уже заметил сармата и теперь подошёл к нему, погасив свечение посоха. — Говорят, ты сделал подарок мирному народу.
Гедимин поморщился.
— Ага, им, — угрюмо сказал он. — Забирайте. Пригодится против нергонов.
— Да, такой мощи хватит на несколько живых крепостей, — шипы на спине Коргена тонко зазвенели. — В Сердце Пламени уже знают. Но вы, конечно, отвезёте подарок сами.
Гедимин снова поморщился — вспоминать о своей ошибке ему было неприятно. «Ещё и в столицу это везти… Не люблю делать бомбы.»
— Ты сегодня размечать пойдёшь? — мрачно спросил он, показав Коргену модель вспомогательного корпуса. — Вешки я уже сделал.
…Гедимин предлагал пакет с вешками спустить на дно долины, чтобы Коргену не подниматься за ними через весь холм. Страж покосился на соседнее плато и лязгнул шипами — «небезопасно…» Полчаса Гедимин сидел рядом с пакетом на валуне и вырезал очередную модельку из куска тектона. Потом на пост заступил Вепуат. Он тренировал Сокола брать хоботком камешки и потом отдавать их. Минут на пять Гедимин застрял у обрыва, наблюдая за тренировкой. Хватал камешки «трилобит» охотно, отдавал через раз, а иногда заглатывал, и Вепуат тяжело вздыхал.
— Ему плохо не будет? — слегка обеспокоился Гедимин после третьего заглоченного обломка. Вепуат махнул рукой.
— Отрыгнёт. Камешки все гладкие. Хочу добиться, чтобы он их не глотал. Команду подобрать другую, что ли…
Гравий зашевелился, пара камешков откатилась в сторону, пропуская на поверхность когтистую лапу. Сокол громыхнул спинными щитками и плюнул камешком в пришельца.
— Зверь нергонов подчиняется тебе, — задумчиво заметил Корген, высунувшись из гравия по грудь. — Это хорошо. Мирные беспокоятся из-за него.
— Он их не трогает, — буркнул Вепуат, недовольно щурясь, но страж, подобрав вешки, уже нырнул в камень. — Чего они к нему прицепились⁈ Что Скогны, что стражи…
— Боятся, что он шпионит, — предположил Гедимин, с заново вспыхнувшим подозрением глядя на Сокола. «Трилобит», выплюнув все камешки, встряхнулся, приподняв спинные щитки, и снова повис на руке Вепуата, вяло помахивая «крыльями». Гедимин посмотрел в его круглые чёрные глаза, несимметрично разбросанные по головному сегменту, и не нашёл в них даже зрачков, не то что признаков разума.
— Иди уже, — Вепуат убедился, что Гедимин не смотрит на сканер, и выключил его. — Может, Сокол успокоится и начнёт работать. За разметкой я пригляжу. У Коргена уже хорошо получается.
…Гедимин вынул пару осколков «вечного льда» и опустил в контейнер для образцов. Тот сразу подёрнулся инеем. «Снаружи повисят,» — думал сармат, цепляя ёмкость на выдвинутую пластину скафандра — класть такие образцы под броню, ближе к телу, совсем не хотелось. Он хотел уже уйти, но взгляд упал на экранированную кювету, и сармат потянул