Когда он вернулся с подъёмной машиной, в долине было тихо. Двое Текк’тов, отодвинув крышку шахты, рылись внизу, двое мяли камень, свившись вокруг него плотными клубками, Бронны снова застучали молотками, и Нурру больше не стояла в дверном проёме.
— Текк’ты сказали, что все их сородичи на Равнине вчера говорили о твоей стройке, — сообщил Вепуат, придерживая каменную балку, пока Гедимин закреплял опору. — Теперь все о ней слышали.
Гедимин хмыкнул.
— Это хорошо или плохо?
Вепуат пожал плечами.
— Посмотрим… А что ты филка не позвал? Сразу бы посадил на подъёмник…
— Если бы я ещё знал, где они, — Гедимин недовольно сощурился. — В лагере никого нет, одни аборигены.
Вепуат мигнул.
— Странно. А бронеход на месте? Проверь там — может, совещание устроили… А я посижу на подъёмнике.
— Осторожнее тут, — Гедимин неприязненно покосился на соседний холм, изрезанный разломами. «Заминировать их, что ли? Никто дружелюбный оттуда всё равно не придёт…»
…Выйдя из шлюзовой камеры, сармат открыл было рот — и остановился на пороге, растерянно глядя на отсек. За его столом стоял филк и увлечённо копался в реактивах, выгребая запасы сеша и сушёной слизи. Другой взвешивал найденное, то и дело сверяясь с передатчиком, и недовольно хмыкал. Посреди отсека под защитным полем, упирающимся в вытяжку, стояла защищённая от света установка — в ней в потоке ксенофтора горели рэссеновые опилки. «Наработка красного ксенофторида?» — Гедимин изумлённо мигнул. «Мать моя колба…»
— Не хватает! — громко сказал филк с весами. Тот, кто копался в чужом столе, выпрямился и сердито фыркнул.
— А я что сделаю⁈
— Ищи лучше! — заявил первый. — Где-то у него должно быть ещё, ему много привозили.
Гедимин увидел у его локтя контейнер с пометкой на крышке — «XliXf» — основные запасы неиспользованного жёлтого ксенофторида хранились там. Светозащищённая установка загудела — давление в ней неуклонно росло. Третий филк, охнув, вынырнул из-за стола Вепуата и бросился к ней.
— Осторожно, — заметил с порога Айзек, спокойно наблюдающий за отсеком. — Если вы её взорвёте, Гедимин сильно обидится.
Гедимин сердито фыркнул, выходя из-за мутного купола. Айзек, не изменившись в лице, приветливо помахал ему и снова повернулся к филкам.
— Нашёл! — донеслось из-за стола ремонтника. Филк вынул из ящика длинный контейнер с измельчённой сухой слизью и грохнул им об стол.
— Потише! — Гедимин хотел ткнуть его кулаком в плечо, но ограничился тычком пальца. Филк, схватившись за «повреждённое» место, шарахнулся к стене и испуганно замигал.
— Ну-ну, — укоризненно сказал Айзек, не двигаясь с места. — Они уже знают, что это вещество не взрывоопасно.
Гедимин фыркнул.
— Откуда⁈ Я не знаю ничего про эту дрянь, а они вдруг знают… Что вы тут вообще делаете?
— Гзеш, — коротко ответил Айзек. — Решили тебя не отвлекать. Дело, в общем-то, несложное. Выкройка на скафандр у нас сохранилась, жидкостную сварку они худо-бедно освоили…
Гедимин мигнул.
— Чего?.. На кой вам скафандр? — вопросов было много, но начать сармат решил с этого.
— Ещё пять, — безмятежно поправил его Айзек. — Для новых поселенцев. Наша колония растёт. Будет больше добровольцев для помощи тебе… Ты не волнуйся, мы их тут снарядим. Технологии уже освоены. Ты лучше подумай вот о чём. Шатры — это хорошо. Но пора бы построить барак.
— Барак? — переспросил Гедимин, растерянно глядя на него. «Как тут всё у них… быстро происходит. И главное — внезапно…»
— Для начала — небольшой, мест на пятьдесят, — как ни в чём не бывало, продолжал Айзек. — Маккензи думает перекидывать сарматов сюда понемногу, малыми партиями, чтоб снаружи не заметили. Когда прибудут последние, у тебя, наверное, уже будет готов жилой корпус под землёй. Так что очень большой барак можешь не строить. Пятьдесят жилых ячеек, пищеблок, терморегуляция… Душевая пусть стоит где стояла — тебе, наверное, сложно будет перестраивать крышу…
— Мать моя пробирка, — еле слышно пробормотал Гедимин, пытаясь на ходу подсчитать объём работ. — Пятьдесят ячеек… Маккензи не может придержать своих сарматов, пока жилой корпус не готов?
Айзек покачал головой.
— Если двести сарматов пропадут в один день — будет очень подозрительно. А вот по десятку в месяц из разных гетто — ещё куда ни шло.
— В шатры их селите, — Гедимин недовольно сощурился. — Нас же поселили. И лаборатории в шатрах. И ничего.
Айзек невесело усмехнулся.
— Гедимин, ты пока подумай, посоветуйся с Текк’тами… Чертёж у тебя где-то был… Кириг, температура!
Филк, охнув, снова подбежал к гудящей установке. Её металлические части уже отчётливо светились красноватым. Гедимин сердито фыркнул.
— Айзек, у тебя есть свободный филк? Нужен кто-то к подъёмнику.
«Теперь сюда притащат ещё пятерых,» — думал Гедимин, вместе с филком по имени Дасьен быстро возвращаясь к шахте. «А потом и пять десятков. А работать по-прежнему будет некому.»
…Вепуат, обвешанный «трилобитами», стоял у погасшего маяка, задумчиво на него щурился и временами посматривал на дозиметр. Гедимин покосился на свой прибор — вспышку «сигмы», даже на другом краю лагеря, трудно было бы не заметить. «Всё тихо, фон в норме… А чего Скогны верещат?»
Верещали именно Скогны — даже Гедимин уже научился по голосам отличать их от Броннов. Броннская полевая кухня была частично разобрана, и с её печами возились светлокожие аборигены; немногие темнокожие, не обращая внимания на повозку и кухонную утварь, разгребали и ровняли гравий чуть в стороне от бочки с водой. В паре шагов от заглублённой площадки стоял на ребре глубоко вкопанный каменный диск — одна из заготовок, притащенных из «ободранной» долины. Появился он тут недавно — Гедимин не помнил в окрестностях кухонь ничего подобного.
— Чего они? — спросил он у задумчивого Вепуата, кивнув на Скогнов. Сперва он испугался, что они напали на Броннов и разграбили повозки, но нет — всё было расставлено в прежнем порядке, и Скогны мирно занимались готовкой, только почему-то на всех печах — и на своих, и на броннских.
— А? — Вепуат не сразу отвлёкся от показаний дозиметра. — А, эти… Недовольны двойной работой. Бронны не готовят, приходится им…
— Почему Бронны не готовят? — спросил Гедимин. Над пологим спуском в долину шевельнулось что-то ярко-красное, и сармат уставился на огромную охапку листьев, поднимающуюся на холм. Её тащили двое Броннов. Следом шли другие карлики и несли пучки поменьше. Гедимин хмыкнул, узнав в носильщиках с самым тяжёлым грузом одного из Броннов с «сильным амулетом».
— Сам видишь, — отозвался Вепуат, тоже заметивший листья. — Все заняты.
На край повозки залез седой Бронн в четвероухой шапке и что-то коротко пискнул, резко опустив руку. Бронны свалили все листья у бочки с водой и расступились. Нурру резво, почти бегом подошла к вороху, почти минуту копалась в нём, перебирая принесённое, разминая в пальцах и пробуя на вкус. Листья ещё шевелились, и Гедимин, глядя, как Броннка ныряет в их груду, немного опасался, что они её придушат или обмотают до полной неподвижности. Но Нурру вынырнула — и снова махнула рукой, указывая на заглублённую площадку.
— Все заняты… — пробормотал Гедимин, глядя, как Бронны всей толпой расстилают листья на площадке, топчут их и бьют камнями, ворошат и снова бросаются топтать и давить. Нурру наблюдала за ними с повозки, время от времени поддевая истоптанную массу длинной палкой, сжимая в ладони и обнюхивая.
— Пробы взял? — тихо спросил Гедимин у Вепуата.
— Угу, — отозвался тот. — Тут не по моей части. Тут какая-то химия. Ферментация, что ли… О, смотри, — натоптали, теперь приваливают камнем…
Гедимин двинулся было к толпе карликов — камень, на его взгляд, был тяжеловат для них — но Бронны с парой жердей и пронзительными воплями в считанные секунды вывернули диск из гравия и уложили на лиственную кашу. Нурру оглянулась на сарматов и подняла над головой обе руки с оттопыренными когтями. Её мелкозубая пасть была широко растянута в улыбке.
— Местные технологии, — пробормотал Гедимин, показав в ответ одобрительный жест — он плохо понимал, что происходит, но надо было подбодрить работников. — Надо будет взять образец, когда они разойдутся.
Он думал, что Бронны, покончив с листьями, снова встанут к печам и сменят очень недовольных Скогнов. Но темнокожие, забравшись на повозку, несколько минут препирались с «белыми» и наконец, отобрав у них одну печь и вынув из неё горшок с печёными овощами, достали из шатра столяров высокую толстостенную посудину. Печь вместе с ней стащили далеко в сторону от кухонь, долго принюхивались к ветру и о чём-то спорили, наконец Нурру одобрительно подняла коготь и насыпала в ёмкость какие-то мелкие шуршащие предметы.
— Жучки, — хмыкнул Вепуат. Его дрон висел прямо над аборигенами, «заглядывая» в котёл. Гедимин покосился на свой сигма-сканер — Нурру и впрямь сыпала в ёмкость каких-то усохших тварей в хитине. Отмерив три горсти, она заглянула в мешок, с явным сожалением достала ещё пригоршню и высыпала следом. Тут же к котлу подбежали двое Броннов с бочонком и не без труда вытряхнули что-то вязкое, белесое и явно знакомое.
— Ворвань, — прошептал Гедимин, сообразив, что такой же массой, только слегка уваренной, смазывал недавно подъёмник. — Ещё какой-то реагент… Вепуат, взял ДНК у жуков?
Вепуат досадливо хмыкнул.
— Я свою работу знаю, — прошептал он в ответ. — Говорю же — не по моей части. Тут опять какая-то химия. Что-то жирорастворимое будут… растворять. Вот, разогреют как следует…
Бронны, поворошив огненные камешки под котлом, взялись за длинную мешалку. Жир в посудине заметно потемнел. Карлики расступились от неё, зажимая носы, только Нурру стояла «на посту» и сверлила взглядом содержимое котла.
Скогны на повозках зашевелились, похватались за лица и сердито заверещали, махая черпаками так, будто что-то отгоняли. Нурру коротко взвизгнула, её поддержали Бронны. Гедимин мигнул.