— Ну, толковые сарматы нам нужны, — пожал одним плечом Вепуат. На другом плече сидел, втянув крылья, кто-то из «трилобитов». Ещё двоих, показавших признаки замерзания, Вепуат закрыл в утеплённом шатре. Верхний продух Гедимин прикрыл защитным полем с воздуховодами и полчаса ждал, пока температура внутри установится в пределах двадцати градусов. Сшитые шкуры хорошо держали тепло, да и полог пристёгивался довольно плотно — оставалось выяснить, как аборигены перекрывают верхнее отверстие, когда снаружи холодает.
— Угу, — отозвался Гедимин. Он уже забыл и о сармате-химике, и о проблемах с теплоизоляцией, — на краю волокуши кружком сидели Бронны-подмастерья и их предводительница в четвероухой шапке. Почуяв холод, аборигены замотались в тряпки и мех плотнее, но эта компания, очевидно, не мёрзла — у каждого в руке была кружка с мутной жижей, и Бронн с черпаком подливал в опустевшие ёмкости местную брагу.
— Has— sulesh! — выдохнул Гедимин, чувствуя, как пальцы против воли сжимаются в кулаки. — Они когда-нибудь работать будут⁈
— Тихо-тихо, — Вепуат крепко схватил его за локоть и выступил вперёд, прикрывая сармата спиной. Бронны уже заметили их — зашевелились, кто-то даже поднялся, не выпуская кружку из рук. Нурру, вытолкнутая вперёд, скрипуче что-то пропищала и протянула полную ёмкость ближайшему сармату. Гедимин мигнул.
— Она говорит — у мастерской стоит полный котёл, размокает, — перевёл Вепуат, всё так же крепко держа ремонтника за руку. — И пока он стоит, они поднялись сюда. Они сложили в штабеля ровно половину заготовок. Думают, что после этого не помешает кружка браги. И будет хорошо, если ты выпьешь с ними за правильно сделанную работу.
Гедимин снова мигнул.
— А, значит, котёл стоит… — пробормотал он, почти уже успокоившись. «Верно. Сейчас работает раствор. Они ему не помогут и не помешают, где бы ни сидели. А насчёт половины работы — вот пойду и пересчитаю.»
…В помещении с низким потолком было светло — Бронны перенесли «факелы» из мастерской на склад. Гедимин, устроившись со сканером на полу, рассматривал высокие штабеля — слой деревянных заготовок, плоский камень и снова дерево. Первые «башни» уже остыли, уложенные недавно ещё источали тепло. Сармат глядел на расплющенные заготовки, изменившие форму и снова улёгшиеся плотно волокна и довольно ухмылялся. «Ради хорошего материала можно и выждать. Полости блоков закончат небыстро, и они тоже должны будут устояться. Арматура понадобится нескоро. Пока — разобраться бы с контролем и управлением…»
12 день Пустоты, месяц Мысли. Равнина, Сфен Земли, долина Элид — Сердце Пламени
«Омикрон-поток можно отслеживать рамочными шкалами в ключевых местах,» — Гедимин в задумчивости вышел из шатра и остановился, глядя в темноту, подсвеченную красными и жёлтыми фонарями. «Полосами тусклой церы — там, где возможны вспышки. Температуру… в крайнем случае — сосуд с водой. Закипит — пошёл перегрев. Очень точные значения тут не нужны, главное — не упустить опасный расклад…»
Сармат прошёл ещё несколько шагов, тихо обогнул закрытую лабораторию на бронеходе и снова остановился, глядя на световые пятна вдоль длинных стен двух ангаров. В бараке пока было тихо, а вот из душевой доносились какие-то звуки — кто-то в первом часу утра выбрался помыться.
«Манометры для систем охлаждения… Трубки с поплавком достаточно. Здесь давление — не ключевой показатель. Нейтронный поток… вот с этим будет проблема. И сигма… пульсирующая сигма…» — Гедимин досадливо сощурился и поднёс руку к шлему. «А ведь за ней нужно будет следить. Что-то в этом бредовом мире должно на неё реагировать…»
Он тяжело вздохнул, резко встряхнулся и направился к душевой. «Надо охладиться. Может, мозг заработает. Что, кроме защитного поля, может реагировать на сигма-кванты?..»
В открытом настежь предбаннике из каждой стены торчали длинные палки — точнее, слегка изогнутые тонкие кости. С них свисали пёстрые рубахи, носки и подштанники. Вдоль них бродил угрюмый филк в жёлтом комбинезоне, щупал голой рукой сырую ткань и морщился. С самой толстой жерди свисала охапка лёгких «скафандров», вывернутых наизнанку.
— Ни астероида не сохнет! — пожаловался филк, через плечо оглянувшись на Гедимина. — Комбинезоны — ещё так-сяк, а вот эти тряпки…
Он помял в кулаке свисающий рукав и досадливо поморщился.
— От похолодания, наверное. Влажность сразу возросла… Придётся ещё день их тут держать. А сарматам — ходить ещё день во вчерашнем. Мн-да-а, соблюдёшь тут гигиену…
Гедимин мигнул.
— А чего они тут висят? В лаборатории воздух суше, — сказал он, присматриваясь к вентиляционным ходам. «Можно и здесь осушить. Сейчас достану термопластины… Надо будет составить инструкцию для таких случаев. Раз они здесь устроили сушильню…»
— Из лаборатории Айзек выгнал, — вздохнул филк, стаскивая с жерди комбинезоны. — Сказал — пять комплектов он бы ещё выдержал, а пятнадцать — уже много. Мн-да-а… Придётся по два дня ходить в одном исподнем. В чёрную дыру такую колонизацию!
— Подожди, — сказал Гедимин, приоткрывая вентиляционные лючки. — Попробуем форсировать просушку.
«Вот не подумал бы, что тут такие проблемы,» — вертелось в голове, пока сармат перекладывал термопластины и настраивал ток воздуха так, чтобы лишнюю влагу выдувало из предбанника, и она стекала по наружным складкам стены, не впитываясь обратно в сохнущую ткань. Свою одежду Гедимин выполаскивал вечером в горячей воде с завезённым с Земли моющим раствором. Высыхала она после двух-трёх встряхиваний и пары минут на сквозняке. «Ну да, рыхлое растительное волокно… или животное, кто его тут разберёт. Тянет воду, как губка. Ага, вот так…» — он подставил руку под поток подогретого воздуха. Развешанные тряпки заколыхались — жидкость улетучивалась, масса уменьшалась. Гедимин довольно хмыкнул и, шагнув назад в «мокрую» душевую, закрыл за собой дверь. «Так и умыться забудешь!»
…Когда Гедимин с прояснившейся головой выбирался из ангара, в предбаннике стоял филк, щупал сохнущую ткань и задумчиво щурился. Выглядел он уже не таким мрачным.
— Инструкция, — буркнул ремонтник, сунув ему листок с наскоро набросанным чертежом и парой пояснений. — Там всё указано. Станет сырее — делаешь так. Станет суше — эдак.
— Угу, — отозвался филк, глядя то на листок, то на тряпки. — Надо ж мне было влезть в коменданты!
…Текк’ты явились к холму в третьем часу утра — только-только начинало светлеть. Гедимин, услышав низкочастотный гул на окраине, с облегчённым вздохом поднялся из-за стола. «Надо было с утра ставить опыты с шариками. И то было бы больше проку!»
— Плюс два, — сообщил, сверившись с термодатчиками дронов, Вепуат. Он сидел на валуне, нахохлившись, и ни одного «трилобита» с ним не было.
— Туман, — вздохнул он, кивнув на дальние холмы. Все низины затянуло дымкой. В свете жёлтых фонарей блестело дно «ободранной» долины — туман отсюда ушёл, оставив капли конденсата.
— У филков бельё не сохнет, — пробормотал Гедимин, глядя на сверкающие змеиные тела, кольцами свернувшиеся на дне долины. В этот раз Текк’ты выползали осторожно — защитный купол над подъёмником остался нетронутым, и Бронны у мастерской кипятили отвар и караулили котёл, ни за что не хватаясь и не дёргаясь.
— Ага, сыро и холодно, — кивнул Вепуат, стряхивая конденсат с чешуй скафандра. — Погода нелётная. Даже Сокол отказался выходить. Где-то надо их вылетать и при этом не поморозить…
Текк’т подтолкнул рылом горку валунов и негромко что-то прогудел. Вепуат оглянулся на Гедимина.
— Так куда их сегодня послать? Там, внизу, всё докопано?
— Один из трёх корпусов, — поправил его Гедимин, глядя на экран сигма-сканера. — А так — там ещё копать и копать. Скажи им расчищать ходы вон к тому склону, а когда закончат — расширять полость за ними. Один пусть останется наверху и месит камень.
Массивная крышка шахты от лёгкого тычка съехала по направляющим и остановилась, едва с них не соскользнув. Единственный змей, оставшийся на поверхности, сгрёб все валуны в кучу, оттащил их подальше от разобранного подъёмника, смял в огромный ком, небрежно поделил его надвое и свернулся над ошмётками камня в огромный клубок. «Сорок пять метров длины,» — отметил про себя Гедимин. «В последнее время на замеску становятся самые крупные. Кто помельче — копает.»
Глубоко под поверхностью протянулись цепочки вмурованных в камень вешек — намеченные под землёй туннели-переходы. На экране сканера было видно, как Текк’ты наматываются на них спиралями и выдирают из массива каменные комья. Бесформенные валуны вылетали в пещеру главного корпуса и откатывались на середину.
— Как у них всё быстро, — пробормотал Вепуат, заглянув из-под локтя Гедимина в экран. — Скоро накидают на подъём. Пойду за филком. И ты иди — пока смонтируешь…
Гедимин качнул головой.
— Сегодня подъёмник не нужен. Пусть камни лежат внизу. Там их и будут перерабатывать…
Он посмотрел на полость, чётко просматривающуюся на экране, и очертил участки у стен, отдалённых от ещё не расчищенных ходов.
— И готовые плиты надо будет спустить. Завтра, наверное. Когда расчистят ходы, и освободится место. Вот тогда пригодится подъёмник.
…Гедимину хотелось спуститься в главный корпус, обойти его, потрогать стенки. Он был расчищен только начерно — чистовую отделку сармат оставил на самый конец работ: постоянно проползающие Текк’ты и пролетающие валуны разбили бы разглаженные стенки в крошево. И всё-таки сармату хотелось спуститься — удерживало только присутствие Вепуата. Пока сармат стоял у штабеля тектоновых заготовок и в очередной раз осматривал и простукивал их торцы. Заготовки за месяц припорошило пылью и мелким гравием, но сами они не трескались и не покрывались выбоинами — и расплавленный металл, и несколько видов щелочей и кислот стекли по ним, не причинив вреда. Сармат вынул из щели между плитами комок застывшего расплава, не без труда смял его и сунул в карман.
— Спускать будем по одной, на тросах, — он тронул ладонью