— Все спят, — прошептал Гедимин, глядя на выставленные из шатров фонари. — Пойдём искать тебе еду. Ты вроде хищник?..
Он обогнул шатры и увидел яркий свет — аборигены вынесли из загородок фонари и копались в мешках и корзинах, собирая что-то в большой котелок. Двое Броннов набирали из бочки воду в ведро. На передней части волокуши сидел ещё один и на весу разделывал что-то из местной фауны, бросая ненужные куски тягловым зверям. Из темноты за волокушами доносилось чавканье.
— Показывай, чем тебя кормить, — буркнул Гедимин, подходя к корзинам вплотную. Аборигены расступились, и стало до неприятного тихо. Все стояли вокруг и смотрели на сармата. Он, стараясь не обращать на них внимания, прошёл вдоль корзин, заглядывая в них. Сокол сидел на плече смирно, втянув хоботок, — видимо, части растений и грибов не привлекали его.
«В чём они держат мясное?» — сармат приподнял край войлока, свисающий из-под плетёной крышки. На пальцы дохнуло прохладой. Сокол встрепенулся и сунул под крышку хоботок.
— Это? — Гедимин достал из корзины продолговатую пятнистую тушку с гребнями-выростами, похожими на плавники. Рассмотреть её он не успел — Сокол всосал её хоботком по самый хвост и выплюнул себе в ротовое отверстие, только обломанные плавники разлетелись во все стороны.
— Держи, — сармат достал ещё одну тушку и стряхнул с рукава ошмётки органики. Бронны и подтянувшиеся на шум Скогны молча стояли вокруг и глазели на Сокола — и Гедимину от их молчания было не по себе.
— Дим-мин? — донеслось из темноты, и аборигены, будто проснувшись, разом заверещали, указывая на сармата. В темноте зашелестело, зазвенело, затем на свет, поправляя одним когтем маску, вышел Калиг. Бронны и Скогны завопили, махая подручными предметами, из-под волокуш и из-за корзин повылетали проснувшиеся нхельви. Гедимин угрюмо сощурился на шатры.
— Чего орать? Сарматы спят.
Калиг коротко рявкнул, и на холме вновь стало тихо — так, что Гедимин расслышал чавканье Сокола, доедающего четвёртую тушку.
— Разве не Кен-нен должен был кормить этого зверя? — спросил страж, поднося посох ближе к животному. Сокол резко втянул крылья и вздыбил спинные щитки — свет костяной «палки» ему определённо не нравился.
— Пришлось мне, — буркнул Гедимин. — Скажи им, чтобы не орали. Мы уже уходим.
— Текк’ты ждут в ободранной долине, — шумно вздохнул Калиг. — Я сказал им копать, но они ждут тебя наверху.
Гедимин помянул про себя спаривание «макак». «Пора бы им уже находить рабочее место без моей помощи. Сколько раз они… Стоп. Уверен, что каждый раз это были одни и те же рабочие? Может, каждый день приползают новые? Tzaat has— sulesh…»
…Посох стража вспыхнул над обрывом, и Гедимин прищурился — всю долину затопило ослепительным белым светом. Он отразился от панцирей Текк’тов, свернувшихся на дне низины; пару секунд всё вокруг мерцало и бликовало, потом свет медленно потускнел.
«Только трое,» — погрустневший Гедимин перевёл взгляд с закрытой шахты на маленькие штабеля тектоновых заготовок. «Куда их отправить?»
— Спроси, будут ли они месить камень, — обратился он к Калигу. — Работа тяжёлая, но они выглядят сильными.
Текк’ты загудели. Один из них ткнулся мордой в ближайшую плиту, другой потёрся затылком о дальний обрывистый склон.
— Такое занятие им годится, — перевёл Калиг. — Если ты покажешь, где брать камень, и сколько тебе нужно.
…Сокол зашевелился, затрещал пластинами, и Гедимин отвернулся от обрыва, и как раз вовремя — из-за шатров выбирался заспанный Айзек.
— Всё работаешь? — недовольно сощурился он. — Отдыхать тоже надо. Полчаса до отъезда. У тебя в лаборатории всё в порядке? Проверь стол Вепуата — у него валялись какие-то коробки.
— Угу, — сармат нехотя отвёл взгляд от гигантских змей, катающих по дну долины каменные глыбы. — Присмотри за Текк’тами. Ты — Равный Куэннам, у тебя они будут работать.
Айзек еле слышно хмыкнул.
— Не задерживайся надолго. Трудно сказать, кто там у них кому равен…
…Четверо филков выбрались из лаборатории и отошли к шатрам, провожая уезжающий бронеход тоскливыми взглядами. Гедимин бесшумно отступил в тень. У него с собой были два образца — «контейнеры» из красно-жёлтого камня с осколками кейека и «вечного льда» внутри. На плече по-прежнему сидел Сокол; защитное поле, удерживающее его, давно развеялось, но никуда улетать он не собирался.
Когда он вышел к обрыву, Айзек стоял среди валунов, скрестив руки на груди, а снизу доносился знакомый плеск размягчённой каменной массы.
— Работа идёт, — сообщил он, отходя от края. — Ты так и будешь таскать с собой это животное?
— Он не мешает, — отозвался Гедимин, устраиваясь на валуне. В руке у него были плоские «контейнеры»; защитное поле с них сармат снял, но не ощущал, сжимая их чувствительной перчаткой, ни жара, ни холода. «Образцы пролежали сутки. Проверить температуру послойно. Завтра эти „контейнеры“ пригодятся для другого…»
27 день Камня, месяц Металла. Равнина, Сфен Земли, долина Элид
«Дроны убрать, сканер положить,» — Гедимин закрыл выдвижной ящик деревянного стола, покосился на выключенные дроны, лежащие тут же, на столешнице, и еле слышно хмыкнул. «А записи Вепуат завтра посмотрит. У меня своей работы хватает. Ещё этот образец ксенофауны…»
С улицы донёсся трубный рёв. Светать ещё не начинало, но Сокол давно проснулся, размял крылья и теперь голосил на всю Равнину. Гедимин прислушался, не ответят ли ему издалека, но вместо этого к шатру сбежались и заверещали недовольные Скогны. «Пора забирать животное,» — думал сармат, снимая со штатива сильно потускневшие деревянные фонари. «Пока ему хобот не оторвали…»
Едва он вышел, Скогны замолчали, отвернулись от трубящего Сокола и уставились на пучок фонарей в руке Гедимина. Сармат недовольно сощурился. «А тут чего глазеть⁈ Это ваши технологии. Ваша цера, — как у вас светилась, так и у меня светится. Ничего нового.»
Едва он отстегнул ремни, «трилобит» запрыгнул ему на плечо и устроился, будто всегда там сидел, свесив головной сегмент сармату на грудь. Гедимин покосился на него, зафиксировал на всякий случай полосой защитного поля и мимо расступившихся аборигенов пошёл к лаборатории. Полог шатра Вепуата по-прежнему был опущен, фонарь стоял снаружи, — разведчик, если и просыпался, решил ещё поспать. «Зайду к нему, как посветлеет,» — подумал Гедимин. «Пока тихо, надо поработать.»
В отсеке по-прежнему было пусто, разве что слой пыли на столе Вепуата ещё не появился — аборигены успели прибраться. Гедимин придвинул ближайший пустой штатив, осмотрел тусклые фонари (в ярком белом свете лабораторных ламп они вообще казались погасшими), кивнул собственным мыслям и подошёл к задвинутой переборке. Стучать он старался аккуратно, но она всё равно задребезжала — сарматы, швыряя её то туда, то сюда, сильно расшатали её в пазах и посбивали уплотнитель.
— Чего? — донёсся изнутри испуганный голос филка. Гедимин еле слышно хмыкнул.
— Таркасан далеко? Скажи — пусть отдаст мне фонарь на палке.
Через полминуты шорохов и шёпотов в узкую щель просунули фонарь, и переборка снова задвинулась до упора. Сокол, успевший унюхать чужаков, громыхнул спинными щитками. Гедимин согласно кивнул.
— Филки. Привыкай.
Последний «фонарь на палке» потускнел ещё сильнее, чем предыдущие; Гедимин списал это на влияние лабораторных экранов и пребывания за пределами Равнины. «Забыл спросить, светилась ли палка в Ураниуме,» — с досадой подумал он, сооружая над фонарями защитный купол. «Должна была. Так быстро свойства не меняются.»
Он не стал запускать реактор, опасаясь, что цера вместо подзарядки напрочь выгорит. Хватило и луча из незапущенного — не прошло и секунды, как все фонари вспыхнули ярким жёлтым светом. Гедимин долго ещё возился с дозиметром, проверяя все их фрагменты на накопленную радиацию, — ни дерево, ни «пластик»-гзеш не фонили, посвечивала сама цера — но в прежних пределах.
— Значит, без подзарядки не обойтись? — спросил неведомо откуда взявшийся Айзек, заглядывая под защитный купол. Гедимин едва не вздрогнул от неожиданной реплики и недовольно сощурился на сармата. «Часто он застаёт меня врасплох. Как Ассархаддон. То ли он научился, то ли я потерял бдительность…»
— Заряжать надо, — подтвердил он. — На станции с этим проблем не будет.
— Ты с ними закончил? — Айзек тронул пальцем защитное поле. — Ещё будут нужны? Я бы раздал их новым поселенцам — тут каждому хватит.
Гедимин пожал плечами.
— Забирай. Как погаснет, пусть приходят. Только сразу, а не через неделю, — я статистику веду.
— Ясное дело, — кивнул Айзек, собирая фонари со штатива. Гедимин, уже не обращая на него внимания, расчищал место на столе, раскладывал части будущей конструкции, переливал в колбу «жидкую молнию». Работы предстояло много.
…Заскучавший Сокол в очередной раз ткнулся в ступню Гедимина. Сармат возился со штативами, закрепляя почти собранную установку, и на тычок только фыркнул — «Ксенофауны мне ещё не хватало…» Он подсоединил последний патрубок, тронул когтем уплотнитель, недоверчиво хмыкнул и открыл настежь клапаны. Установка теперь занимала треть стола, — система осушения и четыре цилиндра с поршнями разного диаметра. Гедимин скользнул по ней взглядом и поднял голову к потолку — туда уходили четыре слабо натянутых троса. «Работать-то будет, но вот итоговая мощность… Ничего непонятно с этими камешками. По уму, оно вообще работать не должно…»
— Любопытно, — вполголоса заметил Айзек, снова материализовавшийся посреди отсека. — Ты нам крышу не сорвёшь?
Гедимин, сбитый с мысли, сердито сощурился. «Он ещё спросил бы — 'не взорвётся?»
— Надо будет — починю, — буркнул он, усиливая натяжение. «Надо бы проверить с реальной нагрузкой. Приборы приборами, но мне здесь всё время кажется, что они врут.»
Сокол зашуршал громче и высунул из-под стола хоботок. Айзек покосился на него и едва заметно ухмыльнулся.
— Вынеси животное на улицу. Оно тут уже извелось.