…В коридоре загудела и загромыхала гусеничная тележка. «Раздача еды,» — всплыло в сонном мозгу Гедимина, и он перевернулся набок и зашарил наощупь по прикроватному ящику. Нащупать удалось только воздух и тепловатый фрил напольного покрытия. Тележка остановилась. В отсеке зажёгся свет, и Гедимин, промигавшись, увидел на пороге ухмыляющегося Кенена Маккензи.
— Твои доспехи, рыцарь атома, — хихикнул он, затаскивая тележку в узкий отсек. На ней лежал вскрытый по всей длине скафандр.
«Пора на Равнину,» — вспомнил Гедимин, поднимаясь с матраса. Во рту пересохло, но в голове прояснилось. Маккензи пристально следил, как он влезает в скафандр и поднимается вместе с ним, нашаривая по карманам фляжку.
— Стоп! — он ловко ухватил сармата за запястье. — Куда пить⁈ Портал ждёт!
— Мать моя пробирка, — пробормотал Гедимин, угрюмо щурясь. Флягу он отобрал, но сделал всего один глоток, и тот, как ему показалось, испарился на языке и нёбе, не добравшись до горла. «Опять портал. И снова адаптация. И даже медики не знают, что у меня внутри поломано.»
… — Ремонтник! — Вепуат порывисто шагнул навстречу и даже как будто хотел его обнять, но передумал и только крепко сжал протянутую руку. Айзек одобрительно хмыкнул.
— Последний переезд, и больше тебя не будут мучать, — пообещал он. — Если бы знать заранее, что будет такая реакция…
Гедимин недовольно сощурился — разговоры о «реакции» нравились ему не больше, чем она сама. Он перевёл взгляд на бронеход, уже нагруженный под завязку припасами — и увидел Таркасана. Тот стоял в «равнинном» скафандре, уперев руки в бока, будто красуясь. На него смотрели четверо озадаченных филков.
— Да! — спохватился Маккензи и, сцапав Гедимина за руку, потащил к филкам. — Джед, как обычно, всё пропустил. Знакомься! Вот эти парни поедут с вами. Первопроходцы «Элидгена»!.. Кстати, насчёт костюма Тарки… нельзя сделать цвета чуть менее яркими?
Гедимин качнул головой. Все филки уставились на него с недоверием и опаской. «Не меня им надо опасаться…» — мелькнуло в голове, и сармат угрюмо сощурился.
— Там сейчас не до филков. И где их оружие?
Маккензи хихикнул.
— Всё в твоих руках, Джед! Ты, говорят, уже сколотил пару термоядерных колёс… — он проворно шагнул назад, увеличивая дистанцию. — От бластеров на Равнине очень мало толку, Джед. Снаряди парней по-местному — ну, и над оружием подумай. У тебя обычно неплохо получается.
Гедимин сердито фыркнул, но его уже тянули за плечо. Обернувшись, он увидел Айзека.
— Четыре скафандра, таких же, как у Таркасана, — тихо сказал тот. — И ещё фляжки. Для воды и Би-плазмы.
— У меня нет столько гзеша, — прошипел Гедимин в ответ. В голову лезли какие-то дурацкие мысли — о портняжном цехе Броннов, о бесшарнирных ножницах…
— Свари, — прошептал Айзек, но тут же изменился в лице и виновато сощурился. — Ты имеешь в виду — сырьё кончилось?
— На исходе, — подтвердил Гедимин, недовольно щурясь на филков. «А можно было притащить их чуть попозже? Сейчас там совершенно не до мелюзги…»
— Парни! — Маккензи оглянулся на сарматов и нетерпеливо помахал им. — Давайте на борт. У вас будет неделя на болтовню, обсудите всё, и не по разу!
…Филки жались друг к другу на отдельной скамье; они поместились там впятером, и даже им было тесновато. Гедимин сел на пол, прислонился к переборке, опустил голову и зажмурился. «Не поможет,» — уже знал он. В груди жгло — должно быть, жёлчь опять просочилась в пищевод.
— Держись, — прошептал ему Вепуат, тронув сармата за плечо. — Главное — за порталом не пытайся встать. Тебе от этого всегда плохо.
26 день Воды, месяц Металла. Равнина, Сфен Земли, долина Элид — Сердце Пламени
— Только зря держали сканер под облучением, — с досадой сказал Вепуат, глядя на последний кадр записи. Сарматы просидели над ней полчаса и так и не увидели ничего интереснее вылизывания посуды. Эти сцены, впрочем, Гедимин пропускал — через час после переезда его внутренности немного успокоились, но такого испытания брезгливости они не выдержали бы.
— И сегодня никто не пришёл, — подытожил Вепуат, протягивая сканер Гедимину. — Хотя времени у него было полно. Может, им неинтересно сюда ходить, когда нас нет?.. Забирай прибор, пусть немного отдохнёт.
Гедимин переложил сканер обратно в ящик стола.
— Скоро уходим. Пусть следит, пока не вернёмся, — ответил он на удивлённое хмыканье Вепуата и повернулся к выставленным на штативе «фонарям» из местных материалов. После переезда до сих пор иногда кружилась голова, и было очень тяжело думать. Сармат решил не начинать никаких опытов до возвращения — только проводить простые замеры. Вот, например, оценка светимости…
— Тускнеют, — подтвердил его наблюдения Вепуат, посмотрев на вымазанные церой деревяшки. — Уже хорошо так заметно. Будешь облучать?
— Завтра, — качнул головой Гедимин. — И сделаю ещё несколько образцов. Жаль, стекло у меня забрали…
Он притронулся к пластине брони. Под ней до сих пор лежали чертежи «ламп» из дерева, церы и прозрачной скорлупы летающих пирофор. Отчего-то его цеплял этот незаконченный проект — мелкий, пустячный по сравнению с другими…
Едва сарматы вышли из шатра, Гедимин услышал трубный рёв. Вепуат, шёпотом выругавшись, бросился к своей палатке. Гедимин хотел было пойти за ним, но вокруг запищало и застрекотало — к его ногам разом подбежали два десятка нхельви. От волнения они привставали на задние лапы и размахивали хвостами. Сармат озадаченно хмыкнул.
— Ну чего? Раннее утро… Не Текк’ты же приползли…
С окраины лагеря донёсся протяжный гул, давящий на височные кости, и сармат, шёпотом помянув уран и торий, почти бегом направился к обрыву.
Сегодня в лагере было «людно» — вокруг шатров, вдоль лаборатории, у полевых кухонь виднелись белые посохи стражей. Гедимин насчитал пятерых, пока пробегал от «лабораторной палатки» к обрыву; ни одного знакомого среди них не было.
— Дим-мин! — существо, вставшее у обрыва с посохом наперевес, оглянулось и приложило пальцы ко лбу. Гедимин опознал его не сразу, и только по клешне на хвосте. «Хассинельг, живой голопроектор. Давно не виделись…»
— Хассинельг, — едва заметно ухмыльнулся он в ответ и приветственно помахал рукой в сторону долины. Из-за обрыва тут же высунулись гигантские змеи, и сармат ошалело мигнул — «Сразу шестеро⁈»
— Спроси, кто будет копать, — деловито распорядился он, больше ни на что не отвлекаясь. — Нужны ещё двое — поднимать камни. Пусть распределят высоту подъёма между собой, как им удобно.
Хассинельг помахал посохом, привлекая внимание Текк’тов, и загудел, изредка переходя на рокот. Гедимин вслушивался, но запомнить нужные фразы ему так и не удавалось — и вообще было ощущение, что каждый раз «дежурный» страж произносит другие слова. Двое Текк’тов, переглянувшись, нырнули в скалу, ещё двое неспешно спустились следом, унося с собой истрёпанный пучок тросов.
— Верёвки пора менять, — сказал сармат, повернувшись к стражу. — Скоро работа встанет. Сходи за новыми. Я тебе оставлю рэссены…
Хассинельг отмахнулся посохом.
— Незачем рэссена. Верёвки найдутся. Ещё двое остались без дела — что им сказать?
Гедимин вспомнил вчерашние попытки договориться с мелким Текк’том и тяжело вздохнул.
— Спроси, умеют ли они мять камень…
…Хассинельг прикрыл ладонью кольцо наверху посоха и слегка сощурился. На соседнем плато в тусклом утреннем свете развернулся веер красных и золотистых бликов. Страж шевельнул пальцем, и каждая световая полоса отрастила закрученные «побеги». Они медленно разворачивались и тянулись друг к другу, постепенно меняя цвет. Гедимин с трудом отвёл взгляд от «светошоу» и посмотрел вниз, в долину. Там с грохотом перекатывались валуны — двое Текк’тов прикатили со «склада щебня» горку каменных шаров и теперь утрамбовывали их в плотный монолит. Шары, слепленные из гравия, были рыхлыми и от укатывания стремительно сжимались; Гедимин смотрел на экран сканера и одобрительно ухмылялся. «Хоть сегодня работа идёт, как надо. Двое копателей, двое „бетонщиков“…»
— Гедими-ин! — донёсся из-за спины недовольный голос Айзека. — Ты всё собрал? Через полчаса выдвигаемся. Мальгес уже на холме, я сказал ему немного выждать.
Гедимин ошалело мигнул. «Выдви… Мать моя колба! Верно. Сегодня идём в Сердце… Почему тут всегда всё не вовремя⁈»
— Я сегодня не пойду, — сказал он, угрюмо щурясь. — Тут самая работа. Сам скажи, что у нас нет сырья для гзеша. И про вырубку деревьев. Мне не до путешествий.
Из-за шатров с укоризненным цоканьем вышел Руниен.
— Сегодня идут все, — сказал он. — Дим-мин не может не идти. Хранимое Сердце ждёт.
Гедимин мигнул.
— Так и есть, — Айзек недовольно сощурился на сармата. — Идёт даже Таркасан, а Вепуату велели прихватить Сокола. Понятия не имею, зачем.
— Работа, — угрюмо напомнил Гедимин. — Здесь Текк’ты. Кто за ними проследит? Хассинельг?
Страж, давно погасивший «светошоу», громко щёлкнул хвостом и подался в сторону — эта идея ему явно не нравилась. Руниен укоризненно цокнул языком. Айзек, не обращая внимания на гримасы стражей, повернулся в шатрам и вскинул руку.
— Кириг, Бласко, бегом сюда! Возьмёте на себя участок Гедимина. Смотреть в оба — тут строится атомная станция!
Гедимин, растерянно мигая, глядел, как к обрыву выходят двое филков. Они были в униформе «Налвэна», ни оружия, ни инструментов им с собой не дали, — даже карманных раций сармат не заметил. «А, какой тут прок от раций…» — он досадливо сощурился.
— Они сегодня первый день на Равнине, — напомнил он Айзеку, глядя, как филки неуверенно шевелят пальцами ног — на многометровом слое гравия им раньше стоять не доводилось. — Куда им работать⁈
— Ну, не все же адаптируются по полгода, — раздражённо фыркнул Айзек, беря филков за плечи и подталкивая к Гедимину. — Сложное дело — смотреть на яму! Сегодня же никакой тонкой разметки у тебя нет, только земляные работы?
— У них даже сканеров нет, — буркнул Гедимин, неприятно уязвлённый. — Они и яму не увидят.