Он не хотел резко охлаждать нагретый ипрон — тонкие щитки, при всей своей прочности, всё-таки могли треснуть. В открытые лючки затекал прохладный воздух; сармат повернулся к нему грудью, остужая золотистые пластины. Двери душевой были закрыты, Гедимин задвинул все створки, чтобы никто не влез под раскалённый поток и не ошпарился. Он прислушивался к звукам за дверьми — рано или поздно в душевую должен был заглянуть Вепуат, его скафандр тоже «испортился» и нуждался в чистке. Но снаружи было тихо.
Броня остыла до приемлемых сорока градусов, и Гедимин, подобрав бесформенный комок фрила, вышел за дверь. Из-под порога шарахнулся нхельви, ещё несколько зверьков прошуршали в траве и сгинули. Из-за шатров доносились отрывистые команды — Вепуат дрессировал «трилобитов». Гедимин, остановившись, недоумённо хмыкнул. «Так и ходит в чешуе?.. Ладно, душевая свободна, захочет — почистится.»
39 день Воздуха, месяц Металла. Равнина, Сфен Земли, долина Элид
На лабораторном столе посреди шатра стояла маленькая плетёнка с блестящими белыми ягодами. Гедимин, увидев её, озадаченно хмыкнул — ничего подобного он в лаборатории точно не оставлял. Протянув руку к плетёнке, он заметил другую странность — на столешнице не было ни пылинки. Все поверхности в лаборатории, включая цилиндры поршневой машины, были оттерты до блеска, подстилки на полу — перетряхнуты и разложены по цветам… и вот ещё плетёнка с ягодами курруи — Гедимин даже вспомнил, как они называются.
Снаружи донеслось хрюканье, шипение, полог заколыхался, и в шатёр ввалился крылатый «трилобит». Передвигался он вприскочку, на полувыпущенных «плавниках», за ним тянулись оборванные шлейки. Не успела последняя из них проползти под пологом, как кто-то снаружи схватился за неё и выдернул «трилобита» из шатра.
— Хоть к столбу приклеивай, — выдохнул Вепуат, вваливаясь в шатёр следом за питомцем. «Трилобита» он держал в руках, ещё двое свисали с плеч и тянули хоботки к свёртку, пристёгнутому к поясу хозяина. Вепуат издал резкий щёлкающий звук, заставив животных подобраться и втянуть выпущенные части, и положил свёрток Гедимину на стол.
— Дим-мин, — громко и чётко сказал сармат, щелчками привлекая внимание «трилобитов», и указал на ремонтника. Тот мигнул.
— Поможешь с тренировкой? — заискивающе улыбнулся Вепуат. — Бронны боятся чего-то…
Гедимин пожал плечами.
— Давай, пока у меня работы нет… — он скользнул взглядом по нелётному «трилобиту», рвущемуся из шлеек, и недовольно сощурился. — Вепуат. Ты что, броню не чистил?
Разведчик покосился на свои руки, покрытые разноформенными чешуями с волнистой поверхностью — за день выступы на них стали ещё заметнее — и пожал плечами.
— Мне не мешает. Зверькам цепляться удобнее… А ты что, весь верхний слой заменил?
Он смерил Гедимина недоверчивым взглядом и попытался заглянуть ему за спину. Сармат недовольно сощурился. Его скафандр со вчерашнего вечера был покрыт гладкими чёрными щитками без лишних выпуклостей и впадин, похожими на обшивку звёздного крейсера, а не на чешую рыбы-мутанта, — и смотреть на Вепуата Гедимину было не слишком приятно.
— В лаборатории фрил ещё остался, — ремонтник мельком вспомнил о бесформенном комке, счищенном вчера с брони, размолотом в пыль и засунутом в ящик лабораторного стола. — Потренируешь своих тварей — пойдём и тебя почистим.
— Незачем, — отмахнулся Вепуат. — Хочу посмотреть, что будет дальше. Да и выглядит забавно, не находишь?
Гедимин поморщился.
— Превратишься сам в «трилобита» и будешь прыгать…
…Полог всколыхнулся, пропуская Сокола. Существо, подобрав крылья перед препятствием, снова расправило их и, плавно развернувшись в воздухе, село на подставленную руку. Гедимин сунул ему комок грязной ветоши. Вепуат вывалял тряпки в какой-то органической жиже — сармату было противно их трогать, даже в перчатках, но «трилобиты» вцеплялись в них, как в невиданное угощение. Гедимин качнул рукой, стряхивая Сокола, и существо вылетело из шатра.
Снаружи донёсся негромкий, но давящий на кости черепа гул. Гедимин слегка сощурился, унял участившееся дыхание и шагнул к выходу.
— Работа! — крикнул он Вепуату, и тот помахал «трилобитом» в ответ. К шатру уже летел Чужак; Вепуат засвистел, но существо, не обращая внимания на сигналы, нырнуло под полог и там зашуршало. Вепуат, досадливо фыркнув, пошёл к шатру. На окраине снова загудело, и Гедимин ускорил шаг. На сегодня было много работы — вырытая на треть полость «главного корпуса», гора камней, ещё не переработанных в тектон, такая же гора, со вчерашней ночи накопившаяся на дне шахты.
…Гедимин обошёл очередную груду деревяшек и досадливо сощурился — «И сколько ещё они будут тут валяться?»
Обещанных рабочих до сих пор не было; заготовленная древесина «блуждала» по лагерю — Скогны перетаскивали её от шатра к шатру, от волокуши к волокуше, Бронны тащили обратно. Гедимин по утрам пересчитывал расколотые стволы, опасаясь, что аборигены под шумок пустят их на что-нибудь полезное, но запасы не убывали — но и на склад не переезжали, и тем более не шли в переработку.
«Опять перетащили,» — Гедимин, помянув про себя уран и торий, начал подсчёты сначала.
— Да целы твои деревяшки, целы, — прошептал ему в наушник Вепуат, придержав сармата за плечо. — Дроны тут висят, считай, круглые сутки. Всё на месте.
Гедимин удивлённо мигнул, покосился на синевато-лиловое небо в серебристых разломах, — шарообразный дрон и впрямь висел над лагерем аборигенов, непрерывно сканируя округу. На холм, не обращая на аппарат внимания, поднимался караван под цветными знамёнами — Бронны и Скогны ехали бок о бок, вокруг мельтешили нхельви.
Пока Гедимин сканировал подвернувшуюся деревяшку и думал, как же ему не хватает синтетических материалов, — естественное дерево, казалось бы, прокалённое, обезвоженное, усохшее до предела, снова дало усадку, — аборигены развернули волокуши и начали стаскивать корзины и бочки. Место рядом с полевыми кухнями освободили загодя, теперь все пустые ёмкости стояли в стороне, ожидая загрузки на волокушу и возвращения в посёлок.
— Ловко они тягают бочки в четыре себя, — пробормотал Вепуат, глядя на повозки Броннов. Аборигены приехали втроём; один пошёл на кухню показывать местным какие-то ремешки, двое взялись за разгрузку — и управлялись, действительно, быстро. Плетёный задний бортик волокуши откинули, положили пару костяных сходен и по ним вдвоём стаскивали ёмкость за ёмкостью. Гедимин, временно оставив усыхающее бревно в покое, смотрел, как поставленная вертикально бочка, переваливаясь с боку на бок, «идёт» к кухонной повозке. Бронны удерживали её вдвоём, с трудом дотягиваясь до верхней крышки; временами их из-за бочки вовсе не было видно.
— Эти их грузы довольно тяжёлые, — заметил Вепуат. — Ну, для тебя, конечно, нет, но для существа ростом в метр…
— Угу, — отозвался Гедимин и недовольно сощурился. «О чём я только что думал? Какой-то коэффициент…»
Рядом раздался визг, а потом — короткий вопль и громкий треск. Высокая корзина, вытащенная на сходни, качнулась из стороны в сторону — и завалилась вбок, чуть-чуть разминувшись с аборигеном-грузчиком. Тот успел отскочить и теперь сидел на земле, держась одной рукой за ногу, другой — за голову. Голова при этом крутилась во все стороны — он что-то высматривал среди гравия и разбросанных кореньев. Гедимин двинулся было к нему, но Бронны, встревоженно вереща, попрыгали с волокуши, и через несколько секунд раненый уже сидел на ближайшей повозке, прижимал к ушибам размятые ягоды курруи и всё так же вертел головой и коротко взвизгивал в ответ на чужие вопли. Второй грузчик, к удивлению Гедимина, не устроил ругань, не стал грозить когтями и даже о перевёрнутой корзине забыл — он тоже высматривал что-то под волокушей, время от времени поднимал голову и коротко взвизгивал. Ещё через десяток секунд местные Бронны оторвали его от поисков, и разгрузка продолжилась. Теперь каждую спускаемую бочку крутили вчетвером — старый грузчик с одной стороны, трое новых — с другой. Как-то им удавалось придавать ей один и тот же импульс — Гедимин ждал, что первую же ёмкость опять уронят, но её даже не перекосило на спуске. Уроненную корзину подняли, собрали в неё коренья и утащили на склад.
— Никакой техники безопасности, — пробормотал Гедимин, глядя на раненого. Тот, похоже, почти не пострадал — на лбу осталась небольшая царапина, и через полминуты он слез с волокуши и хромал при этом не сильнее, чем любой Бронн — они все по гравию передвигались с большим трудом.
— Что у него там? — Гедимин с недоумением смотрел, как грузчик заглядывает под повозки, вертит головой и разворачивается к полевой кухне Скогнов. Те уже закончили разгрузку и теперь собирали пустую тару.
— Потерял какой-то камень, — ответил Вепуат, озадаченно наблюдая за Бронном. — Только о нём и твердит с тех пор, как уронил бочку. Шнурок порвался, и камень упал. И все из-за этого в печали… Hasu!
К одинокому Бронну-грузчику, что-то высматривающему под повозками Скогнов, незаметно присоединился ещё десяток — они, кажется, и о разгрузке забыли. Они перебросились несколькими повизгиваниями, и один громко заверещал, обращаясь к Скогнам. Абориген, поднимающий на борт пустую корзину, подпрыгнул, бросил груз, резко развернулся и завопил. В следующую секунду у Гедимина зазвенело в ушах от визга. Теперь орали все, и работа уже никого не интересовала — Бронны и Скогны сбегались со всего лагеря, сбиваясь в плотные и очень недружелюбные стаи. Гедимин ошалело мигнул.
— Чего они?
— Плохо, — помрачнел Вепуат. — Всё из-за того камня. Никак не найти. Думают… Tza hasesh!
Вепуат с пронзительным визгом шагнул вперёд. Бронны и Скогны шарахнулись в разные стороны. Гедимин быстро подошёл, встал рядом с разведчиком, держа перед собой сжатый кулак — и включённый генератор защитного поля, благо он был на том же запястье.
— Уф-ф, — шумно выдохнул Вепуат, оглядываясь по сторонам. — Гедимин, нам надо искать этот грёбаный камень. Иначе будет грызня.