— Не надо их обучать, — мрачно сказал командир экспедиции. — Я не всё понял, но они чем-то напуганы.
Вепуат фыркнул.
— Может, нам и впрямь полезнее было бы вести дела с Кьюссами? Кто они такие? У них, вон, город был, — значит, не кочевники…
Айзек криво ухмыльнулся.
— Выпускай своё животное, пока оно само не вылезло. Гедимин, ты изучил красно-жёлтый камень? Что-то полезное или дрянь?
Гедимин досадливо сощурился. «Переводишь тему. Подозрительно. Ну ладно, работа не ждёт…»
— Хороший термоизолирующий материал, — нехотя сказал он. — Я смешал его с «чёрным песком». Остывает. Тяжело его обрабатывать — ни расплавить, ни разрезать…
— Термоизоляция? — взгляд Айзека стал неожиданно пристальным. — С «вечным льдом» проверял? От твоих кювет оба отсека на семь градусов остыли. Проверь, пока мне подопытных не поморозил.
Гедимин мигнул, бросил взгляд на термометр и удивлённо хмыкнул. «Верно. Остыли. Даже на восемь. А я ведь экранировал…»
— Наверное, снаружи холодает, — буркнул он, недоверчиво глядя на микроскопические осколки «льда». — Тут считанные граммы. В них столько теплоты не влезет.
— Работай над изоляцией, — повторил Айзек, уходя в соседний отсек. Гедимин озадаченно смотрел ему вслед. Вепуат, шумно вздыхая, вытащил из-под стола Сокола и крепко зажал ему хоботок. Существо затрещало щитками и выгнулось дугой, закидывая хвост сармату на плечо.
— А я бы выяснил, кто такие Кьюссы, — вполголоса сказал он. — Интересные, должно быть, существа.
Гедимин молча тронул «щупом» анализатора тёмно-красную пластину. «Горячо, но работать можно. Сразу проверю реакцию на кейек и на 'вечный лёд».
— Хватит с меня аборигенов, — буркнул он, собирая со стола обрезки металла и ссыпая в тигель. «Это всё — в переплавку. Надеюсь, органика испарится без лишних фокусов.»
…В вытяжке затрещало. Гедимин вскинулся, готовясь прикрывать что-нибудь защитным полем, но увидел только белые искры в потоке горячего газа. Куски металла на дне тигля слегка искрили, но треск слышался всё реже, и вспышки постепенно затухали.
— Прочная у нас литейная станция, — вполголоса заметил Вепуат, подзывая к себе сканирующий дрон. Второго видно не было — должно быть, висел над долиной, высматривая чужаков.
— Угу, — отозвался Гедимин, подумав, что обрезки перед переплавкой всё-таки следовало прокалить. Он вернулся за стол и придвинул к себе покрытую инеем кювету. Крупинка «вечного льда» легла в углубление на тёмно-красной пластине, и тут же Гедимин накрыл её другой, с такой же выбоиной посредине.
— Контейнер? — хмыкнул Вепуат. Гедимин, не отвечая, установил термодатчики и потянулся к ёмкости с обломками кейека. «Теперь отнести в шатёр и там оставить на сутки. Экранировать не буду. Главное — датчики не забыть. Отрастят крылья…»
…В ободранной низине было тихо и темно. Текк’ты давно уползли на ночёвку. Штабеля заготовок из тектона не увеличились ни на одну плиту, и Гедимин, глядя туда, где они лежали, досадливо щурился. «Мало рабочих. Куда расползлись все Текк’ты? Говорили, им тут интересно…»
— Сокол задремал, — нарушил молчание Вепуат. — И ты иди спать. Может, после отдыха переезд легче пройдёт…
31 января 15 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
— Да оставьте его, где лежит, — недовольный голос Маккензи доходил до Гедимина, как сквозь толстый слой стекловаты. Сармат зашевелился, попытался приподнять голову — и снова скорчился на палубе. Кислая слюна во рту сменилась горькой; жидкости по-прежнему было много — как будто перед выездом Гедимин выпил целую канистру.
— М-да, так себе зрелище, — Маккензи наклонился, заглянул под лицевой щиток сармата и тяжело вздохнул. — Говорили же — не ешь перед поездкой!
«Будто я ел,» — Гедимин сердито сощурился, но промолчал — стоило приоткрыть рот, как внутренности скручивало спазмом. Вепуат присел рядом; от его испуганно-сочувствующего взгляда сармату стало совсем тошно, и он уткнулся лицом в палубу.
— Кенен, ты хоть медику-то говорил? — услышал он сердитый голос Айзека. Тот, как и все остальные, стоял в открытой шлюзовой камере и разглядывал лежащего Гедимина. Все, даже Вепуат, давно опомнились после портала, встали на ноги и теперь, кажется, думали, как вытаскивать «раненого» ремонтника из шлюза. Последнюю попытку выползти он предпринимал пять минут назад — или, как ему казалось, все полчаса.
— А что я скажу? — фыркнул в ответ Кенен Маккензи. — Дайте что-нибудь от укачивания в портале⁈
— Ты же сам видишь, что с ним неладно, — заговорил Гварза. — Ни у кого из нас нет такой острой реакции. Даже у Таркасана голова не кружится.
— Да она и не сильно кружилась, — пробормотал Таркасан. Он тоже был где-то поблизости. Гедимин лениво думал, поворачивать голову, чтобы посмотреть на его сапоги из красного гзеша, или лежать спокойно, благо спазмы притихли.
Маккензи тяжело вздохнул.
— А я что сделаю, парни? Я похож на спеца по межмировым переходам?.. Эй, Ванджур! Нечего тут глазеть. Подгоняй погрузчик, поднимай его и тащи в мойку!
— Нет, пора всё-таки заканчивать с этой беготнёй, — пробормотал Айзек, отходя от неподвижного тела. За шлюзом уже гудел подъехавший погрузчик.
— Что-то одно — или Гедимин сидит безвылазно тут, или остаётся там, — слышал сармат издалека, пока машина поднимала его и вытаскивала из отсека; он не сопротивлялся, только болезненно щурился. — С прыжками туда-сюда мы его в конце концов добьём.
…Погрузчик оставил Гедимина у порога мойки; дальше его вытащили из скафандра и занесли внутрь. Кажется, это делали Вепуат и Айзек, — сармат старался лишний раз не открывать глаз, чтобы не спровоцировать очередной спазм. Его прислонили к стене и ушли, оставив под прохладным душем. Гедимин сполз, перевалился набок и остался лежать, изредка отплёвываясь от горечи. Постепенно биение сердца замедлилось, болезненные спазмы утихли — пустой желудок только слабо дёрнулся, когда сармат осторожно сел, опираясь на обе руки и низко наклонив голову. Вода была повсюду — под комбинезоном, в карманах, в носках…
«Гребучая декомпрессия,» — Гедимин сел, уже не опираясь на руки, и сердито сощурился на закрытый люк санпропускника. «Сколько я тут пролежал? Все, наверное, ушли. Успею в медчасть?»
Он попытался встать, но желудок снова дёрнулся, а стены поплыли. Потянуло сквозняком. На пороге со шляпой в руке стоял Кенен Маккензи и задумчиво смотрел на мокрого сармата.
— Очухался? — он растянул губы в улыбке. — Вот и хорошо. Теперь выползай на обсушку. Рядом лежит матрас — садись там и жди.
Гедимин растерянно мигнул.
— Мне в медчасть… — пробормотал он и снова попытался подняться. « Hasu! М-да, и впрямь придётся ползти.»
— Не судьба, — отозвался Маккензи, убрав улыбку с лица. — Ползи на матрас, тебя осмотрят на месте. Может, оно и к лучшему, что ты нетранспортабелен.
…Передвигаться ползком было проще — по крайней мере, голова не кружилась, а мышцы не обмякали от очередного приступа слабости. Через некоторое время (Гедимину показалось, что прошло не меньше часа) ремонтник устроился в каком-то закутке на матрасе. Ему было до крайности досадно.
— Здесь, — услышал он голос Маккензи и незнакомые шаги. — Гедимин Кет, ликвидатор. На выездной работе попал под ЭСТ-излучение.
— Группа риска… — меланхолично отозвался медик-филк, заходя за угол. Увидев Гедимина, он едва заметно кивнул и склонился над сарматом, ощупывая его шею и следя за движением зрачков.
— Флоний он себе ввёл, — продолжал Маккензи, пока филк прикреплял к запястью ремонтника кровезаборник. — Но лучевой удар, похоже, был сильным…
— И не единственным, — закончил за него медик, заглядывая Гедимину в глаза. — Головой покрути… Ага. Тошнит?
— Угу, — буркнул сармат, досадливо морщась. Желудок, и правда, судорожно сжался.
— Ложись, — медик снял кровезаборник, несколько секунд возился с ним, ещё полминуты выждал и решительно качнул головой. — По эа-клеткам всё чисто. Ты где сейчас? Что это за место?
— «Налвэн», — отозвался Гедимин, разглядывая дальнюю стену. — И сегодня понедельник. У тебя нет ничего от укачивания?
Медик, еле слышно хмыкнув, достал из коробки пару ампул.
— Для очистки совести… — пробормотал он, втыкая иглы в плечо сармата. — Пользы большой не будет, но поддержат. Лекарства тебе сейчас не помогут. ЭСТ-лучи попортили что-то в межнейронных связях. Устроили частичное прерывание. Какой-то кусок мозга путает теперь верх с низом. Прерывание временное, неполное, через час-другой связь восстановится. Пока лежи. Можешь поспать. Воду пей, но осторожно. Еды тебе пока не надо.
Он забрал пустые ампулы и выпрямился, вытирая руки салфеткой. Запахло спиртом. От резкого и почти забытого запаха Гедимин едва не чихнул.
— Значит, это неопасно? — спросил Маккензи, снова натягивая на лицо неестественную улыбку. Медик недовольно хмыкнул.
— Игры с мозгами опасны по определению. Два-три особо удачных лучевых удара — и связи выгорят напрочь. Заляжет на полгода в госпиталь, пока новые не отрастут.
— Джед, ты это слышал? — Маккензи выразительно посмотрел на Гедимина. Тот поморщился.
— Будто я сам…
— Всё-всё, не буду задерживать, — Маккензи, исподтишка показав Гедимину кулак, взял медика за плечо и вежливо выставил в коридор. Вернулся Кенен через пару минут, уже один, с туго скатанным одеялом под мышкой.
— Спи, Джед. Через восемь часов разбудим. Надеюсь, к тому времени все твои нейроны правильно свяжутся.
— У меня не было лучевого удара, — мрачно сказал сармат. — И не могло быть. За двойными экранами…
Кенен пренебрежительно отмахнулся.
— Сосредоточься на главном, Джед. С беготнёй через портал пора заканчивать. Тебе такие забеги противопоказаны.
Гедимин сердито фыркнул — и отметил про себя, что лекарство всё-таки сработало: желудок не дёрнулся, горечь в рот не потекла.
— И как мне проходить медосмотры? Медик приедет на Равнину?
Маккензи ухмыльнулся.
— Это всё решаемо, Джед. Более чем. Спи! Это твой последний сон в Ураниум-Сити… по крайней мере, на ближайший год.