— Hasu! — выдохнул сармат, срывая с плеча плазморез. «Стрелять на поражение,» — сухо щёлкнуло в мозгу. Шар плазмы ударил в серо-зелёное облако. Холм дрогнул. Гравий, потревоженный воздушной волной, ручьями потёк вниз. Гедимин, встряхнув головой, поднялся на ноги, посмотрел в долину, — последние клочья серой дымки выползали из неё в более широкую низину, под скалой было «чисто». «Has— sulu…» — беззвучно прошептал Гедимин, переводя сфалт в излучающий режим. «Что там Айзек говорил? Надо очертить периметр. С этой штукой неладно…»
— Всё-таки жахнул?
Гварза с кривой ухмылкой вышел ему навстречу у третьего спуска, там, где обычно съезжал в долину бронеход. В руках у него был лабораторный излучатель. Сармат посмотрел вниз с холма, тронул переключатель и выпрямился, прижимая агрегат к груди.
— Свечение… — Гедимин угрюмо сощурился. — Странный там туман. Я прошёл от склада до этой точки. Ты где двигался?
— От склада, но в другую сторону, — Гварза кивнул на ангары. — Значит, периметр закрыт. Что на дозиметре?
— Пять микрокьюгенов, — Гедимин сверился с прибором и не удержался от облегчённого вздоха. Дозиметр, уходящий в минус, его пугал.
— Как дойдёт до нуля, выходи к обрыву, — без тени усмешки сказал Гварза. — Это нельзя пускать на холм. И твой склад… смотри, чтобы туман на нём не лежал.
— Угу, — у сармата уже не было настроения спорить. — Ты знаешь, что это за штука? Анализатор показывает чушь…
Гварза пожал плечами.
— Что-то вроде падальщика. При случае переходит к паразитизму. Держись от него на расстоянии выстрела, ясно? И своему биологу скажи. Полезет ещё за образцами…
За спиной раздалось сердитое фырканье. Вепуат с дроном на плече вышел из-за Гедимина, смерил Гварзу недовольным взглядом и снова фыркнул.
— Как что-то изучить, не беря образцы⁈
— Не надо это изучать, — угрюмо ответил Гварза. — Держитесь подальше, вот и всё.
Он прошёл мимо Гедимина, едва не толкнув его плечом. Сармат озадаченно хмыкнул.
— Оно движется против ветра. И… у него есть структура. Но, похоже, непостоянная. Очень неустойчивая.
— Я тут говорил с местными, — Вепуат, оглянувшись туда, куда ушёл Гварза, понизил голос. — Эта штука — из ущелья падальщиков. Оттуда же, откуда Икси. И тоже… не очень живая. Местные говорят — она должна быть там, где мёртвые. Но иногда просачивается.
Гедимин, не без труда вспомнив, чего пришлось наслушаться в день Мрака, еле слышно хмыкнул.
— Вроде теневые твари должны отлавливать бродячую мертвечину. Ну вот и где они?
Что-то колыхнулось на краю поля зрения; обернувшись, Гедимин не увидел ничего — только окраска смятого шатра на долю секунды стала темнее. «Тень чего-то летающего?» — сармат посмотрел на небо. «А, какие тени — Пламя ещё не „горит“…»
Он покосился на дозиметр. Там по-прежнему горела цифра семь — прибор работал без сбоев.
… — Меня укусил трилобит, — пожаловался Вепуат. Они с Гедимином стояли у обрыва, там, где два дня назад была полевая кухня Броннов, и смотрели на затуманенную долину. Сфалт за плечом ремонтника ещё дымился — нагревшееся сопло остывало в холодном воздухе. На пять метров к холму туман не приближался — он клубился поодаль, а метрах в двадцати, у дальних плато, уже вставал серой стеной. Гедимин смотрел на мигающие зелёные огни. Их было много, чем плотнее дымка, тем больше; сармату казалось, что они тоже глядят на него, и ничего хорошего этот взгляд не обещал. «Не знаю, живое оно или нет, но для дохлого — чересчур бодрое,» — мрачно думал Гедимин, глядя на дозиметр. Интенсивность фонового излучения снова достигла семи микрокьюгенов.
— За скафандр? — недоверчиво хмыкнул он, услышав слова Вепуата. — Так проголодался?
Вепуат еле слышно фыркнул.
— Я хотел вынести его на улицу, — сказал он. — Ни разу не видел, чтобы они так чему-то сопротивлялись. Я крыло Подранку удалял — он и то не так дёргался!
Гедимин посмотрел на холодные зелёные огни и потянулся к сфалту.
— Не достанешь, — предупредил его Вепуат, взглянув на сигма-сканер. — Тут полно разломов.
— Не нравится мне эта штука, — пробормотал Гедимин, нехотя убирая руку от оружия. — «Трилобитам», видимо, тоже.
«Два рабочих дня „трилобиту“ под хвост,» — думал он, угрюмо щурясь на странный туман. «И, главное, непонятно, из-за чего. Экстремальное похолодание — ещё ладно. А вот это что за пакость?»
Что-то мелькнуло у склона — будто тень дерева внезапно удлинилась… хотя уже и теней-то не было — день закончился полтора часа назад. Туман, всколыхнувшись, отодвинулся вдаль по ущелью, половина огней, мигающих внутри него, погасла. Гедимин покосился на сигма-сканер — на мгновение по экрану пробежала знакомая рябь. «Икси всё-таки взялись за дело,» — криво ухмыльнулся он. «Никого не жрут, заняты работой. Эта штука их, кажется, боится… Или мне всё померещилось. Влезли же мы на эту бредовую планету, мать моя пробирка…»
27 день Воздуха, месяц Мысли. Равнина, Сфен Земли, долина Элид, Элидген — Сфен Огня
«Трилобит» резко развернулся в воздухе, его распрямлённый хвост ударил по свисающему шлангу, едва не вырвав его из гнезда, и существо, взмахнув крыльями, с грохотом упало в бочку для стирки. Вепуат, громко помянув размножение «макак», бросился к нему. Гедимин, придёрживая шланг, шагнул в сторону — вода в его скафандр только-только начала набираться.
— Ничего там не сломалось? — спросил Вепуат, доставая трещащего и хрюкающего «трилобита» из бочки. Существо извивалось всем телом, только что из брони не вываливалось, но взлететь никак не могло. Разведчик посадил его на руку и отставил её в сторону, дожидаясь, пока животное приведёт крылья и панцирь в порядок. Мимо промчалось ещё одно, хлестнуло хвостом по стене, отрикошетило на пол и, проехав полметра, остановилось, яростно дёргая брюшными крючками и хлопая крыльями.
— Чего они так носятся? — недоумённо спросил Гедимин, подставляя существу ступню. Оно в одно движение перевернулось спиной кверху, вскинуло крылья и помчалось дальше.
— Два дня без движения, — Вепуат проследил взглядом за двумя «трилобитами», поочерёдно гоняющимися друг за другом. — Разминают крылья. Но всё-таки им тут тес… Hasu!
Два «трилобита», столкнувшись в воздухе, с грохотом рухнули в бочку. Оттуда донёсся громкий треск и хрюканье на два голоса.
— Может, убрать её в предбанник? — предложил Гедимин, глядя, как Вепуат вынимает животных из «ловушки». — Притягивает она их, что ли…
Вепуат, стряхнув с себя «трилобитов», махнул рукой.
— Пора искать нормальное место для вылета. Здесь они что-нибудь сломают. Или себе, или тебе.
Гедимин задумчиво сощурился, прислушиваясь к свисту ветра в продухах. С утра ветер трепал сложенные кожухи шатров, и даже деревья свернули хрупкие листья и наполовину втянули их в стволы, но аборигены, не обращая внимания на ураган, устанавливали опоры палаток. «Какой сегодня день? Плохой или так себе? Скогны ставят шатры — значит, большой опасности нет…»
— Сфен Огня… — пробормотал он. — Если там тепло, но ветрено, «трилобиты» смогут летать?
— Выйдем до рассвета, — отозвался Вепуат. — С рассветом ветер, скорее всего, усилится. При том, что сейчас, летать они смогут.
Гедимин недовольно сощурился.
— Лазить по чужому Сфену в темноте? Я бы подождал пару часов. Пусть немного посветлеет для минимальной видимости.
Вепуат еле слышно хмыкнул.
— Ты же сам говорил — аборигены светятся. В темноте их лучше будет видно… Или ты передумал со мной идти? Я ведь не настаиваю…
Гедимин возмущённо фыркнул. Ему было досадно — и из-за глупого промаха со светящимися тварями, и из-за подозрений в трусости.
— Я иду. Но хочу дождаться Текк’тов. И дать им задание. И так два дня потеряли, а если мы ещё застрянем в том Сфене…
Стены душевой едва заметно дрогнули, в продухах что-то загудело — как показалось Гедимину, сразу с двух сторон. Вепуат радостно ухмыльнулся.
— Ну вот тебе и Текк’ты. Идём! И… всё-таки постарайся в том Сфене не застрять.
Едва выйдя из душевой, Гедимин увидел подвёрнутый бронированный хвост и услышал шорох гравия — двое Текк’тов, свернувшись вокруг недостроенного бункера, вытряхивали из него забутовку и вынимали жёлтую трубу — недолепленный корпус реактора. Увидев Гедимина, существо с трубой в пасти что-то прогудело. Вепуат помахал ему вцепившимся в руку «трилобитом» и повернулся к ремонтнику.
— Они будут работать тут, если тебе ничего срочно не нужно.
— Не нужно, — подтвердил Гедимин, глядя на бункер со сдержанной ухмылкой. «Ничего не развалилось. Камень не потрескался. Может быть, к вечеру у реактора уже будет корпус.»
Два предыдущих дня — с самого предупреждения о резком похолодании — сармат не подходил к бункеру и даже его не сканировал; проходить мимо, не влезая внутрь, было трудно, но Гедимин продержался до сегодняшнего утра. «Он ещё не доделан,» — напомнил он себе, отворачиваясь от заготовки. Он помнил, как Текк’ты над ней работали, и как тяжело ему было не вмешиваться в малопонятный, но бредовый на вид процесс. «Не буду им мешать.»
— Гедими-ин! — Вепуат толкнул его в бок. С дальней окраины донёсся протяжный гул — Текк’ты, забытые в «ободранной» долине, напоминали о себе. Гедимин, кивнув, ускорил шаг. «Если их там хотя бы двое — одного пошлю месить камень. План по двойному тектону надо выполнить, там осталась-то пара плит…»
… — Ну вот, — Вепуат, весело хмыкнув, снова ткнул сармата кулаком в бок. «Трилобиты» перебрались на его плечи и спину и сидели, цепляясь на «перья» на броне. «Оперение» Вепуата слегка топорщилось — то ли подставляло удобные опоры животным, то ли реагировало на усилившийся ветер.
— Чего «вот»? — сармат угрюмо сощурился на шатры. Их уже поставили; теперь ветер трепал растянутые кожухи и пытался оторвать пристёгнутые края пологов. В свете фонаря мелькнул силуэт аборигена, склонившегося над землёй — он собирал жидкость из «чаши» туманника и переливал в кувшин. Гедимин поднёс фонарь ближе к растению — оно поднялось над гравием, разбухло и стало почти таким же мясистым, как три дня назад. Туманники торчали повсюду вокруг лагеря; дымки над ними не было, и термометр подтверждал — в плюс два перегрева можно не бояться.