— Вот мартышки… — прошептал Гедимин, глядя себе под ноги. Камней там было много — метров шесть крупного и мелкого гравия до самой материковой плиты.
— Что за камень?
Двое Броннов уже выступили из толпы и подошли к Вепуату — не вплотную, конечно, только на полтора метра. Один из них что-то быстро объяснял, второй — оцарапанный грузчик — пыхтел и шевелил ушами. Вепуат озадаченно на них смотрел, изредка издавая писк. Гедимин повернулся к угрюмым Скогнам. «Как бы послать их работать? Если хотя бы они будут сидеть тихо, с камнем мы как-нибудь разберёмся…»
— Ага, понятно, — пробормотал Вепуат — и по голосу было ясно, что ничего он не понял, только сильнее запутался. — У него был сильный камень, оплетённый шнурками. Они перетёрлись, и камень выпал. А куда, он не видел — но вроде бы под волокушу Скогнов.
Гедимин мигнул. Бронн, перестав пыхтеть, поднял перед собой комок истёртых ремешков. Судя по размеру плетёнки, камешек был небольшой — мельче многих обломков, валяющихся под ногами.
— Тут такого добра много, — поморщился Гедимин, сдвигая ступнёй верхние сантиметры гравийного слоя. — Если это что-то редкое, можно поискать сканером. Но — образец бы…
Вепуат коротко взвизгнул. Второй грузчик, вытолкнутый из толпы, нехотя вынул из-под одежды что-то, оплетённое кожаными шнурками. Внутри был осколок дикого камня — что-то вроде серовато-розового гранита. Гедимин направил на него сканер и ошеломлённо мигнул.
— Там ирренций!
«И немало ирренция,» — щёлкнуло в мозгу. «Полтора процента — хорошая руда… Hasu! Они же все облучатся…»
— Ремонтник! — Вепуат встряхнул его за локоть. — Давай искать эту штуку. Я пока что Броннов заткнул, но долго они не утерпят!
«Ирренциевая руда на шнурке за пазухой,» — у Гедимина заныли старые шрамы, и он поспешно отвернулся от Бронна-самоубийцы и направил сканер на волокуши Скогнов. Вокруг стало очень тихо.
«Нет… нет… сколько дряни у них с собой, мать моя колба… нет, не то… другой состав… а это кейек…» — сармат медленно прошёл мимо повозок и направил луч сканера на каменистый склон. На экране мелькнула знакомая строчка.
— Видишь? — Вепуат пролез под локтем и уставился на экран. Гедимин пытался совместить контуры бесчисленных обломков и их химический состав.
— Вот оно, в огнелюбках. Вон тот розовый обломок. Только… — сармат посмотрел себе под ноги и досадливо сощурился. — Он лежит над разломом. Я пойду к нему — гравий поползёт прямо туда.
— Стой где стоишь! — Вепуат щёлкнул пальцем по панцирю притихшего «трилобита» и издал несколько цокающих звуков. Существо расправило крылья и повело хоботком. Вепуат вынул из кармана что-то мокрое и измятое и спрятал в кулак. «Трилобит» взлетел.
— Есть! — хлопнул себя по бедру Вепуат, подставляя локоть. Животное село и тут же сунуло хоботок в его кулак. Сармат разжал руку, одним движением перекинул «трилобита» на плечо и поднял на ладони розоватый обломок.
— Оно?
Гедимин не успел ответить — Бронны уже взвыли. Скогны, что-то проверещав в сторону темнокожих «соседей», снова взялись за пустые бочки и корзины. Вепуат протянул камешек просиявшему грузчику-Бронну и шумно выдохнул.
— Я сказал ему впредь брать ремешки попрочнее. И менять их вовремя, — проворчал он, отходя от волокуши. Гедимин наконец перестал выискивать у Броннов признаки хронической лучевой болезни и в очередной раз порадовался, что на нём скафандр.
— Проще было бы просверлить, — сказал он. — Или приклеить к ремешкам, если на то пошло… А с чего он вообще взял, что Скогнам нужна его цацка?
Бронн забрался на волокушу, другой залез следом, и они принялись распутывать и заново связывать разорванные шнурки. Гедимин только и успел пару раз удивлённо мигнуть, пока они собирали цацку; меньше чем через минуту Бронн-грузчик осторожно убрал её за пазуху и спрыгнул с повозки.
Скогны, забрав пустую тару у соплеменников, уже спускались с холма; наполовину разгруженная волокуша Броннов всё ещё стояла у полевой кухни. Трое аборигенов, взявшиеся было перетаскивать бочонки, куда-то исчезли, оставив у сходен одинокого грузчика. Он смотрел на напарника и нетерпеливо щёлкал когтями. Тот быстро подошёл, что-то проверещал, и Бронны снова схватились за большую бочку с двух сторон и поволокли её к сходням — так быстро, как только могли.
Гедимин пристально следил за ними на спуске, готовый, если что, подхватить груз защитным полем, но работа шла гладко — сначала одна бочка заняла своё место на складе, потом другая… Выждав ещё немного, сармат пожал плечами и отошёл в сторону — к Вепуату, спустившему одного из «трилобитов» на землю и теперь его разглядывающему.
— Вроде работают, — он снова пожал плечами и оглянулся на поцарапанного грузчика; тот двигался быстро, хромать перестал и заметно приободрился. — Что с ним было-то? Так расстроился из-за цацки?
«Если бы я перестал работать, потеряв цацку,» — сармат покосился на свой скафандр, — «все бы сильно удивились. Возможно, даже полезли бы драться. Гварза, например…» — он невольно ухмыльнулся. «А здесь они все перепугались. Непонятно…»
— Что-то ему не летается… — пробормотал Вепуат, глядя на Подранка. Тот выпустил крылья и пытался взлететь, хлопая хвостом по гравию. Получались только подскоки, и каждый раз существо слегка заваливалось на один бок.
— Крутящий момент, — Гедимин пожал плечами. — Из-за непарного крыла. Попробовать сделать ему протез? Какие-нибудь костяные штыри на каркас, плёнки поверх, закрепить на обрубке…
Вепуат задумчиво хмыкнул и, поймав «трилобита», оттянул двумя пальцами остаток крыла.
— Протез, говоришь… Он же будет невтяжной. Как только оно свернётся и завалится набок, отломит его вместе с культёй.
Он посадил животное на плечо и в задумчивости прижал палец к респиратору.
— Убрать крутящий момент… Похоже, придётся. Дня через три, если он не разлетается…
Вепуат пошёл к шатру. Гедимин озадаченно посмотрел ему вслед, снова пожал плечами и повернулся к лагерю Броннов. Волокушу уже разгрузили; те же двое аборигенов затаскивали на повозку пустые бочонки и корзины. Сканер показывал, что оба осколка ирренциевой руды по-прежнему при них — под ткаными рубахами, прямо на теле. «А надо мной смеялись, что я трогаю твэлы. В скафандре, между прочим…» — Гедимин раздосадованно хмыкнул и пошёл к шатру. «Ничего не понимаю, и объяснить некому.»
40 день Воды, месяц Металла. Равнина, Сфен Земли, долина Элид
«И опять то же самое. Гора камней с вечера осталась неподнятой,» — думал Гедимин, «заглядывая» в шахту лучом сканера. В долине было тихо и темно, даже свет жёлтого фонаря с трудом разгонял густой мрак. «И с освещённостью тут что-то странное,» — мимоходом подумал сармат, глядя на фонарь. «Здесь светит нормально, туда — еле-еле дотягивается. Вроде заряжал недавно…»
Облучать собранные по лагерю «факелы» уже вошло в рутину — даже не приходилось гоняться за филками, они сами заходили по утрам в лабораторный шатёр и складывали фонари на поддон. У Гедимина был для них заготовлен полный контейнер «свежих» фильтров к респираторам — он с вечера оставлял пласты волокна пропитываться «жидкой молнией», к утру они доходили до кондиции. Филки уже научились сами их заменять — правда, сармат следил, чтобы никто не облился жгучим составом.
«С фонарями пока всё в порядке,» — решил Гедимин, развернувшись к лагерю и осветив жёлтым «факелом» окраину вплоть до шатров. «А вот что делать с камнями… Оставлять кого-то из Текк’тов наверху ждать материала? Жаль рабочего времени. А когда они уже копают, до них не докричишься. Может, с утра сажать филка на подъёмник и самому спускаться в шахту? Камни не такие уж тяжёлые. Мы бы их подняли… к появлению Текк’тов материал был бы готов.»
Он задумчиво сощурился на разобранный подъёмник. «Где-то я ошибаюсь. Может, лучше бы оставить таскание камней Текк’там…» Он снова посмотрел на экран сканера — подземная полость медленно разрасталась во все стороны, каждый день Гедимин отмечал вынутый объём, но до завершения работы хотя бы над главным корпусом было ещё очень далеко. «Текк’ты пусть делают то, что мы не можем — лепят камень, как глину. А поднять краном пару валунов — элементарнейшая работа. Нечего их на неё отвлекать.»
— Гедимин! — раздался за плечом громкий голос Айзека, и сармат удивлённо мигнул и обернулся. «А он чего не в лаборатории?»
— Всё-таки тяжело без рации, — шумно выдохнул Айзек, останавливаясь рядом с ним. — Небольшой, казалось бы, лагерь, а никого не найдёшь. Ты чего тут? Ждёшь Текк’тов?
Гедимин кивнул.
— А что тут делать? Древесина сохнет…
Айзек быстро закивал, высматривая что-то на экране смарта.
— Древесину сегодня перетащат в ангар. Руниен говорит — мастера из Ушта уже в дороге. Завтра доберутся до нашего холма.
Гедимин мигнул.
— Ушт так далеко? Даже с Мальгесом идти больше суток? Мы до Сердца Пламени доходили за…
Айзек нетерпеливо махнул рукой.
— Дело не в расстояниях. Сегодня — последний день месяца. Странно, что они вообще выехали — но теперь уж точно застрянут до утра в Алвене. Ритуал, катись он на Меркурий… Ритуал никак обойти нельзя!
— Чего? — Гедимин озадаченно посмотрел на него. — Какой, в ядерный могильник, ритуал⁈ Зачем им застревать в Алвене? Из-за кочевников?
«Пора с Вепуатом сходить в ближайшее стойбище,» — мрачно думал он. «Местные порядок на дорогах не наведут никогда. Может, они вообще не представляют, что это такое.»
Айзек недовольно сощурился.
— Я же сказал — последний день месяца! У аборигенов вагон ритуалов вокруг таких дней. Пока все не соблюдут, работать точно не будут. Жди их завтра, когда разгорится Пламя. Алвен близко — во втором-третьем дневном часу будут на холме. У тебя в ангаре всё готово?
Внизу мелькнул красноватый огонёк, и раздался приглушённый писк. Гедимин, вздрогнув, поднял фонарь над обрывом. Как он пропустил спуск аборигенов в долину, он и сам не понял — но они были там, десятка три Броннов и столько же Скогнов, даже постовые-копейщики. Тот, кто пришёл со светящейся плошкой, осторожно положил её на плоский камень и налёг на дверь ангара. Она, приоткрытая, поддалась легко. Верещание стало громче. Аборигены вереницей зашли в ангар, кто-то добрался до рычагов управления, и на дне долины застучали закрывающиеся створки. Кого-то, судя по недовольному воплю, ушибло, но вопль быстро сменился радостным визгом. Гедимин поморщился.