Высыпав на стол содержимое кошеля, Гедимин ещё раз его просканировал — может, он чего-то не разглядел, и там всё-таки есть «омикрон-батарейки»?
«Ничего. Камень, дерево, кость…» — сармат тяжело вздохнул и покосился на сфалт. «Наведённая радиация… Сдохнут же из-за своих дикарских поверий. Нет. Пойду верну им цацки. Скажу, что зарядил. Всё равно не смогут проверить. А так — хотя бы не облучатся.»
— Вот, — буркнул он, зайдя в шатёр Вепуата. Бронны, притихшие было в темноте, при появлении источника света снова оживились. Гедимин высыпал на контейнер из-под «трилобита» все цацки и, развернувшись, направился к лаборатории. «Чем только ни приходится заниматься, мать моя пробирка…»
Зарыться в чертежи ему не дали — уже через пять минут снаружи дёрнули за полог.
— Все свои, — хмуро сказал Вепуат, заходя в шатёр. За ним тут же протиснулись Бронны — всё та же стайка, только помрачневшая и прижавшая уши.
— Ну вот и зачем? — продолжал разведчик, кивнув на аборигенов. — Ты их обманул, теперь они гадают, чем успели тебя обидеть. Если тебе от них нужна была какая-то плата — сказал бы сразу, а врать было зачем⁈
Гедимин мигнул.
— Какая плата⁈ — он пристально посмотрел Вепуату в глаза — «мутировал он, что ли⁈». — Эти штуки — личные вещи, нельзя облучать их. Дикари просто не понимают, о чём речь.
«А как они вообще поняли, что я ничего не делал?» — мелькнуло в голове.
— Гедимин, — Вепуат прижал кулак к груди; сармат увидел свисающие меж пальцев шнурки с камешками и чьими-то зубами. — Теперь уже я прошу — засунь эту ерунду под облучатель! Дело-то минутное…
— Sa has— sulu! — выдохнул Гедимин. — Они же сдохнут!
— Не сдохнут, — качнул головой Вепуат и высыпал на стол пригоршню мелких цацек. — Я почти уверен. Давай облучатель, я сам всё сделаю.
Гедимин, угрюмо щурясь, достал устройство. «Лабораторного им хватит. Реактор ещё им, мартышкам драным…»
— Кыш, — бросил он в сторону Броннов, разворачивая над столом купол защитного поля. — Вепуат, выпроводи их.
— Не выйдет, — отозвался разведчик. — Теперь не уйдут. Боятся, что ты снова их обманешь. И — не закрывай купол, пусть будет прозрачным.
— Да чтоб вам всем… — пробормотал Гедимин, складывая цацки в кювету. «А когда весь лагерь накроет лучевая болезнь — на кого прибегут орать?» — он поморщился, но излучатель включил. По куполу побежали блики — луч, проходя сквозь цацки, посудину и столешницу, упирался в непроницаемое поле и подсвечивал его зеленью. У порога взволнованно запищали. Гедимин покосился на Броннов и увидел, как они привстают на цыпочки и таращатся на мерцающий купол.
— Хватит, — буркнул он, закрывая сопло излучателя и просовывая под купол дозиметр. «Угу. Десятикратный рост по омикрону и сигме. Хорошо всё-таки, что я в скафандре. А вот филкам не позавидуешь. Они там, с дикарями, считай, голышом…»
Защитный купол растаял, и Бронны заверещали уже в голос. Вепуат протянул им кювету; её содержимое расхватали за пару секунд, не оставив ни камешка. Гедимин, угрюмо щурясь, смотрел, как Бронны прижимают цацки к груди и низко наклоняют голову — и вылетают за дверь, только полог качается. Когда удрал последний абориген, сармат проверил кювету дозиметром и убрал в стол.
— Ты что, на них опыты ставишь? — мрачно посмотрел он на Вепуата. Тот возмущённо фыркнул.
— Ты что, не видел — они сами пришли? И к тебе, а не ко мне. Меня уже ты разбудил. Я тут за тобой бегаю, а там «трилобиты»… и сканер непроверенный, яд-дро Сатурна…
Он вышел из шатра, ворча на ходу. Гедимин, пожав плечами, сел за стол. Ему было не по себе. «Не то плохо, что дикари тупые — на то они и дикари. А вот что Вепуат и Айзек все эти бредни поддерживают… На эа-мутацию вроде бы проверяются, головой не бились… Не нравится мне всё это. И вся планета не нравится.»
…Когда Гедимин вышел, уже светало — можно было различить цвета шевелящейся травы под ногами. На пятачке, окружённом шатрами, снова стоял трёхногий фонарь, наполненный кейеком. У деловитого филка, пробегающего мимо, к поясу был прикреплён «факел»; светящуюся часть накрыли кожаным чехлом, сшитым грубыми стежками — не исключено, что самодельным. «Ага, маяк разобрали,» — сармат, обойдя шатры, покосился на башню на окраине лагеря. Сама каменная вышка была на месте, но источники света и пустую посуду с неё забрали. Ступени выглядели чистыми, никакая фауна к ним не липла, — всё-таки дикари оказались не такими уж дикими. Гедимин довольно хмыкнул и остановился поодаль от башни, глядя в сторону холмов. «Караван прибудет, когда разгорится Пламя. Часа через полтора, надо полагать. Или позднее. Или мастера из Ушта останутся в Алвене ещё на неделю. Праздновать, так уж праздновать. Э-эх, а мне ещё не нравились земляне…»
— Гедимин! — в плечо сармата врезалось что-то тяжелое и завозилось, цепляясь крючками за обшивку. Гедимин покосился на «трилобита» — с него свисали отстёгнутые шлейки. «Чужак,» — сармат нехотя потыкал существо в щитки на головном сегменте. «Вернуть владельцу.»
— Гедимин! — Вепуат, шумно выдохнув, остановился рядом. На Чужака он даже не взглянул.
— Тут наш сканер кое-что намерил, — продолжал он. — Смотри сюда!
— Опять Райвиг⁈ — Гедимин придвинулся к нему и впился взглядом в экран сканера. «Ставил же на ночь стену! Додумались, как обойти?»
— На башню смотри, — Вепуат сузил отображаемое поле. — Это двенадцатый час ночи, все уже разошлись. Ну, видишь?
Гедимин мигнул. Каменный маяк, только что выглядевший на экране чётко, вдруг начал расплываться. Ещё несколько кадров — и он превратился в длинное размытое пятно, полосами ряби заслонившее полхолма. Сармат уставился на показания дозиметра, снова мигнул и щелчком сбил пластину с прибора на своём запястье. «Тридцать шесть часов восемь минут… Да, так и есть. Сигма-всплеск на пару сотен кьюгенов… Sa hasu! Что по омикрону? Чисто⁈ Фу-уф… И что это было⁈»
— Te’ek dasaja⁈ — спросил он по-сарматски — без малейшей надежды получить ответ. Вепуат пожал плечами.
— Думал, ты чего подскажешь. Вот так оно три минуты посветило и погасло. И наведёнки не оставило. Я уже каждый камень обнюхал…
Гедимин кивнул.
— Мой дозиметр тоже ничего не видит. Ни в башне, ни под ней…
Он неприязненно сощурился на складчатое небо. Сейчас оно было похоже на геологические пласты в разрезе — могло показаться, что сармат не на вершине холма стоит, а забрался в глубокую шахту. Дозиметр не фиксировал ничего странного — небо тоже не фонило… ну, не сильнее обычного, — на семь микрокьюгенов.
— Как думаешь, Айзек знает? — спросил Вепуат, разглядывая на экране сканера, как возятся на кухне сонные аборигены. — Вспышка неслабая. Если такое, да на какого-нибудь филка с непокрытой головой…
Гедимин пожал плечами.
— Скажи филкам, чтобы у башни не лазили. И следи за ней. Может, я её воткнул под каким-нибудь разломом… А что местные говорят?
Вепуат тяжело вздохнул.
— Сначала придётся им объяснить, что такое ЭСТ-излучение. А я сам в нём ни астероида не понимаю… Смотри! — он неожиданно ухмыльнулся. — А местным после вчерашнего нехорошо. Видишь вон того? Руки трясутся. А тот пьёт, как не в себя. Вот не думал, что в их бражке столько этанола…
Гедимин поморщился.
— Они мелкие. Им много не надо.
«Мои мастера, наверное, тоже переваривают этанол,» — мрачно думал он, глядя на тихие холмы. «Интересно, как праздновали Текк’ты. И смогут ли они после этого работать. Хотя бы вечером.»
…Полог снова начали трепать, и Гедимин отстегнул крючки. Тут же в шатёр влетела стая нхельви и столпилась вокруг сармата, подталкивая его передними лапами и мордами. Издалека донёсся рёв большой дудки — даже, наверное, целой трубы. Сармат мигнул. «Караван у холма?»
На окраину он пришёл последним — там уже собрались Айзек и Гварза, и Вепуат стоял чуть в стороне и косился то на маяк, то на дозиметр. Вверх по холму неспешно, опираясь на посох, поднималась Ауна, а вслед за ней всползали две волокуши. Обе повозки были набиты под завязку — накинутый сверху «брезент» надулся пузырём, и его еле удерживали шнуры по бортам. Погонщики — всего трое — шли рядом с тягловыми зверями, осторожно направляя их острыми палочками. Ещё один Бронн, увешанный бусами, в мохнатой шапке с четырьмя ушами, сидел на спине зверя. «Чтоб не потерялся,» — мелькнуло в голове Гедимина: этот абориген даже по броннским меркам был малорослым — сантиметров восемьдесят пять, не больше.
— Мастер Нурру из Ушта, — Ауна слегка наклонила голову, подойдя к сарматам, и встала вровень с ними. Повозки остановились. Маленький абориген выпрямился, смерил всех непроницаемым взглядом и спустился на землю, опираясь на поспешно протянутую руку ближайшего погонщика. Отмахнувшись от помощи, он подошёл к сарматам на несколько шагов ближе, запрокинул голову и негромко что-то сказал. Гедимину послышались в его фразе знакомые звуки.
— Кто здесь Дим-мин? — перевела Ауна. Сармат молча двинулся вперёд и прижал кулак к груди — ему казалось, такой жест будет понятен. Нурру смерил (точнее, смерила — это определённо была самка, хоть и приплющенная от возраста) его долгим взглядом и снова что-то сказал.
— Это твоё дерево тут? Где оно? — снова перевела Ауна. — Мастер Нурру хочет посмотреть на него.
— Я отведу, — сказал Гедимин, ещё раз мысленно пересчитав погонщиков. Кроме них, никаких Броннов в караване не было, — видимо, эти трое были подмастерьями мастера Нурру. «Это, похоже, авангард. Остальные на подходе,» — подумал сармат. «Ну ладно. Вроде они не настроены тянуть, сразу берутся за дело. Хорошо. Остальных подождём.»
Погонщики двинулись было к старухе, но она резким писком заставила их отступить и засуетиться вокруг тягловых зверей. Откуда-то выбрались четверо Скогнов-охранников и встали рядом с Гедимином. Нурру смерила их недобрым взглядом и что-то проверещала. Ей ответила Ауна — короче, тише, но, видимо, убедительно.
— Я с вами, — сказал Айзек, подойдя к Гедимину. — Идём. Не разгоняйся — мы все пойдём со скоростью Нурру.