Гварза протяжно вздохнул.
— Не знаю, как Айзек с тобой работал. От крысы проще добиться толка!
Полог качнулся — сармат вышел. Гедимин проводил его угрюмым взглядом и с трудом разжал кулак. «Пока готовимся к стрельбам, он точно получит в рыло. А насчёт рукояти… Ладно, намотаю ремешок. Может, в окончательном варианте она и правда будет из дерева. На холоде с металлической неудобно.»
31 день Лучей, месяц Мысли. Равнина, Сфен Земли, долина Элид, Элидген — Сфен Огня
В жёлтом свете фонарей вокруг ангаров поднимался туман. Гедимин покосился на термометр — воздух прогрелся до плюс десяти, и туманники снова испаряли влагу, оправдывая своё название. Из душевой доносился плеск, и кто-то разбрызгивал воду; зайдя внутрь, сармат увидел трёх мокрых «трилобитов», пристёгнутых к скафандру Вепуата. Они порывались лететь, но разведчик придерживал их за шлейки.
— Надо иногда купаться, — пояснил он удивлённому Гедимину. — Но летать тут я их не пущу. И так все панцири битые.
Гедимин еле слышно хмыкнул.
— Сегодня летаем здесь, на холме?
Вепуат мигнул.
— С чего бы? Плюс десять — ещё не жара. В Сфене Огня они сильно бодрее. Посмотри, как тебе Сокол?
Он пересадил одного из «трилобитов» на предплечье и поднял, придерживая за шлейки. Гедимин пожал плечами.
— Смотри сам. Я его от остальных не отличаю.
Сокол выпустил крылья, вскинул хоботок и затрубил. Вепуат перевернул его кверху брюхом, подержал так, пока всё выпущенное не втянулось, и перекинул животное на плечо, на «подставку» из пластин-перьев. Сокол затрещал спинными щитками, но вскоре успокоился.
— Хорошо, что не отличаешь, — Вепуат ухмыльнулся. — Выпустим сегодня полетать. Не в полную силу, но две-три команды выполнит… Набери по дороге каких-нибудь камешков, только не очень мелких. Будем отрабатывать переноску.
…Тень мелькнула над плечом сармата, с тихим треском села на запястье и через секунду сорвалась, унося в хоботке очередной камешек. Гедимин покосился на ладонь — там ещё оставалось много обломков, можно было не рыться в карманах.
Его поставили к «трилобитам» спиной, чтобы рука с камешками была не на виду, но животные всё равно легко их находили — и, судя по довольным возгласам Вепуата, с заданием справлялись. Гедимин, не отвлекаясь на животных, следил за небом и соседними кратерами. Сверху пару раз мелькнула какая-то тень, но не круглая и не длиннохвостая; сармат потянулся к сфалту, но Вепуат его одёрнул. В кратерах что-то шевелилось и мерцало, но от слишком пристального взгляда отступало в тень. Гедимин вспомнил, как ему чуть не расплавили скафандр, и еле слышно хмыкнул. «На вооружённого нападать уже не тянет? Дикари…»
Он услышал негромкий треск и повернулся на звук. Из кратера, опираясь на красно-жёлтый камень, выглядывал Сэта. Он следил взглядом за «трилобитом», разворачивающимся в небе, показывал на него и что-то говорил — звуки были странные, но отчасти похожие на речь.
— Гедимин! — окликнул сармата недовольный Вепуат. — Руку разожми!
Гедимин покосился на ладонь с камнями — машинально он сжал её, когда увидел чужака, и теперь «трилобит» шарил по ней хоботком в попытке вытянуть обломок. Сармат расслабил пальцы, оглянулся на кратер — Сэта уже пропал из виду. Гедимин озадаченно хмыкнул. «Чего он испугался? Я даже оружие не показывал…»
…Снаружи зашуршал гравий, потом раздался тяжёлый вздох, и шорохи прекратились — зато послышался костяной треск. «Что-то ломают,» — подумал Гедимин, вставая из-за стола. Он бы не стал отвлекаться на всякую ерунду, но «ракетомёт» был собран, трижды проверен вхолостую и ощупан со всех сторон — пора было испытывать его с боевой ракетой, а сармат никак не мог решиться. «Ненадёжная всё-таки штука,» — думал он, щурясь на тёмно-синюю трубу с патрубками газоотвода. «Как и все „самовары“. Надеюсь, пальцы никому не оторвёт…»
Снаружи снова зашуршало, но шорох тут же оборвался приглушённым ругательством. Гедимин выглянул из шатра и увидел, как Вепуат стоит у волокуши, нагруженной плоскими камнями, и держит в руках оборванный ремешок.
— Ядро Сатурна! Вот же дурацкая телега! — Вепуат бросил обрывки на камень и сердито фыркнул. — Лучше бы в руках донёс!
Он попытался сдвинуть волокушу — камни угрожающе зашевелились. Гедимин обернул их защитным полем, примотав к повозке намертво, и взялся за оглоблю.
— Куда ты их тащишь?
Камни были разнородные — чёрнопесочная руда, красноватая пемза, в самом низу сармат увидел даже диск из слипшихся рэссеновых капель. Вепуат, благодарно хмыкнув, обошёл повозку и махнул рукой в сторону барака.
— Гварза сказал складывать там. И этого мало — нужно ещё столько же.
Гедимин мигнул.
— Гварза?
Волокуша и впрямь была не очень удобной — вернее, рассчитанной на существо, приплюснутое к земле, а не на трёхметрового сармата. «Филкам, наверное, проще. Её так не задирает,» — думал Гедимин, складывая камни стопкой у стены барака.
— Это для стрельб, — пояснил Вепуат, придерживая тяжёлый диск с другой стороны. — Гварза думает — на глыбах показательнее, чем на кучках камешков… М-да, лучше и правда носить их в руках. Надоела мне эта телега…
Он оттащил волокушу к дверям барака и шумно выдохнул.
— Ещё столько же и тех же пород…
— Идём, помогу, — предложил Гедимин. — А чего Гварза сам их не таскает?
Вепуат махнул рукой в сторону душевой. Над её крышей поднималась белая кромка защитного купола.
— У него там десять филков. Предлагал взять пятерых, но я сказал, что лучше камни.
Купол вспыхнул зеленью и задрожал, стремительно растворяясь. Гедимин схватился за генератор, но через долю секунды дрожь прекратилась. Вепуат облегчённо вздохнул.
— Мощный излучатель. А облегчённого варианта у тебя нет? Филки его двумя руками еле держат.
Гедимин поморщился.
— Он и так облегчённый. Легче некуда, — буркнул он. «Вроде подгонял под них… Что оттуда можно убрать? Корпус сделать тоньше? Камни с краёв подрезать… может, один вынуть? Ладно, Гварза вернёт — посмотрим…»
…Вдоль стены барака громоздились стопки каменных дисков. Вепуат пересчитал их и удовлетворённо хмыкнул.
— Этого точно хватит. Может, ещё и останется. Ну что, пойдём пускать ракеты?
Гедимин недовольно сощурился.
— Подожди. Надо ещё раз проверить…
— Не надо, — отозвался Вепуат. — И так скоро стемнеет. А в темноте ракеты не пускают, забыл? Пойдём стрелять! Если боишься этой штуки, я её опробую. Меня, если что, проще вывезти в Ураниум.
Гедимин сердито фыркнул.
— К пушке близко не подходить! В Ураниум его вывозить, м-мать моя колба…
Вепуат только ухмыльнулся. Он уже стоял у шатра, а через секунду склонился над столом, с любопытством глядя на полуметровую тёмно-синюю трубу. Гедимин поднял со стола одну из готовых, уже заправленных жиром ракет и подозрительно на неё сощурился.
— Эти кости всегда неоднородны…
— Зато их много, и долго возиться не надо, — перебил его Вепуат, пристраивая «самовар» под локоть. — Ага, вот так его держат… Да, филку, наверное, было бы удобнее. Может, поищем филка? Их тут теперь много…
Гедимин смерил его недобрым взглядом и отобрал «ракетомёт». «И правда. Филков много. И самый удобный участок они заняли. И где теперь испытывать пушки?»
…Остался только один угол плато, пригодный для опасных испытаний, — за спуском в «ободранную» долину, чуть наискось от разлома. Когда-то провал в другой Сфен был отмечен красными фонарями, но их давно унесли; кто-то воткнул две кости и навешал на них обрывков истёртой кожи, обозначив края. Гедимин мельком подумал, что надо бы туда заглянуть — хотя бы узнать, что за Сфен на той стороне — но сейчас было не до этого. Вепуат уже сгребал гравий в кучу, досыпая миниатюрный курган до полуметровой высоты. Сам Гедимин выстраивал вокруг мишени защитные поля, чтобы ракета, поразив цель или пролетев мимо, не унеслась дальше в холмы. Ещё одним полем, полусферой, он, поразмыслив, прикрыл себя со спины — не вплотную, в паре метров, ближе к краю обрыва. Текк’ты копали пещеру; наверх они без очень веского повода не лезли, но всё же была вероятность, что они высунутся и попадут под выброс продуктов горения. Даже со штатными ракетомётами попадать под «выхлоп» не рекомендовалось, а уж «самовар», заряжённый костью и заправленный ворванью, был опасен со всех сторон. Гедимин угрюмо щурился на него и оборачивал свою руку защитным полем от кисти до плечевого сустава. Вепуат поднял курган до шестидесяти сантиметров, но не унимался — видимо, решил «нарастить» его до метра.
— Хватит уже, — буркнул Гедимин, жестом отгоняя разведчика от мишени. Тот хмыкнул, но подчинился — и через пару секунд стоял уже рядом с Гедимином, с противоположной стороны от плеча, на которое тот положил «ракетомёт».
— За купол иди, — велел ему ремонтник.
— Ага, как же, — отозвался Вепуат, не двигаясь с места. — Из этого филки будут стрелять, забыл? Возможно, даже в узких коридорах. Надо же убедиться, что хотя бы моя броня это выдерживает!
— Я эту штуку первый раз держу в руках, — мрачно сказал Гедимин, совмещая примитивный прицел с курганом-мишенью. — Может, её и моя броня не выдерживает. Уйди!
Он отщёлкнул предохранитель и, подцепив пусковой крючок, дёрнул его на себя. В правом наушнике громыхнуло, в лицевой щиток ударил багровый дым. В двадцати метрах от сармата дёргалась попавшая в цель ракета. Секунда — и её разорвало на части, и вся площадка, залитая горящим жиром, вспыхнула и задымилась. «Радиус разлёта десять метров,» — сухо щёлкнуло в мозгу Гедимина. «Правильно рассчитали.» Пальцы чувствовали тепло — корпус «самовара» нагрелся до тридцати градусов.
— Ядро Сатурна, — еле слышно пробормотал Вепуат, глядя на горящий гравий. Гедимин перестарался с заправкой — жира вылилось много, и теперь он не мог ни толком выгореть, ни погаснуть, только отчаянно чадил. На месте кургана зиял полуметровый кратер.
— И это без дополнительных обвесов, — разведчик покачал головой. — Без взрывчатых знаков, без шрапнели… Гедимин, ты уверен, что эту штуку можно тут оставлять? Мы-то уедем, а вот местные…