35 день Кислоты, месяц Металла. Равнина, Сфен Земли, долина Элид — Сердце Пламени
Плавный график интенсивности омикрон-излучения вдруг взвился острыми зубцами до краёв экрана. Гедимин саданул по клавишам, уже зная, что не успеет — стержни испарятся, не долетев. По ушам ударил дребезжащий звон, и сармат вскочил, хватаясь за генератор защитного поля. Затрещали выдранные из фундамента кости-опоры, и плотная «ткань» шатра легла сармату на плечи.
«Hasu!» — он сердито сдёрнул с себя сшитые шкуры, наклонился за костью-подпоркой. Замолкший было передатчик снова задребезжал. Гедимин встряхнул головой. «Что за… А, вспомнил. Тревога! Сигнал от дрона!»
Подобрав сфалт, он вылетел на улицу, там крутнулся на месте со сканером на вытянутой руке — и слева от лагеря, у просевшей стены защитного поля, увидел знакомое пятно ряби.
Гедимин хотел обогнуть шатёр тихо, но не успел — пятно ряби на экране уже отступало за стену и сползало вниз по склону. Сармат в два прыжка добрался до прозрачного «ограждения», полоснул по нему генератором, открывая шлюз, и выстрелил плазменной «пулей» поверх холмов. Громыхнуло в тишине так, что сам сармат оторопел. Пятно ряби мгновенно пропало с экрана, зато на нём появились мелькающие тени — какие-то твари, вспугнутые взрывом, носились над холмами.
Гедимин хотел сплюнуть, но респиратор помешал — и он, заделав дырку в стене, только вздохнул и повернулся к лагерю. У шатров стояли, уставившись на сармата, четверо Скогнов-копейщиков.
— Райвиг, — буркнул Гедимин, махнув сфалтом в сторону тёмной долины. Сквозь защитное поле приборы видели плохо, а глаза и вовсе были бесполезны. «Эта тварь — ходячий сигма-сканер. Она там без фонаря сориентируется…» — Гедимин поморщился и снова хотел сплюнуть, но вспомнил про респиратор.
«А Вепуат не вышел,» — подумал сармат, огибая шатры. После сна о взорвавшемся реакторе ложиться ему не хотелось. Дроны молчали — вспугнутый шпион пропал в темноте, больше никто под луч сканера не попадал. «Вепуат не вышел,» — повторил про себя Гедимин. «А он должен был слышать тревогу…» Он покосился на дальний шатёр — полог был опущен, и свет наружу не просачивался.
…«Воды на вечер хватило,» — отметил про себя Гедимин, устраиваясь у стены душевой. Шланг, воткнутый в патрубок скафандра, накачивал под броню тёплую воду. «Им хватило, и мне оставили. Айзек и Гварза опять не мылись? Зря. Тут удобнее, чем в бочке. Если не раздеваться, конечно.»
В руке он держал вертикальную рамку с подвесом — самый чувствительный из омикрон-метров. Камешек чуть приподнялся, насчитав четыре микрокьюгена, и на этом остановился. «Работает,» — хмыкнул Гедимин, чуть наклоняя рамку и глядя, как подвес отклоняется от вертикали. «Но шкалу надо чем-то прикрыть. Кожух с прозрачной стенкой сделать, что ли…»
Издалека донёсся протяжный низкочастотный гул. Гедимин досадливо сощурился. «Только зайдёшь помыться…» Он отсоединил шланг и сдвинул пластину брони, позволяя воде вытечь. «Надо найти Вепуата. Или стража — кто там из них сегодня…» Гул прозвучал снова — громче и протяжнее. «Сначала покажусь им, потом пойду за переводчиком,» — решил Гедимин, быстро выходя из душевой. «И что им всем не работается по графику⁈ Приползали бы с рассветом…»
Под обрывом сверкали, отражая свет жёлтого фонаря, клубки гигантских змей. Одна из них приподнялась, заметив силуэт на скале, и снова загудела. Остальные зашевелились, расползаясь, и Гедимин увидел на освободившемся пятачке длинный каменный ангар. Вся его крыша, переходящая в стены, была изрезана бороздами, в них чернели продухи, а с торца — широкий проход, пока не прикрытый никакими створками. «И склад, и цех достроены,» — сармат посмотрел на экран сканера, просвечивающего сооружение насквозь, и довольно ухмыльнулся. «И Текк’ты вроде как хотят работать дальше…»
Он огляделся по сторонам. На валуне, выжидающе глядя на него, сидели нхельви, ещё один осторожно свешивался с обрыва — этот смотрел на неподвижный подъёмник, с которого опять «слетело» защитное поле. «Да далась им эта машина,» — Гедимин недовольно сощурился.
— Мастер Дим-мин?
В полумраке зажёгся яркий белый свет. Руниен с посохом в руках вышел к обрыву, жестом отогнал зверьков от края и слегка наклонил голову.
— Кто-то потревожил тебя на исходе ночи?
Гедимин поморщился.
— Райвиг бродил вдоль стены.
Руниен едва заметно вздрогнул.
— Райвиг? В каком обличии?
Гедимин пожал плечами.
— Видел только на сканере. Большое пятно ряби. Это из-за излучения… Тьфу! — он встряхнул головой и развернулся к обрыву. — Руниен, помоги с переводом. Тут Текк’ты, надо послать их работать.
…Вокруг длинного ангара никого не осталось. Последний хвост блеснул над скалой и ушёл в камень. Кто-то снизу поддел головой крышку, и шахта открылась. Сканер показывал скальный массив и пятерых Текк’тов, вгрызающихся в него на разных участках. Гедимин едва заметно улыбнулся. «Может, догоним график. Если эта пятёрка нормально поработает…»
— Что это за амулет? — нарушил молчание Руниен. Он разглядывал рамку радиометра — Гедимин, как вышел из душевой, так и держал её в руке — строго вертикально. «Семь микрокьюгенов,» — машинально снял показания сармат. «Что-то фонит. То ли Текк’ты, то ли разломы…»
— Радиометр, — ответил он. — Фиксирует излучение.
— Что он делает с ним? — переспросил озадаченный Руниен, протягивая палец к камешку-подвесу. От прикосновения тот качнулся, а нитка дёрнулась кверху, намерив ещё пару микрокьюгенов. Гедимин мигнул.
— Стой, — он быстро поднёс к руке Руниена «щупы» дозиметра. Ошибки быть не могло — страж «фонил» и в омикрон-, и в сигма-диапазоне, и как раз сейчас излучение быстро убывало, сходя к привычному фону.
— У тебя что, ирренций в кармане? — пробормотал Гедимин, обходя с дозиметром на руке вокруг стража. Тот смотрел на сармата озадаченно, но не сопротивлялся. «А ведь действительно — фонит,» — думал Гедимин, глядя на стрелку-указатель. «Только не он, а эта белая палка. Вот всегда эти штуки мне не нравились…»
— Эта палка фонит, — сказал он, протягивая руку к посоху. — Что это? Какой-то механизм? Из чего он?
— Кости мира — akkhadalis, — нараспев проговорил Руниен, отодвигая посох. — Осторожно, Дим-мин. Мало ли что будет от столкновения двух сил…
Гедимин мигнул.
— Кости мира? Куэннский материал? Это Куэнны сделали? — он впился взглядом в палку, подозрительно похожую на чей-то позвоночник. «А ведь это неслабый сигма-излучатель. Особенно когда… когда им что-то делают. Светят, посылают сигнал…»
— Ты знаешь, что внутри?
Руниен подался назад, прижимая посох к груди и стремительно мрачнея.
— Дим-мин, ты…
Шахта громко загудела и загромыхала. Гедимин схватился за сканер, Руниен шагнул к обрыву, наклоняя потускневший посох над долиной.
— Текк’ты говорят — внизу камни, а поднять их некому, — сказал он. — Что им делать — поднимать самим или ждать твоей помощи?
Гедимин оглянулся на лагерь.
— Скажи — помощь будет, — он быстро зашагал к шатру филков. «Надо посадить кого-то на подъёмник. Меня самого планка не выдержит. И рычаги… всё-таки не под себя делал. И чем дикарям эта машина не нравится, мать моя колба…»
… — Чем ты меня мажешь? — настороженно спросил Бласко, глядя на полую кость у Гедимина в руке. Сармат сделал из неё дозатор — так смазка распределялась по деталям, а не вокруг них, и более-менее равномерно, а не как повезёт. Но что-то из брызг долетело и до филка-оператора, и он с опаской смотрел на прозрачные капли на комбинезоне. Вытереть их было нечем — ни травы, ни даже камешков.
— Жир какой-то, — пожал плечами Гедимин, стирая «грязь» с чужой одежды. Это вещество не разъедало гзеш, даже жёлтый, — сармат вымачивал в нём лоскут почти сутки и никаких изменений не нашёл — но филк уж очень недовольно щурился.
— Держи дозиметр, — хмыкнул Гедимин, вспомнив, что так и носит с собой примитивный прибор. — Прикрепи к груди. Раз в полчаса смотри, что покажет. Есть на чём записывать?
Филк недоверчиво покосился на рамку на ручке.
— А чем оно показывает? Вот этой желез… Это что, камень⁈
— Тут без разницы, что подвешивать, — отозвался Гедимин, выпрямляя наклонённую рамку и показывая на сдвоенную шкалу. — Нужен груз — и ровный край, чтобы ложился на риску. Видишь?
Он сунул филку под нос наручный дозиметр — в этот раз показания приборов расходились всего на один микрокьюген. Бласко растерянно покачал головой.
— Л-ладно, буду записывать…
…Под ногами шевелились огнелюбки — было уже настолько светло, что Гедимин мог отличить лиловые от красных. Трава пустила спороносные колоски — через два-три часа споры должны были взлететь. Гедимин смотрел издалека на шатёр на окраине лагеря, накрытый белым шаром защитного поля. «Пролезут споры или не пролезут? Пыль — ладно, а вот трава на столе мне без надобности…»
Айзек, Гварза и двое стражей стояли над контейнерами, обёрнутыми каким-то тряпьём. Из-под тряпья торчали шлейки. Ещё несколько стражей разбрелись по холму — Гедимин видел тут и там светящиеся навершия посохов.
— Трревожиться не о чем, — сказала Ауна, принюхиваясь к ветру. — Кочевники ушли. Надолго ли — никто не знает… но, так или иначе, мы будем ждать вашу машину у самых воррот. Как только Тарр-ка веррнётся, его доведут до холма под надёжнейшей охрраной.
Гедимин хотел фыркнуть, но в последний момент решил сдержаться. «Надёжнейшей, sa hasu,» — недобро сощурился он, окидывая угрюмым взглядом лагерь. «Одного Райвига прогнать не могут. Или не хотят — и это не лучше.»
Что-то крупное мелькнуло на краю поля зрения. Повернувшись к полевой кухне, Гедимин увидел Вепуата. Разведчик копался в корзинах, набивая мешок какой-то ксенофауной — то ли рыбой, то ли кальмарами.
— Он начал есть, — отрывисто сказал он, оглянувшись на Гедимина. Его глаза посветлели, и он уже не хохлился. Гедимин мигнул.
— Раненый трилобит? Я думал, он ещё вчера…
Он осёкся. Вепуат сдержанно фыркнул.