Он вспомнил сверхзвуковых летунов Равнины с их странными крыльями-тормозами. «Разве что на этом… зверьке. Но тогда — странно, что я ничего не слышал.»
— Летел на Кейланне? — вспомнил сармат, как называется «зверёк». Хассинельг, явно очень смущённый, дёрнул хвостом.
— Да этого Кейланна пока найдёшь… — клешня на хвосте громко щёлкнула. — Не, я своим ходом. Переместился.
Гедимин мигнул.
— Это как? — он запоздало вспомнил первую встречу с Хассинельгом — как страж вышел из ниоткуда. — Можешь показать?
Хассинельг широко развёл руками и исчез, не оставив ни дымки, ни свечения.
— Это так, — донёсся его голос с верхней точки каменного гребня. Страж стоял там с посохом в руке и ухмылялся во всю пасть. Гедимин мигнул. Когда он открыл глаза, Хассинельг снова был рядом.
— Переместился, и всё, — сказал он. — Руниен, конечно, помог. А там — Пламя, там всё просто.
Гедимин покачал головой. Слова нашлись не сразу.
— Покажи ещё раз, — попросил он, включая дозиметр и анализатор. Чутьё его не обмануло — волна сигма-излучения накрыла сармата, когда страж в очередной раз исчез, и встречная пришла оттуда, где он появился, — на краю плато, в паре десятков метров от Гедимина. «Сигма. Пульсирует. Ну, понятно,» — сармат дождался возвращения стража и прикрыл прибор пластиной брони. «Куда уж без пульсирующей сигмы…»
— А как ты определяешь поверхность? Не врезаешься в скалы, в стены? — спросил он, глядя на гравий под ногами странного существа. Камешки лежали ровно — на них не прыгали с расстояния в двадцать метров, просто спокойно шагнули.
Хассинельг коротко выдохнул и ухмыльнулся.
— Зачем врезаться? Видно же всё, — он шевельнул камешки когтистой лапой. — Не, наверное, можно. Если с головой плохо. Когда с головой плохо, дома надо сидеть.
«Разумно,» — подумал Гедимин. «Хотя и не очень понятно.»
— Видно? На такой скорости? — он недоверчиво покачал головой. — Ты же меньше секунды… перемещался. Что, было время на мягкую посадку?
Хассинельг повёл плечом.
— Да много там времени, — пробормотал он. — Выплываешь себе и смотришь… Дим-мин, тебе, может, лечь? Там, в пещере? Если тебе опять станет плохо…
Сармат сердито сощурился. «И тут всё засекречено. Куда ни сунься, одна секретность.»
— Научи меня перемещаться, — сказал он, поднимаясь на ноги. — Я постараюсь заплатить. Что-нибудь из рэссены тебе сделаю. Или посох заряжу… частицей Пламени, как Гору.
Он кивнул на сфалт за плечом. Хассинельг подался назад.
— Ничего не выйдет, Дим-мин, — пробормотал он. — Вы так не можете. Если бы могли, ты бы умел. Или ещё кто из вас. Никто не умеет — значит, не можете. Я тут ничего не сделаю.
— Гедимин! — из пещеры, нарочито громко топая и цепляясь за стены, высунулся Вепуат. — Вот ты где. Донимаешь стражей?
На долю секунды Гедимин отвлёкся на него, потом перевёл взгляд на Хассинельга — его там уже не было. Страж стоял на краю плато, в полусотне метров от сармата, и косился на него с опаской.
— Что ты до него докопался? — сердито спросил Вепуат. — Иди в пещеру и лежи спокойно!
Гедимин фыркнул.
— Это существо за секунду может прыгнуть с Земли на Энцелад. Безо всяких ЛИЭГов и антигравов. Ты хочешь, чтобы я мимо такого проходил спокойно⁈
Вепуат криво ухмыльнулся.
— Если я предложу вскрыть его, ты сам не обрадуешься, — сказал он, перейдя внезапно на язык Сина. Гедимина передёрнуло.
— Б-биологи, мать ваша колба…
— А чего ты хотел? — Вепуат пожал плечами, снова переходя на привычное наречие. — По-другому такое не изучается… Пойдём в пещеру. Будешь много прыгать — все рёбра срастутся криво! Нет, пора всё-таки нам в лагерь. Мне — к «трилобитам», тебе — к работе…
…Айзек долго сканировал Гедимина, почти воткнув «щупы» сигма-сканера в фиксаторы на рёбрах. Сармат терпел, досадливо щурясь. «Дефектоскопист, мать его пробирка…»
— Повернись, — велел Айзек, глядя на экран сканера. Гедимин развернулся другим боком. «Дефектоскопия в движении…»
Вепуат, потеряв терпение, раздражённо вздохнул.
— Айзек, я говорю — пора. Думаешь, я сам не сканировал⁈
— От тряски в дороге сместятся отломки — ты их будешь выравнивать? — отозвался командир экспедиции, выключая сканер. — Гедимин, можешь застегнуться. Сиди пока тут спокойно, пусть кости срастутся понадёжнее.
Вепуат фыркнул.
— Можно подумать, он сидит тут спокойно! Бегает по округе, донимает стражей, копает рэссену. Того и гляди, полезет что-нибудь изучать. Отвези его в лагерь! Там будет то же самое, но хотя бы с пользой.
Айзек посмотрел на Гедимина. Тот поморщился.
— Я никуда не бегал. Что, уже и по округе нельзя пройти?
Айзек тяжело вздохнул.
— Понятно… Рёбра больше не болят?
— Чешутся, — пожаловался Гедимин. — Очень надоело.
— Ну ладно, — пожал плечами Айзек. — Завтра утром, если никому не станет хуже, заберу вас в лагерь.
— Гедимин, если что, там полежит. В лаборатории, — закивал оживившийся Вепуат. — С тяжёлыми вещами ему филки помогут…
Гедимин вспомнил последний спуск в «главный корпус» и едва заметно вздрогнул. «В ядерный могильник такие тяжёлые вещи. Больше не полезу. За два года найдётся, кому поднять те камни…»
6 день Жизни, месяц Мысли. Равнина, Сфен Земли, долина Элид
Шлюз открылся. Гедимин шагнул на трап и глубоко вдохнул, расправляя лёгкие и унимая зуд в нижних рёбрах. Он ещё ощущался, хоть и не так остро, как с вечера, — регенерация шла полным ходом, быстрее даже, чем обычно, и сармат не мог дождаться, когда все отломки наконец прирастут друг к другу.
— А, и его тоже привезли, — услышал он недовольный голос Гварзы. Тот стоял невдалеке от трапа, угрюмо щурясь на прибывших — Гедимина и спрыгнувшего с крыши Вепуата. Разведчик еле слышно фыркнул. Гедимин, настроенный мирно, изобразил дружелюбную улыбку — он и так потерял много времени, не хватало ещё тратить его на грызню.
— Ну что, насладился общим вниманием? — угрюмо спросил его Гварза. — Какую глупость ещё придумаешь?
Гедимин поморщился. Ему и самому было неловко — та вылазка в шахту и впрямь была не самым умным поступком — но Гварза определённо раздражал. «Так, надо заняться чем-то дельным. Не то подерёмся.»
— Текк’ты уже прибыли? — со всей возможной деловитостью спросил он, глядя на освещённые ярким утренним светом окрестности. «Пара часов до вспышки Пламени. Пора бы им…»
— Два часа как на месте, — отозвался Гварза, к удивлению Гедимина, всё же переключившийся на рабочие вопросы. — Двое возятся с бараком, один роет. Надо же было так закопать макет барака! Полчаса рылся в твоём хламе. Что, в столе ящиков мало?
Гедимин мигнул. «Барак всё-таки строят. Видимо, Айзек настоял. Надо будет посмотреть, как они там.» Подколка Гварзы задела его, но радость от того, что работа движется, и три дня не пропали впустую, была сильнее.
— Роет? Хорошо, — он шагнул на твёрдую землю и покосился на лабораторный шатёр. — Есть свободные филки? Нужен кто-то на подъёмник.
Гварза скривился и оглянулся на Айзека. Тот мрачно смотрел себе под ноги.
— Что, ему не сказали?..
…Взрыв был сильным. Гедимин смотрел на дно долины, присыпанное гравием — от сотрясения со склонов вниз потекли каменные ручьи. Там, где раньше стоял подъёмник, темнели трещины — верхние слои осадочной породы отделились от пласта и раскололись, самый глубокий разлом ушёл вниз на полсотни метров. Остатки подъёмника разметало по краям долины, кое-что долетело до малых шахт, одна из опорных балок докатилась почти до столярной мастерской. Гедимин взглянул на ошмёток тёмно-синего металла — это было цилиндром поршневой машины, пока взрыв не порвал его изнутри и не скрутил в приплюснутую спираль — помянул про себя спаривание «макак» и пошёл вниз по склону. «Надо собрать, что осталось. Если рэссену не распылило, термопластины должны были уцелеть…»
Из ангара мастерской доносился стук — Бронны, похоже, выжили и даже продолжили работу. Котла у двери не было, и печь, на которой готовили отвар из листьев, куда-то пропала. Гедимин мельком глянул на ангар, отметил, что откатившаяся к нему балка перенесла взрыв без повреждений, и прошёл мимо. Сейчас его занимал только подъёмник — и ночной взрыв.
— Что здесь было? — спросил он, выгребая металлические ошмётки из кучи гравия. Пальцы обожгло — под руку попалась покорёженная термопластина, сплав рэссены и кейека. У другого склона камни побелели от инея — вторая пластина лежала под ними, основные детали подъёмника были целы и — для такой аварии — практически невредимы. «Но что там, всё-таки, рвануло? Сами цилиндры? Странно…»
— Мы с Кененом решили, что без тебя его не соберём, — сказал угрюмый Айзек, протягивая Гедимину скрученный обрывок рэссены — ещё один кусок цилиндра. — И оставили, как был. Два дня всё было тихо. А ночью кого-то принесло.
Гедимин мигнул.
— Диверсия⁈ — он, забывшись, сжал в кулаке и так деформированную пластину; рэссена заскрежетала.
— Кто его разберёт, — пожал плечами Айзек. — Бронны слышали шум, будто кто-то запускает эту штуку. Ночью решил поработать или ещё что… А потом рвануло.
Гедимина обдало холодом. «Кто-то из филков влез и…» — он окинул быстрым взглядом свежие осыпи. «Странно, что крови нет.»
— Кто тут был? Он жив? Ранен? — быстро спросил он, выискивая следы чьей-то гибели — и вздрогнул, когда его взгляд наткнулся на широкие тёмно-серые полосы на жёлтом камне.
— Разорвало, конечно, — со странным спокойствием подтвердил Айзек, кивнув на засохшие потёки. — Стражи говорят, что это Кьюсс. В наших базах ДНК Кьюссов не было… но не Сагат и не Райвиг, это точно.
Вепуат, до того молча стоявший над каменной балкой, чуть не подпрыгнул на месте.
— Образец⁈ У вас есть образец⁈
— В холодильнике лежит, — кивнул ему Айзек. — Взял, что поцелее. Ступня, немного обгоревшая. Они носят кожаную обувь — всё-таки цивилизация…
Гедимина передёрнуло.
— Кьюсс пытался… запустить подъёмник? — он растерянно покачал головой. — Зачем это ему понадобилось?