Он смотал отстёгнутые шлейки и отошёл к ящику. Гедимин покосился на «трилобитов». Первый из них — то ли Сокол, то ли Чужак — вытянул хоботок, понюхал мелкие водяные капли, падающие из закреплённого под потолком шланга, и затрещал спинными щитками, переваливаясь с боку на бок. Через пару секунд он висел на стене, подняв щитки и выпустив из-под них нежные пузырчатые структуры. Гедимин хотел подвесить рядом с ним второго «трилобита», но тот вывернулся из рук, грохоча щитками, запрыгал по полу и в конце концов затих, задрав «морду» на стену и растопырив наспинные пластинки. Вода существам, похоже, нравилась.
«Чем только ни приходится заниматься,» — покачал головой Гедимин, подсоединяя к патрубку скафандра свободный шланг. Вода под броню потекла прохладная — пластину-нагреватель из цистерны с вечера вынули, а положить её обратно сармат забыл, пока возился со «зверинцем» Вепуата. Вепуату, кажется, не было дела ни до чего — он даже на пару здоровых «трилобитов» оглядывался редко, всё вертел в руках неподвижную панцирную тушку с тряпкой на головном сегменте. Подранку замотали ветошью глаза и хоботок; он не вырывался, не пытался скинуть повязку, даже не сворачивался в клубок — только втянул крылья и бессильно свисал с руки сармата. Вепуат переложил его на пол, под мелкие водяные брызги. Почти минуту «трилобит» лежал неподвижно, потом нехотя приподнял спинные щитки. Сармат облегчённо вздохнул.
— Рана закрылась, — вполголоса заметил Гедимин, глядя на спину подранка. Надколотый щиток приподнимался, как и остальные, на те же несколько миллиметров. Его фрагменты соединились, и ремонтник видел тонкую блестящую плёнку над стыками — похоже, щитки не полностью состояли из мёртвой ткани и могли регенерировать. Все крылья «трилобита» были втянуты, только одно торчало наружу, застывшее, как и позавчера, в одном положении. Оно стало менее ярким — или, возможно, Гедимину только мерещилось.
— Да, он быстро поправляется, — кивнул Вепуат, разглядывая оттопыренные щитки. — Вот только крыло… Эй!
Соколу и Чужаку надоело висеть на стене — они разом отцепились и взлетели. Промчавшись под душем, они встряхнулись, прижали щитки к телу и широко расправили крылья. Гедимин только и успел мигнуть, когда существа пронеслись над ним, долетели до дальней стены, развернулись вдоль неё и снова промчались над головой сармата. Гедимина обдало брызгами.
— Ловить? — спросил он, поднимая руку с генератором защитного поля. Вепуат отмахнулся.
— Пусть летают, пока дверь закрыта. Интересно, что о стены они не бьются — как будто понимают, что такое жильё. А не должны бы — откуда у кочевников дома со стенами?
— Ну, в чём-то же они живут, — пробормотал Гедимин, вспоминая громадного «зверя-крепость» и тёмные проёмы между пластинами его брони. «В чём-то или в ком-то. А на спине у этой твари я строений не видел…»
«Трилобит», подобрав крылья и растопырив щитки, шмякнулся рядом с неподвижным телом и замер, вытянув хоботок. Потом откуда-то из-под его панциря донёсся клокочущий звук. Существо приподняло щитки на хвосте и встряхнуло им, треща и разбрасывая мелкие брызги. Клёкот раздался снова.
— Смотри! — предостерегающе вскинул руку Гедимин. «Лучше бы его отогнать. Хоботки у них сильные…»
Существо ткнулось головным сегментом в бок подранка. Тот плотно прижал к телу щитки, но больше никак не отреагировал. «Трилобит» отскочил, согнувшись волной, чуть в сторону и снова затрещал хвостом. Второй приземлился напротив, понюхал подранка и поддел головой его хвост. Щитки на неподвижной спине слабо шевельнулись.
— Гедимин, подойди, — Вепуат, подняв подранка на руки, склонился над ящиком. Сокол и Чужак уселись сверху, странно булькая и шевеля хвостовыми щитками. Вепуат ловко накинул на них шлейки и кивнул Гедимину — «принимай!»
Когда они выходили в темноту, Сокол (скорее всего, это был он) вскинул хоботок, коротко рявкнул и снова опустил голову. Над холмами было тихо, только шуршал гравий, и на краю лагеря переговаривались аборигены.
— Пусть наберётся сил, — вслух думал Вепуат. — И буду понемногу вводить его в стаю. Вроде бы его готовы принять… Да, ослабь ремешок, он сам перепрыгнет. Вот так. Давай сюда.
Пока он пристёгивал Сокола, Чужак возился на плече Гедимина, царапая обшивку. Вепуат сдёрнул его и пересадил на жердь. Делал он это одной рукой, придерживая второй ящик с раненым животным, и управился за считанные секунды.
— Ты скоро пойдёшь монтировать свою вентиляцию? — спросил Вепуат, пристраивая контейнер посреди шатра. Гедимин от неожиданности мигнул.
— Через час-полтора.
— Ага, — кивнул сам себе Вепуат. — Я помогу. Только покормлю Подранка, и больше дел у меня не будет до вечера.
Гедимин снова мигнул.
— А эти? — он кивнул на пристёгнутых «трилобитов». Они уже не ёрзали — сидели смирно, свесив хвосты, и кто-то успел нагадить.
— А от них до вечера проку не будет, — Вепуат досадливо сощурился. — Вчера пришлось кормить по полной, теперь никакой работы, пока не проголодаются. В общем, если что надо — зови. Подержать там что, привинтить…
…Плоский длинный купол защитного поля стоял на своём месте — над полусобранной системой управления для вентиляции. Кто-то любопытный сделал его прозрачным, но совсем убирать не стал. Двое сарматов и сейчас маячили в отсеке — Таркасан рассказывал что-то Айзеку, а тот вертел в пальцах рукоятку омикрон-метра — того самого, на десятую долю кьюгена.
— Уран и торий! — Айзек повернулся к закрывающемуся шлюзу и приподнял омикрон-метр в приветственном жесте. — Твоё?
Он указал радиометром на систему управления. Гедимин не понял, что именно командир имеет в виду, но всё же кивнул.
— Не самые прочные материалы, — заметил Айзек, глядя на тросы, шкивы и шатуны. — Долго продержатся, как думаешь?
Гедимин пожал плечами.
— Вот и проверю.
Омикрон-метр в руке Айзека болтался так, что подвес уехал к верхней отметке и не выпал только потому, что лежал в двух желобках. Гедимин, глядя на обвисшую нить, недовольно сощурился. «Вот сейчас завяжется в узел. Этим шнурам только дай…»
— Держи рамку ровно, — буркнул он. — Где ты её взял? Отдай филкам, пусть играются.
Айзек весело хмыкнул, но рамку всё же выровнял.
— Что это за штука?
— Омикрон-метр. Не видно, что ли? — недовольно сощурился Гедимин. — Диапазон — ноль один кьюген. Больше тут, вроде как, не нужно.
Айзек, хмыкнув, поднёс рамку к глазам.
— И что тут работает измерителем? Вот эта ниточка?
— Под лучом сжимается, — пожал плечами Гедимин. — Чего ещё надо? Шкалу я разметил. Врёт, конечно. Но что тут не врёт⁈
Айзек фыркнул в респиратор.
— Он у тебя единственный? — спросил он, разглядывая омикрон-метр. — Я бы его себе взял. Как образец местно-сарматских технологий.
Гедимин смерил его угрюмым взглядом.
— Ничего смешного. Прибор работает. Лучше скажи, где взять спиральные молекулы? Я их выделил из таких плёнок…
Объяснить, откуда взялось омикрон-чувствительное вещество, оказалось непросто. Вепуата с его базой ДНК рядом не было, а в той, что он скинул Айзеку, сарматы ничего внятного не нашли.
— Угу, — Айзек посмотрел на замолчавшего и очень недовольного Гедимина и задумчиво сощурился. — Допустим. Шторм Жизни я помню, но вот твои «катапульты»… как-то не до них было. А судя по базе, ДНК из них ни с кем соотнести не удалось. Хм… Тогда — или ждать нового шторма, или искать этот организм в Сфене Жизни.
На последних словах его отчётливо перекосило. Гедимин мигнул.
— Скоро будет шторм? — спросил он. Айзек задумчиво сощурился на потолок.
— М-да… Через полгода, не раньше. Начинается местная зима, а во время неё… — он развёл руками. — Да ещё месяц Хаоса… В общем, не знаю. Навряд ли у аборигенов есть запасы. Спрашивал у стражей?
Гедимин фыркнул.
— Естественно. Проку от твоих стражей…
— Угу… — Айзек прижал палец к виску. — Тебе эти молекулы очень нужны? Если только для дозиметрии — их ведь немного надо? Твоих запасов хватит на десяток…
Гедимин резко качнул головой.
— В ядерный могильник дозиметрию. Это — автоматика. Система сброса стержней.
Айзек ошалело мигнул и оглянулся на соседний отсек.
— Таркасан, зови Кенена. Очень нужен. Атомщик… насчёт автоматики — это ты серьёзно?
…Двое сарматов переглянулись.
— Деревяшки и верёвки… — еле слышно пробормотал Кенен Гварза, глядя сквозь Гедимина. Чертёж, набросанный ремонтником наскоро, лежал посреди стола; Айзек несколько раз протягивал к нему руку, но снова и снова отдёргивал.
— Специфика местности, — отозвался он. — Деревяшки и верёвки. Железки и верёвки. В крайнем случае — мифрил и верёвки. Но без верёвок не обойдётся.
— Могу вытянуть проволоку, — буркнул Гедимин, недовольно щурясь. — Но металл не так эластичен. Нет смысла. Могу металлизировать жгуты — будут прочнее. Смысл в том, что они реагируют на скачки интенсивности. И реакция мгновенная. Вспышка — сброс управляющих. Угасание — подъём.
Он придвинул чертёж к себе и озадаченно на него посмотрел. «Тут же всё понятно намечено. Ну да, рисовал в спешке. Могли бы дать подготовиться. Но и так неплохо вышло. Чего они там мнутся⁈»
— Жгуты металлизированные… — пробормотал Гварза, вытягивая из-под его руки чертёж. — Ну, допустим. Вот здесь заменить на мифрил… Мифрил ещё есть?.. И завтра покажешь рабочую модель.
Айзек положил руку ему на плечо.
— Вообще-то, большое везение, что атомщик предложил хоть такую автоматику. Твои микропроцессоры…
Гварза угрюмо сузил глаза.
— В этом бредовом мире ничего не работает, как надо! Ведь почти же получилось…
Не договорив, он резко развернулся и вышел, громыхнув переборкой. Гедимин мигнул.
— Микропроцессоры?
— Забудь, — махнул рукой Айзек, заметно помрачневший. — Что не вышло, то не вышло. Сделаешь модель своей… автоматики? Пока ничего не металлизируй — построй так, чтобы работало, и всё. Потом уже разберёмся, что там тянется, что плавится…
…«Микропроцессоры…» — Гедимин озадаченно покачал головой. «Даже не знаю, где он их… и из чего…»