— Бери, — кивнул Вепуат и взял в руки другую чашку — с мутной жидкостью, покрытой хлопьями пены. Пока Гедимин озадаченно смотрел на ягоды — «и что мне с ними делать?» — разведчик поднёс жижу к респиратору.
— Псих! — сармат едва не выбил чашку у Вепуата из рук. Тот, ловко увернувшись, отпрыгнул подальше.
— Тихо ты! Видишь, все пьют? Ты просто поднеси к респиратору, а внутрь не лей. И с ягодами так же. Они сильно беспокоятся, что мы ничего не берём, понимаешь?
Аборигены вокруг, притихнув, и правда смотрели на сарматов. Гедимин досадливо сощурился и взял у Вепуата чашку. «Так, включаем усиленную фильтрацию…»
То, что в итоге достигло рта, по вкусу не отличалось от питьевой воды. Вепуат странно булькнул и быстро отобрал чашку у сармата. Гедимин посмотрел в его расширенные глаза и криво ухмыльнулся.
— Фильтры. Из шламоотстойника можно пить — и с этой бурдой справятся.
Вепуат покачал головой.
— Вот хорошо, что тебя здесь никто не понимает! — он быстро поднёс чашку к респиратору и отдал ближайшему аборигену.
— Мастер Дим-мин? — за плечом сармата колыхнулась тень. Рослое существо с шипами на плечах на секунду нависло над ним. Гедимин приподнял руку в приветственном жесте.
— Хорошую башню построил, — тихо сказал Калиг, тронув его ладонь когтистым пальцем. — Долго не выходил — думали, может, что случилось…
Он поправил тёмный щиток над глазами и шагнул в темноту. Где-то в толпе загудела дудка, кто-то ударил пару раз в костяной барабан, и Гедимин услышал неритмичные возгласы — аборигены запели. Он покосился на Вепуата — тот сидел неподвижно, поджав под себя ноги, и смотрел на маяк.
— Зачем еда на ступеньках? — шёпотом спросил Гедимин. — Почему её никто не берёт?
Он сам не стал бы брать с грязного камня, но аборигены, после браги из пережёванных корней, навряд ли заботились о гигиене; сармат некоторое время думал, что еду на камни кладут для опаздывающих гостей, но существа приходили и уходили, а к разложенной пище никто не прикасался.
— Это? — Вепуат кивнул на башню. — Это не еда. Подношения для каких-то… духов, что ли. Трогать нельзя. Ты проанализируй издалека, если интересно. Но там ничего нового не лежит, всё есть у меня в базе.
Гедимин сузил глаза.
— Подношения для духов⁈ Настоящая еда для придуманных существ⁈ Они тут что, совсем…
Вепуат крепко ткнул его кулаком в бок, но сармат успел подставить руку.
— Кто бы рассказывал про придуманных существ!
Гедимин гневно фыркнул и поднялся на ноги.
— Осторожнее с дикарями. Ничего без фильтров не ешь!
«Тоже мне…» — отступив в темноту, он брезгливо поморщился. «Я на реактор Би-плазму не выливаю. А вся эта органика на башне… Если местные потихоньку её не сожрут или не приберут, она будет тут лежать и гнить. Приманит всякую летучую дрянь…»
Он покосился на горящий маяк и тихо, на широко расставленных пальцах, побрёл к шатру. «Традиции, мать моя колба… Может, они специально падальщиков к холму привлекают? Мало ли кого тут считают съедобным…»
Гедимин пристегнул полог на все крючки и снова сел за стол, к зелёному шару-светильнику. Пустой твэл так и висел над землёй, не касаясь её. Сармат обернул катушку защитным полем с единственным просветом и достал излучатель. «Будем регулировать интенсивность, прикрывая сопло пальцем. Как-то так тут и будут работать. Или палец в ипроне, или ипроновая пластина на верёвках…»
Часть 101–8 дни месяца Мысли. Равнина, Сфен Земли, долина Элид — Дальний Край
1 день Камня, месяц Мысли. Равнина, Сфен Земли, долина Элид
«После аборигенов на фильтрах всегда куча шерсти,» — думал Гедимин, заменяя войлочные прокладки в цистерне-отстойнике. «Линяют. Интересно, это у них контролируемый процесс? Надо спросить у Вепуата…»
В самой душевой и в предбаннике было чисто и практически сухо — за ночь сквозняк выдул влагу; сегодня Гедимин пришёл первым — спокойно помыться и набрать воды на день. Когда он вышел из ангара, снаружи было чуть-чуть, на десяток фотонов, светлее, чем ночью. Шёл первый час местного утра, на холме было тихо — даже нхельви спали, и Гедимин, проходя мимо лаборатории, видел, как свисают с крыши их хвосты. По пути к шатру он встал в проёме, за которым виднелась башня-маяк — она ещё светилась, никто не убрал фонари и рассыпанный кейек. Там тоже было тихо, никто не возился на ступенях и не слетался роем к оставленной еде.
«Прибрались, что ли?» — Гедимин направил на башню луч сигма-сканера. «Или за ночь падальщики всё подобрали?»
Сканер не показывал никакой ксенофауны, да и ксеноорганики на ступенях не было — снизу всё было чисто, чуть выше стояли пустые чашки с сухими стенками. Гедимин озадаченно хмыкнул. «Действительно, пищу прибрали. Странно, что посуду бросили. Ритуал какой-то, что ли…»
Вепуат тоже спал — Гедимин просканировал его шатёр и увидел полки, увешанные спящими «трилобитами», и сармата, свернувшегося среди подстилок, как в гнезде. Рядом лежали два отключенных дрона.
«Зря он их тут бросил,» — недовольно сощурился Гедимин, проходя мимо. «Лучше бы оставил в бронеходе, под экранами. Отрастят они тут щупальца…»
На лабораторном столе в шатре стояла плошка с ягодами курруи. Гедимин, еле слышно хмыкнув, проверил столешницу, ящики, а потом и поршневую машину, — пыли не было нигде, как будто уборщики только что вышли. «Не хуже, чем роботы,» — снова хмыкнул сармат, устраиваясь за столом и раскладывая чертежи. «Так, на чём я вчера закончил? Системы управления. Не нравятся они мне…»
Под пологом что-то зашуршало, потом в шатёр пролезла мордочка нхельви. Гедимин оглянулся на зверька — тот тут же исчез, а в проём, приподняв край полога, просунулся Бронн. Быстро оглянувшись, он шагнул к столу. За ним в шатёр юркнули ещё трое. Каждый поклонился, и все остановились у входа, с опаской глядя на Гедимина. Сармат мигнул.
— Чего? — спросил он. Бронны быстро переглянулись, и один из них подошёл ближе и заговорил — торопливо, приглушённо и совершенно непонятно. Каждые несколько секунд подавали голос другие аборигены, но и их понять было невозможно.
«Кажется, они о чём-то просят,» — думал Гедимин, озадаченно глядя на Броннов. «Никакой аварии не было, но что-то им нужно. Придётся будить Вепуата…»
Он поднялся на ноги, и аборигены, замолчав, отступили к пологу.
— Ничего не понимаю, — вздохнул сармат. — Идём к Вепуату.
Услышав имя разведчика, Бронны слегка оживились, запищали и выбрались из шатра. Кто-то даже придержал для Гедимина полог.
— Ядро Сатурна! — Вепуат уже не спал, сидел среди подстилок и пил воду, но от света фонаря в лицо вздрогнул и прикрылся ладонью. Гедимин виновато сощурился.
— Надо приделать к этой штуке отражатель. Светит во все стороны…
— Ага… уэ-э-эх… — Вепуат протяжно зевнул и убрал фляжку. На полках завозились разбуженные «трилобиты». Бронны, притихшие было у двери, недовольно запищали. Вепуат повернулся на звук и удивлённо хмыкнул.
— Они с тобой, что ли?
Гедимин пожал плечами.
— Пришли, чего-то просят. Переведи!
Бронны, услышав вопрос на знакомом языке, зашевелились, заверещали почти в полную громкость, то и дело спохватываясь и прикрывая пасть ладонями — и снова срываясь на визг. Вепуат мигнул.
— Ага, понятно… — он повернулся к Гедимину. — Они слышали, что у тебя есть частица силы Пламени. Просят тебя усилить их амулеты.
Гедимин мигнул.
— Что?
Бронны уже рылись в карманах и отстёгивали от пояса мешочки. Перед сарматом появились камешки, косточки и фигурки из дерева, пучки шнурков и даже что-то вроде стеклянных бус. Он снова мигнул.
— Что я со всей этой ерундой должен сделать?
— Усилить Пламенем, — Вепуат пожал плечами. — Так я понял. Они слышали, что ты вернул так силу посоху стража. Они обычно со своими амулетами обращаются к стражам, но если твоя частица Пламени сильнее, чем их посохи, она даст амулетам больше силы… Чего ты смотришь? Перевожу, как могу!
— Да я вижу, что переводишь… — пробормотал Гедимин, глядя то на связки камешков и потемневшие кости, то на сфалт за своим плечом. «Вернул силу посоху… Ну да, было дело. Но там был особый материал, и под излучением… Hasu! Я же не могу засунуть в реактор весь этот хлам!»
— Я не умею ничего усиливать, — сказал он, угрюмо щурясь. — А эти штуки никак не усилишь. Это же просто цацки!
Вепуат развёл руками.
— Они очень просят, ремонтник. Что там ты сделал с посохом стража? Сунул в реактор? Ну, и эти штуки сунь туда же. Вдруг поможет.
Гедимин сердито фыркнул.
— Ты понимаешь, что говоришь? Они эти камешки носят на себе. Какой реактор, они от облучения сдохнут…
Вепуат протянул руку, и ближайший Бронн после недолгой заминки положил камни на шнурках ему на ладонь.
— Да тут вроде нечему засвечиваться… — пробормотал разведчик, разглядывая обломки. — На металлические руды непохоже… Посмотри сам на сканере, сюда наведёнка налипнет или нет?
Сканер показывал незнакомые элементы в составе — эти камешки явно принесли сюда издалека, из местности с другим геологическим строением… и кое-где был даже ирренций — разрозненные атомы, доли промилле… Гедимин смотрел на экран в растерянности. «Совать в реактор личные вещи…» — его передёрнуло. «Ради дурацких выдумок… С другой стороны — тут уже есть ирренций, хуже не будет…»
— Ладно, — буркнул он, стараясь не смотреть на Броннов. — Скажи — пусть кладут сюда все свои… амулеты. Я их соберу и пойду заряжать.
Аборигены переглянулись и снова запищали. Кто-то достал плетёный из ремешков кошель, и его быстро наполнили камешками, косточками и деревяшками.
— Они очень благодарны, — сказал Вепуат, слегка нахмурившись. — Гедимин, ну, ты… Осторожнее с дозой, ладно?
Сармат поморщился, резким движением взял кошель и выбрался из шатра, едва не своротив опоры. Ему было не по себе. «С чего они взяли, что можно зарядить любую вещь? Посох стража — Куэннская штука, сам себе аккумулятор. А тут где аккумуляторы?»