Гигантская линза на секунду окрасилась в буровато-зелёный и малиновый — цвета «доспехов» Таркасана.
— Никогда не видела гзеша, окрашенного так ярко. Он выкрашен изнутри, верно? И не выцветет от света, воды или времени?
Луч коснулся брони Гедимина. Сармат пожал плечами.
— Выкрашен изнутри. Как себя поведёт — пока неясно. Может, лет через двести рассыпется.
Айзек, еле слышно хмыкнув, укоризненно покосился на Гедимина.
— Равный Куэннам думает на много лет вперёд… — донеслось из многоцветной линзы. — Ты ещё будешь варить такой гзеш, Дим-мин?
— Да, — сармат кивнул. — Нужно много сырья — выварки из медуз и сушёной слизи…
— Караван подойдёт к холму Эл-лид через пару дней, — пообещала Кайшу. — Что ещё нужно для работы? Просите сейчас, чтобы не было лишних промедлений.
Гедимин потянулся было к карману с красно-жёлтым камнем, но Гварза толкнул его под локоть.
— Нам нужны рабочие, — заговорил Айзек. — Пусть срубят в долине Элид семьдесят больших деревьев и подготовят их к обжигу. Скоро придёт нергет, и к этому дню всё должно быть готово.
Лучи заскользили вдоль стены, то тускнея, то становясь ярче.
— Большая работа для большой стройки?.. Народы Договора соберут мастеров, — пообещала Кайшу. — Уже все знают, как щедро высокий народ награждает работников.
Айзек выразительно посмотрел на Гедимина. Тот сдержанно хмыкнул. «Ладно, будут им инструменты. Можно даже украшения попробовать делать…»
— Нам нужны и портные, — продолжал Айзек. — Четверо поселенцев прибыли, и у них нет одежды. Нужен ещё большой шатёр для них…
— Скогны из Сэви привезут вам шатёр, — один из лучей, упирающихся в стену, на мгновение ярко вспыхнул. — И мастера приедут. У кого ещё есть просьбы? Дим-мин, ты хотел говорить?
Гварзу перекосило. Гедимин криво ухмыльнулся и достал из кармана красно-жёлтый камень.
— В Сфене Огня много полезных вещей. Вот — огнеразделитель. И ещё — прозрачная скорлупа, которую можно плавить. Ты можешь достать нам побольше этих вещей? Или сказать Сэта, чтобы пропустили нас и разрешили это добывать? Мы не навредили бы им…
Гигантская линза вспыхнула изнутри жёлтым и тёмно-красным — казалось, в ней движутся языки пламени. Лучи по периметру погасли.
— Сэта не будут слушать мои слова. А чтобы убедить их силой, нужна армия. Я не пошлю стражей на верную смерть, Дим-мин. Проси чего-нибудь другого.
Сармат досадливо сощурился. «Тут всё серьёзно… Ладно, справимся сами.»
— Тогда найди нам мешок вот таких волокон, — поднял он перед собой комок спутанных лиловых волосков. «Надеюсь, не выяснится, что и за ними надо посылать армию…»
За прозрачной оболочкой линзы замелькали переплетённые волоски — она будто отразила комок, увеличив его во много раз и выкрасив в разные цвета.
— Тебе нужны очёски⁈ Нет ничего проще, Дим-мин, — донеслось из переплетения волокон. — Завтра жди караван. Кто ещё попросит вещей или помощи? Ты, Тарр-ка?
Таркасан, судорожно сглотнув, замотал головой. Казалось, он пытается спрятаться за посохом — и ему, к изумлению Гедимина, это почти удалось.
— У меня есть просьба, — громко сказал Вепуат, подставляясь под световой поток. Сокол на его плече втянул все «крылья», сомкнул спинные щитки и оцепенел. Луч упёрся в него и очень нехотя соскользнул на грудь Вепуата.
— Я мало знаю о таких зверях, — сказала Кайшу. — Мои враги лучше ладят с ними. Навряд ли я смогу помочь…
— Я не об этом, — отозвался Вепуат. — Я хочу выучить языки Равнины. И твоих подданных, и нергонов.
Гедимин услышал, как Гварза с присвистом выдохнул в респиратор. Гигантская линза подёрнулась крупной рябью.
— Ты хочешь говорить с нергонами? — произнесла, медленно подбирая слова, Кайшу. — О чём тебе с ними говорить?
Вепуат сердито фыркнул.
— О том, что их возня вокруг холма очень мешает работать. О том, что нас ваши войны никак не касаются. Ну, или о том, в какую сторону копать. Текк’ты нас понимают плохо, а мы их — вообще никак.
Линза окрасилась в тёмно-лиловый и тихонько загудела. Гедимин шагнул к Вепуату. Тот покосился на него и благодарно хмыкнул.
— Двое из вас перенесли это испытание, — донеслось из лилового сгустка. — Теперь третий… Хорошо, мастер Вепу-а. Ты будешь допущен к дарам Куэннов. Кайри тебя отведёт… Остались ещё просьбы, высокий народ?
Айзек качнул головой.
— Сегодня уже было много просьб, — он выразительно покосился на Гедимина и Вепуата.
— Ещё никогда Равные Куэннам не просили ничего для себя, — отозвалась Кайшу, снова разжигая периферийные лучи. — Теперь я обращусь к вам. Стражи рассказывают о диковинных зверях ваших миров. О тех, кто яд превращает в лекарство…
Гедимин изумлённо мигнул. Внутри линзы, как на экране, проступало искажённое, но всё же узнаваемое изображение Зелёного Пожирателя.
— Вы якобы держите их в своих городах, — продолжала Кайшу. — И они там дают потомство. Живой металл не убивает их, а питает, — и из его яда они делают противоядие для себя и для вас. Ты видел таких зверей, мастер Айсиек? Привези их на Равнину.
Сарматы переглянулись.
— Опасно завозить ксенофауну, — пробормотал Вепуат, придвигаясь к Гедимину. — Тем более — сюда.
— Отсюда притащили пирофор, — прошептал Гедимин в ответ. — Пусть лучше их забирают.
— Heta! — шикнул на них Айзек, поднимая взгляд на светящуюся линзу. — Можно привезти таких зверей. Но не будет ли от них вреда?
— За ними будет хороший присмотр, — пообещала Кайшу. — Мы поселим их тут, в Сердце. Они делают лекарство от незримой смерти — и мы постараемся, чтобы от них была только польза.
Вепуат сдержанно хмыкнул.
— Посмотрю я, как они их проконтролируют…
— Я найду тебе таких зверей, — пообещал Айзек. — У нас их называют Зелёными Пожирателями. Но смотри, чтобы никто не пострадал от их яда.
— Зверь на плече Вепу-а куда более опасен, — заметила живая линза, и Вепуат едва заметно вздрогнул. — Мы хорошо поговорили, мастера-сарматы. Осталось только одно… Дим-мин, Пламя зовёт тебя.
Вепуат еле слышно выругался. Гедимин с кривой ухмылкой прислонился к стене.
— Стой! — Айзек шагнул вперёд и вскинул руку. — Гедимин болен. Он не может сейчас…
— Да ладно, — прошептал сармат, притрагиваясь к вискам. — Zaa seateske…
Яркий свет вспыхнул под сомкнутыми веками, и Гедимин зажмурился ещё крепче, чувствуя, как раскалённые шипы упираются в виски, в спину вдоль хребта, под лопатки… В этот раз иглы не впивались — сармат ощущал жар, давление, но резкой боли не было. Он выдохнул сквозь стиснутые зубы и медленно выпрямился, глядя на огонь перед глазами — там уже проступали, формируясь, какие-то сложные структуры.
— Что ты скажешь?..
— Стойте! — услышал он над головой, и кто-то с силой вдавил височные пластины его шлема обратно в гнёзда. Свет погас. Сармат сидел, скорчившись, у белой стены, перед глазами плыли круги, за ними виднелись тёмные силуэты — над Гедимином склонились Айзек и Вепуат.
— Не надо было этого позволять, — услышал он сердитый голос командира. — Гедимин нездоров, а Пламя вообще может его убить.
— Пламя говорило с ним, — голос Кайшу звенел от радости. — Впервые за очень-очень много лет. И он говорил с Пламенем. Что ты видел в огне, мастер Дим-мин?
Гедимин молча качнул головой и с трудом поднялся на ноги. Вепуат подставил ему плечо. В этот раз слабость уходила быстро, будто сигма-излучение прижгло нейроны вполсилы. «А оно приспосабливается,» — криво ухмыльнулся сармат, вспомнив первый «разговор». «Учится соизмерять силы. Если бы я ещё понимал, что оно пытается сообщить…»
— Пламя говорит, что Дим-мин тоже был рад его слышать, — огромная линза вспыхнула зелёным и золотистым. — И что раны ему нанесло не Пламя. Но ему нужен отдых — и вам всем тоже. Страж Руниен вас проводит…
…«Куда я дел образцы этой жидкости? Ведь брал же…» — Гедимин украдкой черпал воду из Куэннской купальни и вполглаза следил за Таркасаном. Он, единственный из тройки сарматов, решившийся снять скафандр, сейчас сидел у купальни и проверял на себе местные средства гигиены — намазался с ног до головы какой-то жирной крапчатой мазью и принялся вытирать её с себя полотнищем жёсткого войлока. Гедимин прикидывал, как подобраться к плошке с «мылом» и отрезать фрагмент «мочалки» — Вепуату, должно быть, интересны будут такие образцы…
— Ну что, стало лучше? — обернулся к нему Айзек, заметив движение воды. Гедимин досадливо сощурился.
— Я не болен. Незачем было сюда идти. Сходили бы с Вепуатом и вернулись купаться. И он тоже искупался бы.
Айзек протяжно вздохнул.
— Вепуату не до купаний. Сегодня — точно, и завтра утром — скорее всего. С ним там Кенен — и этого достаточно.
Гедимин еле слышно хмыкнул.
— Гварзе можно смотреть на Куэннские механизмы, а мне нельзя?
— Гварза не бросается отламывать от них куски на пробу, — отозвался Айзек. — Таркасан, хватит себя тереть. Там абразив, кожу сотрёшь.
— То ли помылся, то ли испачкался… — пробормотал Таркасан, нехотя погружаясь в серебристую воду. — Хэссс… Лучше бы в ведёрке искупался!
Он нырнул с головой и принялся тереть шерстистую макушку — в волосы странное «мыло» въелось крепче всего. Гедимин, спустив из скафандра воду, выбрался из купальни и взял за край волокнистое полотнище.
— Что за волокно? Образцы брали? — он заглянул в трёхногую плошку с пёстрой грязью. «Абразив, говоришь… Основа жировая, что-то мелкодисперсное, кажется, растительные волокна…»
— Ну Гедимин! — укоризненно посмотрел на него Айзек. — Что ты пихаешь в пробирку?
— На базе проверю состав. Вдруг что полезное, — отозвался Гедимин, закрывая ёмкость с грязью и аккуратно отрезая полосу войлока. «Три или четыре сорта волокон в составе,» — отметил он про себя. «Тоже какие-то… очёски, отходы производства?.. А широкие у них мочалки. Бронн таким полотном, как одеялом, накроется.»
— Выбирайся, — поторопил Таркасана Айзек, выходя из воды. Гедимин сидел на бортике, смотрел на дозиметр и с сочувствием косился на филка. «Тут „сигма“ зашкаливает, а его даже из комбинезона вытряхнули. Точно, не Айзек эти опыты придумал. Без „Тория“ не обошлось…»