Айзек резко мотнул головой, но продолжить расспросы не успел — Ауна качнула посохом, едва не задев Гедимина, и заворчала по-собачьи.
— А как он лежит там, Дим-мин? — спросила она. — Так, как тебе его прривезли — в шубе из огненных камешков? Ты не прросыпал его на пол, ничего не завалилось под коврры?
Гедимин недовольно сощурился. «Вот ещё дикари в мою лабораторию не лезли…»
— Иди смотри, — махнул он рукой. — Я знаю технику безопасности. Ничего нигде не валяется.
Из-под волокуши вынырнули четверо нхельви, подбежали к Ауне и встали на задние лапы, передние поставив ей на колени. Страж молча выслушала их стрекотание и резко взмахнула посохом. Гедимин ждал, что зверьки шарахнутся, но они не двинулись с места — наоборот, из незаметных укрытий среди корзин, бочонков и решёток повыскакивало ещё три десятка и замелькало вокруг, прокладывая живую дорогу от кухни до лабораторного шатра. Гедимин оглянулся на Вепуата — тот угрюмо сузил глаза.
— Твоя установка, — коротко сказал он. — Они о ней.
Гедимин не успел и шага сделать, как Ауна была рядом с защитным куполом — а через долю секунды купола уже не было. Сармат ринулся к установке, но на его плечах повис Айзек, и Гедимин едва не рухнул стражу под ноги. Ауна, впрочем, ничего не трогала — отступив на пару шагов, она водила посохом вдоль цилиндров механизма и смотрела на вспыхивающие в кольце искры.
— Дим-мин, — заговорила она через пару секунд — очень спокойно, даже вкрадчиво. — Уберри эту штуку. Никогда не дерржи лёд без огня. Лёд идёт за льдом. Чуешь холодный ветерр?
Вокруг искрящего навершия вспыхнуло серебристое кольцо, и пальцы сармата обожгло холодом, будто он взял в руку осколок «вечного льда». Гедимин ошалело мигнул.
— Что значит — идёт?
На его плечо легла тяжёлая рука.
— Разбирай установку, — приказал Айзек, недобро щурясь ему в лицо. — И так уже выморозил долину. Впредь неэкранированный лёд не использовать. Экранировать ипроном или кейеком. Запомнил?
Гедимин снова мигнул. Айзек смотрел ему прямо в глаза — и определённо не шутил.
— Тут всего несколько граммов льда, он не может поглотить сто… — пробормотал он — и услышал, как скрежещет наплечник под сжимающимися пальцами Айзека. Глаза командира потемнели.
Ауна шумно, с фырканьем, выдохнула.
— С ним всегда так, Айсиек?
Айзек тяжело вздохнул.
— Это ещё ерунда… Вепуат, помоги. Знаешь, как эта штука отключается?
Гедимин резким движением стряхнул его руку и опустился на землю рядом с установкой. «Перекрыть клапаны…»
Жёрнов сделал последний полуоборот и замер. Его слегка перекосило — одна из опор стачивалась немного быстрее, чем соседние. «Всё равно пришлось бы стопорить,» — думал Гедимин, вынимая из цилиндров подложки с «вечным льдом». Красно-чёрный сплав ничуть не остыл — пальцы не обжигало, если сармат не касался осколков или прилегающего к ним миллиметрового слоя. Увидев первую подложку, Ауна шумно фыркнула и выставила перед собой посох. Сияющее кольцо вокруг его навершия расплылось на два метра в ширину.
— Никогда не оставляй лёд без огня! — повторила она. Гедимин чувствовал на себе её пристальный взгляд, пока не сложил все осколки в «экранированный» бочонок. Тогда страж, а вместе с ним и Айзек, облегчённо вздохнул, и они вдвоём пошли к лаборатории, оставив мрачного Гедимина выгружать последние термоэлементы.
— Тебе помочь? — нарушил молчание Вепуат. Гедимин качнул головой.
— Я её разберу, поищу следы износа. Ты иди…
Жёрнов хорошо углубился в каменные опоры — тросы уже слегка провисли, и вращение шло с замедлением. Гедимин разбирал конструкцию, вытирал воду, накопившуюся внутри осушителя, тщательно сканировал цилиндры в поисках следов деформации, — но стойкий металл выдержал и удары поршней, и воздушные потоки, и сильное охлаждение. Гедимин проверял узел за узлом и довольно хмыкал. «Агрегат рабочий. Только довести до ума термоэлементы…»
Он угрюмо сощурился вслед стражу. «Лёд здесь не был отдельно от кейека. Они всё время были рядом, в соседних цилиндрах. С чего она взяла…»
Он осёкся и медленно протянул руку к полуразобранному узлу. «Если вот здесь сделать соединительный патрубок… надо посчитать, но, кажется, это и впрямь ускорит ток воздуха… Надо будет попробовать. Только подальше от аборигенов. Похолодание из-за горстки ледышек, — что за бред⁈»
В лабораторию, к Айзеку, суеверному стражу и наверняка подтянувшемуся к ним Гварзе, возвращаться не хотелось. Гедимин перенёс разобранную установку в лабораторию. «Испытательная башня» встала к столу впритык; сармат подточил верхние края опор, выровняв их, и укоротил тросы. Рэссеновую заготовку пришлось греть в слабом потоке плазмы и ковать на свёрнутом в трубку защитном поле. С охлаждением Гедимин возиться не стал — кинул готовый патрубок в ведро с водой.
«Удобно с металлами. Плавятся, куются, свариваются…» — рассеянно думал сармат, приделывая к конструкции новый элемент. Лучше было думать о преимуществах металла перед древесиной, чем пытаться вникнуть в смысл этой «добавки». Гедимин очень не любил делать глупую работу, и сейчас ему хотелось плюнуть и вернуться в Ураниум.
«Ну вот, соединил. Теперь лёд и огонь вместе,» — криво ухмыльнулся он, насыпая в термоизолирующую «чашку» раскалённые камешки. «Проверим…»
Едва он открыл клапаны, установка содрогнулась — и ещё, и ещё раз. На третьем прыжке на сантиметр над столешницей Гедимин дотянулся до клапана и перекрыл его. Он смотрел на агрегат, и по его лицу медленно расползалась ухмылка. «Вот оно что. А я видел, что работает не в полную мощность. Значит, их надо соединять… Ладно, учтём.»
…Кристаллы «термоэлементов» приходилось отсчитывать поштучно — при возросшем КПД каждый миллиграмм имел значение, а Гедимину вовсе не хотелось расколоть поршни и порвать обечайки. Через полчаса напряжённых подсчётов на обрывке листка, подбора балансиров и ловли прыгающих цилиндров сармат облегчённо вздохнул и отступил от негромко гудящей установки. Жёрнов на «башне» со скрежетом проворачивался, миллиметр за миллиметром стачивая камень. Сканер, вынутый из ящика стола, записывал данные, — это сейчас было важнее, чем поиск невидимых шпионов.
«Надо как-то стандартизировать местные термоэлементы,» — думал Гедимин, следя за взлетающими и опускающимися поршнями и слушая, как стравливается через клапаны воздух. «И уменьшить расход. Измельчённый кейек точно можно подмешать в расплав рэссены. А „вечный лёд“? Если он никак не прореагирует с расплавом, не потеряет свойств — удобнее будет работать с металлическим листом, а не с сыпучим веществом…»
Через несколько минут наблюдений сармат услышал за спиной шорох приподнимаемого полога. В шатёр тихо пробирались нхельви. Их тут было уже полтора десятка, и все они смотрели на установку, навострив уши. Гедимин досадливо хмыкнул. «Опять началось?.. Так, страж говорил — соединить лёд с огнём. Они соединены? Или это не считается?»
— Ауна? — сармат резким жестом указал на приподнятый полог. Зверьки бросились врассыпную. Не успела ещё свисающая шкура опуститься до земли, как её отодвинула в сторону белая палка, очень похожая на позвоночник.
— Зайди, — кивнул Гедимин стражу, отодвигаясь от установки. — Хотел показать.
Увидев агрегат, Ауна хрипло зарычала и вскинула посох. Гедимин готов был уже сдёрнуть с плеча сфалт и треснуть по опасной палке прикладом, но страж неожиданно замер и медленно качнул посохом из стороны в сторону. Навершие вспыхнуло серебром, пожелтело, наискось пробежали синие и красные искры — и по всей длине палки растеклось странное многоцветное свечение. Здесь были все оттенки, знакомые Гедимину, но он видел их словно сквозь матовое стекло, приглушёнными и размытыми. Ауна развернулась к сармату и очертила посохом непонятный извилистый знак.
— Рравный Куэннам!
Нхельви, набившиеся в шатёр, при этих словах прижались к земле и разом вскинули хвосты. Гедимин мигнул.
— Ну так что, теперь моя установка никому не мешает? — сердито спросил он пять секунд спустя, убедившись, что давать объяснения никто не спешит. — Лёд соединён с огнём? Морозов не будет?
Посох качнулся. Многоцветное свечение всё так же перетекало вокруг него, отражаясь в глазах стража.
— Лёд безопасен, — подтвердила Ауна, склонив голову. — Как ты соединил их, и почему эта штука не рразррушается — знают только Куэнны… и рравные им.
Говорила она медленно, торжественно, и Гедимин, вместо того, чтобы успокоиться, насторожился ещё сильнее.
— С чего ей разрушаться⁈ — он сердито сощурился. — Обычная термодинамика… Почему ты сразу не сказала про патрубок? Это же просто было сделать.
— Я не мастерр-Куэнн, — отозвалась Ауна. — Кто посмеет советовать рравному Куэннам⁈
Гедимин мигнул.
— Гор тоже ничего не сказал, — вспомнил он. — А ведь видел установку с самого начала. Можно было обойтись без заморозков… Гор что, не сказал тебе об этой штуке? Он видел, на чём она работает. Должен был сказать, если это… что-то странное или опасное.
Он криво ухмыльнулся, но страж на ухмылку не ответил.
— Горр не в моём отрряде, — голос Ауны похолодел. — А что он сказал Рруниену, я знать не могу. Будь осторрожен в рработе, мастерр Дим-мин. Твоё могущество слишком велико для этой долины.
Она вышла, оставив Гедимина в растерянности и со знакомым гулом внутри черепа. «И тут какие-то дурацкие традиции,» — он безнадёжно покачал головой и сел, глядя на установку и надеясь, что от этого в мозгу прояснится. «У этих стражей даже обмен информацией не налажен. Что уж говорить про других дикарей… Не хотел бы я работать на Равнине. Мы построим и уедем, а кому-то здесь оставаться…»
…Жёлтый гзеш остывал быстрее, вязкая масса уже начинала твердеть, когда Гедимин вылил её на сооружённый из подручных материалов прокатный стан. Застывающий лист медленно проползал между валков, расплющиваясь до заданной толщины. Гедимин настороженно щурился на валки. «Вращающиеся объекты. Пока не взрываются. Из-за экранов лаборатории — или из-за собственной прочности? Если второе…»